— Это мой дом. Если потеряетесь в городе — спросите, где находится Древесная Крона Звёздного Луга, и вас направят сюда.
— Древесная Крона, — повторил Дексон. Коренастый человек запрокинул голову и увидел, как два эльфа ползут мимо двери, головой вниз. — А где лестница?
— В Эвереске лестницы не нужны, — улыбнулся Галаэрон.
Он зажал броню подмышкой, потом прижал ладонь и стопу к стене. Благодаря магии мифала, они крепко приклеились к каменной стене, и эльф начал подъём.
— Только кожей, никогда не пытайтесь взобраться сюда в перчатках или обуви.
Несколько мгновений Вала и остальные с опаской понаблюдали за ним, но потом последовали за эльфом. Веселились они ещё больше, чем в озере, и вскоре уже смущали Галаэрона возгласами и песенками.
Разве что Мелегонт был не в восторге от подобного подъёма. Он, по правде говоря, производил не самое отрадное впечатление, и казалось, что побольше физических упражнений и поменьше магических пойдут ему только на пользу. Маг немного постоял на земле, пытаясь произнести заклинание полёта, которое не сработало, как и чары просушки. В конце концов он сдался и принялся с трудом карабкаться по стене. К тому моменту, как он добрался до Галаэрона и остальных, волшебник громко пыхтел и тяжело дышал, практически потеряв возможность говорить. Галаэрон показал людям, как безопаснее всего забраться и выбраться из дверного проёма — сбоку, а не вскарабкиваясь снизу, — и вошёл в дом.
Древесная Вершина был просторна и хорошо освещена, от мягко изгибающихся стен исходило слабое свечение. С верхних этажей спускалась винтовая лестница, которая исчезала за углом в фойе перед ними, а потом шла дальше, в нижнюю часть дома. Вдоль стен тянулись скамейки из белого мрамора и столы из полупрозрачного алебастра, тут и там стояли аккуратные вазы с изысканными узорами и неземной красоты статуэтки.
В дверном проёме появилась младшая сестра Галаэрона, восьмидесятилетняя Кейа.
— Галаэрон! — Она пронеслась по комнате вихрем длинных голубых волос и золотистого шёлка платья и заключила его в объятия. — Добро пожаловать домой! Прошедший год тянулся, словно десять зим!
Радуясь тому, что хоть кто-то для разнообразия не говорит ему о его потерянном отряде или о том, что шансов оправдаться перед мастерами стражи гробниц у него больше, чем кажется, Нихмеду выронил броню и прижал сестру к груди.
— Кейа! С каждой нашей встречей в тебе всё больше и больше от настоящей леди, — он ещё некоторое время не выпускал её из объятий, потом освободился и повернулся, чтобы представить своих спутников. — Старейшины Холмов поручили мне позаботиться о наших гостях.
— Знаю, — эльфийка взглянула на представшие её взору покрытые волосами тела, — Думаю, этой женщине подойдёт одна из твоих туник.
— Вала, — представилась та. Она протянула Кейе руку, пристально разглядывая эльфийку, словно примериваясь к добыче. — Рада встрече.
Кейа, смутившись, чуть отступила, недоумённо глядя на протянутую ладонь.
— Нужно пожать, — объяснил Галаэрон. — Это человеческий жест дружбы.
Эльфийка посмотрела на брата, в её золотистых глазах явно читался вопрос — действительно ли это так необходимо.
Галаэрон взял её руку и поместил в ладонь Валы.
— Вы уж извините мою сестру, — сказал он усмехаясь. — Боюсь, о людях она слышала только как о ворах и убийцах.
— Сестра? — выражение лица Валы тут же стало более дружелюбным, и она тепло пожала руку Кейи. — Не вздумай верить всему, что о нас тут наплетёт Галаэрон. Я уверена, что мы с тобой станем отличными подругами.
— Наверное, это будет, хм, интересно. Друзей среди людей у меня раньше никогда не было.
Эльфийка повернулась к мужчинам и с неохотой пожала каждому из них руку. Её слегка удивило, что они покраснели и изо всех сил старались скрыть это. Даже Мелегонт казался смущённым, хотя он скрывал это намного лучше остальных.
— Возможно, я смогу найти плащ, который подойдёт полненькому, но вот остальные… — Кейа покачала головой. — Сомневаюсь, что у нас есть накидки нужного размера, плечи слишком широкие.
— Думаю, им будет достаточно прикрыться ниже талии, — сказал Галаэрон. — А отец дома?
— В комнате созерцания, — Кейа жестом указала через арку на заднюю часть дома, потом она посмотрела на мага. — Он просил, чтобы вы с Мелегонтом немедленно шли к нему. Только что тут был посланец лорда Дуирсара.
— От Дуирсара? — чародей позволил себе торжествующе улыбнуться, а затем двинулся в сторону арки. — Наверняка он передумал и принял здравое решение.
— Сестрица, будь так любезна… — Галаэрон указал на Валу и её людей, а затем пошёл вслед за Мелегонтом. Он провёл мага через большую круглую комнату, где обедала вся семья в те редкие случаи, когда собравшихся её членов хватало на то, чтобы заполнить помещение. Потом они прошли через широкую арку в комнату созерцания. Его отец стоял в задней части уставленного шкафами с книгами помещения и наблюдал за макушками деревьев через волшебное окно. На его вытянутом пальце сидел снежный вьюрок, быстро что-то щебеча и чирикая — вне всякого сомнения, передавая последние новости с Холма Облачной Кроны, где между деревьев были разбросаны дворцы лорда Дуирсара и прочей знати.
Нихмеду прочистил горло.
— Отец? Мы пришли.
Тот тут же развернулся. Его широкая улыбка озарила до того момента мрачный взор, волосы были седы, а плечи опустились. Галаэрону казалось, что с момента его последнего визита домой отец постарел и осунулся.
— Мой сын. Добро пожаловать домой.
Птичка тоже прочирикала приветствие, но Галаэрон был малосведущ в языке птиц, и поэтому смог ответить только вежливым поклоном.
Молодой эльф указал на сопровождавшего его волшебника.
— Позволь представить, Мелегонт Тантул, человек-маг, владеющий необычной магией и огромной силой.
Отец Галаэрона склонил голову.
— Добро пожаловать в Древесную Крону… эээ, чародей Тантул.
— В своём городе я — принц, — сказал Мелегонт, заметив неуверенность старшего Нихмеду, не знавшего, как обращаться к гостю. — Но, откровенно говоря, меня там не было так долго, что я практически забыл этот факт. Так что зовите меня по имени.
— А я Аобрик.
— Рад познакомиться, Аобрик, и примите мою благодарность за то, что вы открыли для нас свой дом, — маг оглядел комнату созерцания, ища в комнате ещё кого-то. Его взгляд пробежался по кушетке для Дремления и стойке для чтения. — Как нам дали понять — тут посланец?
Отец Галаэрона поднял палец со снежным вьюрком.
— Это Мэнинестс, он служит лорду Дуирсару.
Птичка разразилась чередой трелей и щелчков.
— Лорд Дуирсар передаёт вам привет, — пояснил Аобрик. — Он сообщает, что у магов Эверески, — чириканье Мэнинестса заставило его поправиться, — у наших высших магов ушло больше часа на то, чтобы распутать ваш лабиринт.
— Всего за час? — глаза Мелегонта расширились от удивления.
Птица снова начала щебетать, и отец Галаэрона перевёл:
— Лорда Дуирсара удивило, что у них ушло на это так много времени. Он выказывает своё восхищение и интересуется, не передадите ли вы им пароли к ловушкам в тоннелях дварфов. Хоть для высших магов ваша работа очень познавательна и интересна, всё же присутствует некоторый фактор времени.
— Да, конечно же, — чародей был настолько шокирован, что опустился на кушетку для Дремления, заставив поморщиться обоих Нихмеду, когда его волосатая спина коснулась чистого мрамора. — Первый — «пурпурный сумрак», а второй — «тёмное утро».
— «Пурпурный сумрак» и «тёмное утро»? — повторил Аобрик для Мэнинестса.
Когда Мелегонт кивнул, птица благодарно чирикнула и поднялась в воздух. Она полетела в волшебное окно, словно брошенный дротик, и старший Нихмеду едва успел произнести волшебное слово, делающее стекло проницаемым.
Галаэрон подошёл к магу.
— Ты удивил меня, но это хорошо, что ты не стал пытаться с помощью паролей принудить их взять тебя в битву.
В глазах Мелегонта всё ещё отражалось удивление.
— Принуждение бы не сработало. Коль у них на уничтожение моего теневого лабиринта ушёл только час, то к середине утра они бы уже пробились и через остальные заклятья.
— И всё же то, что ты не колебался, заставляет верить, что у тебя добрые намерения, — сказал старший Нихмеду. — Мэнинестс доложит о том, что ты без раздумий дал ответ, и это может стать сильным доводом в вашу пользу, когда Старейшины Холмов станут решать вопрос о вскрытии вами гробницы.
— Надеюсь, не менее сильным, чем гнев лорда Имесфора, — криво ухмыльнулся Галаэрон. — Пока мы мылись, я встретил Жерили и Гвендор, золотые уже начали обсуждать смерть Луэнгриса.
Аобрик помрачнел.
— Сомневаюсь, что в смерти Луэнгриса обвинят людей. Мэнинестс сообщил мне, что лорд Дуирсар уже собирается отстранить лорда Имесфора от рассмотрения любых вопросов, связанных со смертью его сына. А вот твоя судьба — совсем другое дело. Киньон отправил юного Имесфора на Пустынную Границу не просто так, и он уж точно повесит на тебя всю ответственность за неприятности, которые навлечёт на Стражу Гробниц смерть парнишки.
— Он и так будет винить меня во всём, — кивнул молодой эльф. — Он уже дал мне это понять. Но скорее всего, это заслуженно. Как-никак, я потерял две трети своего отряда.
— И сделал куда больше добра, чем ты можешь себе представить, — Мелегонт поднялся на ноги. — Не хочу показаться нескромным, но оставь ты меня в лапах фаэриммов, и мир потерял бы очень много.
— Потому что?..
— Потому что это бы был поступок труса, — уклонился от прямого ответа волшебник. Рассказывать что-либо лорду Нихмеду он желал не более, чем откровенничать с Галаэроном. — А ваш сын не трус. Учитывая обстоятельства, он сделал всё возможное и даже более. Киньон Колбатин поймёт это, если ему и остальным повезёт выжить.
— Тогда не о чём волноваться, — Аобрик похлопал Мелегонта и сына по плечам и повёл их в большую комнату. — Киньон Колбатин всегда остаётся в живых. А сейчас нам лучше поскорей позавтракать. Теперь, зная пароли, высшие маги наверняка уничтожат фаэриммов к позднему утру, и я не хочу, чтобы вы предстали перед Старейшинами Холмов на пустой желудок.