Стоило отряду приблизиться к лесу, как тьма распалась изгородью тёмно-серых прорех, окаймлённых чёрными кружевами подлеска и расчерченных эбеновыми колонами невероятно тонких древесных стволов. Зная, что это должно быть лесом, — а точнее, его заменой, — Галаэрон почувствовал себя вольнее. Эльфы — даже те, что жили в городах, — ощущали себя в лесу как дома. Если и есть на Грани безопасное место, то это оно. Хранитель гробниц сократил расстояние с Валой и обратился к Мелегонту уже через её плечо:
— А Декантер — это то место, где нас ожидает обещанная помощь?
— К сожалению, нет, — ответил маг. — Мои… хм… друзья находятся в нескольких днях пути оттуда на север — и на запад, я полагаю. Но я всегда хотел увидеть Декантер и, поскольку он нам по дороге, я подумал, что это хорошее место для остановки на ночлег.
Декантер был последним местом во всём Фаэруне, — по крайней мере, из тех, что знал Галаэрон, — где ещё можно было посетить руины древнего Нетерила. В городе, по сути, не на что было смотреть — лишь несколько башен да сотня провалов в земле. Не лучшее это было место и для ночлега, но Галаэрон успокоил себя: гоблины и горгульи, которые обычно нападали на путников в подобных местах, быстро поймут, что мудрее держаться подальше от лагеря, разбитого Мелегонтом.
— Мне будет легче, если ты расскажешь, кто такие эти твои друзья, Мелегонт, — сказал Галаэрон. — Почему ты так уверен, что они смогут остановить фаэриммов, когда даже высшие маги Эверески оказались на это не способными?
— Ты что, не слушал ничего из того, что я тебе говорил? — рявкнул Мелегонт. — Я уверен, потому что избавление Фаэруна от этого зла — это то, к чему они готовились. Прискорбно, что они вынуждены будут сделать это в Эвереске, а не в Анорохе, но, в любом случае, они добьются своего.
— Прискорбно? — перед глазами Галаэрона предстали образы его любимой долины, превращённой в истерзанные тенями и дымом руины. — Почему это?
— А ты сам-то как думаешь? — В голосе Мелегонта зазвучало раздражение. — Фаэриммы уже убили сотни Тэл’Квессир и могут убить ещё тысячи.
Достигнув границ леса, маг продолжил идти вперёд. Затем, неожиданно, его тело стало прозрачным.
— Но не нужно бояться за Эвереску, мы не позволим… — По мере того, как образ мага растворялся, голос становился всё тише, пока не затих совсем, когда заклинатель исчез.
Вала резко остановилась, и Галаэрон налетел на неё сзади, почти вытолкнув в лес вслед за Мелегонтом.
— Великий? — позвала она мага.
Галаэрон крикнул:
— Мелегонт?
Ответа не последовало, и они выхватили мечи. Первым побуждением Галаэрона было оглядеться в поисках шадаторов — как будто он мог увидеть хотя бы одного, — а также иллитидов, бехолдеров или любых других смертоносных и злобных существ, которые в сознании эльфа уже намертво связались с Мелегонтом и их врагами фаэриммами. Реакция Валы была гораздо проще и действенней. Она схватила Галаэрона и направилась прямо в лес.
— Вала! Что ты… — Галаэрон начал было говорить, но потом понял, что женщина поступает именно так, как нужно. — Хорошо, я иду!
От порыва ледяного полуденного ветра волосы эльфа несколько раз хлестнули его по ушам; а потом хранитель гробниц обнаружил, что стоит по щиколотку в холодном найтальском снегу и в изумлении таращится на скелетообразные стволы густого зимнего леса, состоящего из дубов, орехов и тень-дерева. Мелегонт был в каких-то трёх шагах впереди, взятый в полукольцо из восьми деревьев, на которых всё ещё оставалась листва. Самое крупное из них, двадцатифутовый дуб, преграждало им путь. Оно трясло в сторону мага узловатыми ветвями и ревело словно гром:
— Мелегонт Тантул, ты не пройдёшь через мой лес!
— Но, Великий Форн, это кратчайший путь, — возразил волшебник. — И единственный, который я знаю.
— Это значения не имеет.
Придя в себя от удивления, Галаэрон смог различить покрытые корой, потрескавшиеся лица восьми деревьев. У них были глаза-дупла, неровные провалы ртов и короткие крючковатые носы-ветки. Складки коры образовывали губы и брови, а округлые наросты — щёки. Однажды в Высоком Лесу мать Галаэрона познакомила его с трентом, и эльф узнал в стоящих перед ним растениях тех же существ.
— От твоей магии веет холодом и тьмой, — произнёс Форн. — И в этот лес она не проникнет.
— Если моя магия и кажется вам странной, то только потому, что вы никогда прежде не сталкивались с подобными силами, — Мелегонт указал на восток, в сторону Анороха. — Я использую её во благо, против злобных существ, что обратили старые леса в бесплодные пески.
Форн посмотрел на восток:
— Да, я припоминаю волшебных личинок. — Его корона из багряных листьев качнулась вперёд в некоем подобии кивка. — Немногим больше человека, но с пастями, подобными драконьим. Мы видели парочку таких существ, вынюхивающих что-то в нашем лесу и вглядывающихся в тени под нашими кронами.
Мелегонт расправил плечи:
— Это они. Фаэриммы. Я пришёл исправить то, что они сотворили.
Форн, кажется, снова кивнул:
— Тогда я желаю тебе удачи. Но только не здесь. Я не потерплю битв в моём лесу.
— Спасибо за предупреждение, древо, — сказал Мелегонт. — Я даю слово, что вашему лесу не будет причинён вред.
Маг опустил руку, скрыв её рукавом, и сложил ладонь чашечкой. Галаэрон понял, что сейчас произойдёт нечто ужасное. Он поставил подножку Вале и рукой толкнул женщину на землю, затем, мягко скользнув вперёд, тем же приёмом он сбил с ног мага.
Мелегонт зарычал и начал было поднимать руку, но Галаэрон остановил его, ногой придавив руку волшебника к груди.
— Нет, мой друг-человек, — сказал Галаэрон. — Даже ради спасения Эверески. Нет.
Всё ещё сжимая в руках меч, хранитель гробниц держал клинок подальше от Мелегонта, и не только потому, что сомневался в своей способности преодолеть чары мага. Вала уже вскочила на ноги и наступала. Чёрный меч был готов для атаки.
— Ты спятил, эльф? — Хоть женщина и казалась расстроенной, плотно сжатые челюсти и решительный взгляд не оставляли сомнений по поводу её намерений. — Ты же знаешь, что я поклялась защищать его.
— Поздновато, моя дорогая, — фыркнул Мелегонт. — Но никакого вреда он не причинил.
Волшебник жестом попросил её отойти, затем, достав руку из рукава, продемонстрировал большое чёрное семечко.
— Это для того, чтобы помочь трентам защитить лес в грядущих битвах, — Мелегонт вручил семя Галаэрону, затем произнёс с лёгкой обидой в голосе: — И как тебе могло прийти в голову, что я собираюсь напасть на них.
— Я не знал, что и думать.
Во взглядах трентов читались разнообразные эмоции — от замешательства до подозрения; заметив это, Галаэрон вложил в ножны меч и посмотрел на семя. Оно было размером с жёлудь, но блестело, словно уголёк и, казалось, было заполнено вихрящейся тьмой:
— Я прошу прощения. А что это?
— Семя теневого шторма, — Мелегонт поднялся и посмотрел на Форна. — Бросьте его на землю, и любое существо, что не уходит корнями в почву, будет выброшено в Глубинные тени. Это будет сопровождаться ветром и молниями, но любая битва, что будет вестись рядом с вашим лесом, будет тут же остановлена, или, по крайней мере, переместится туда, где не сможет причинить вреда.
Форн обдумал услышанное и спросил:
— А что же дождь?
— Если вы бросите семя в небо, — сказал Мелегонт. — Но поступайте так только в случае крайней необходимости. Ливень, который придёт вслед за этим, сможет потушить самое яростное пламя, но вода будет чёрной и холодной — холоднее, чем ледяная буря.
Эти слова заставили содрогнуться листву трентов, для которых умереть, сгорев в огне, было страшнее, чем рухнуть под тяжестью облепленных снегом крон. Форн опустил узловатый сук, и Галаэрон положил семя на основание древесной ладони.
— С даром этим я буду очень осторожен, — Форн спрятал семечко в складки коры. — И в ответ дарю тебе слово-предупреждение. С недавних пор северные тени часто обретают громадные крылья и длинные хвосты.
— Теневые драконы, — предположил Мелегонт. — Мерцающий Мрак?
Листья на кроне Форна отрицательно затрепетали.
— Ветра пропели, что длиннобородый Боевой Молот сразил громадного вирма, когда отвоёвывал Мифриловый Зал; но это могут быть отпрыски Мерцающего Мрака, что подросли и желают показать себя. Ты поступишь мудро, если будешь соблюдать осторожность на теневом пути, обходя этот лес.
— Обходя лес? — эхом повторил Мелегонт. — Вы всё ещё отказываете нам?
— Мы благодарны за семя теневого шторма, — сказал Форн, — но чем ты рисковал, преподнося его?
Не дожидаясь ответа, Форн отступил к своим собратьям. Он вытянулся и встал без движения, мало обращая внимания на путников, как будто ожидал, когда они примут решение. Не желая, чтобы Мелегонт совершил что-то непоправимое, Галаэрон дотронулся до руки мага — и сам ощутил крепкую хватку Валы.
— Один раз ты уже застал меня врасплох, — сказала она.
— Не смеши меня, — ответил Галаэрон. — Я не собирался причинить ему вред.
— Хорошо, — она натянуто улыбнулась. — Я бы скучала по тебе.
Мелегонт круто развернулся и зашагал на восток, вдоль кромки леса. Вала жестом указала Галаэрону идти вперёд, а сама двинулась следом; им обоим пришлось нестись стремглав, чтобы поспевать за широкими шагами волшебника.
Галаэрон не мог сказать, как скоро Вала всё же спрятала меч, но тот уже был в ножнах, когда незадолго до сумерек путники достигли Одинокой Топи. Несколько кратких мгновений Галаэрон с Валой понежились в косых лучах заходящего солнца, прежде чем принялись ставить лагерь и готовить болотных мышей на чёрном пламени костра, разведённого Мелегонтом. Хотя маг и нанёс глифы и охранные заклинания по периметру лагеря, они решили дежурить по очереди, втроём, и обустроились спать на мокрой земле.
Так получилось, что все три стражи Галаэрон взял на себя. То ли от недоверчивости Валы, или же из-за беспокойства о судьбе отца и Такари, которая должна была вернуться в Эвереску, но эльф так и не смог погрузит