— В таком случае было бы хорошо, если бы ты помог нам, — волшебник махнул рукой в сторону Галаэрона и других. — Мы все поклялись вернуть фаэриммов в их тюрьму, а необходимая для этого помощь находится в твоём лесу, в храме Карса.
Турланг выпрямился в полный рост:
— Какого рода помощь тебе нужна от Вулгрета? То, что ты причисляешь лича к своим друзьям, доказывает, что я был прав, чувствуя в тебе зло.
По спине Галаэрона пробежал холодок.
— Лич? — переспросил он, осознав, наконец, причину, по которой Мелегонт скрывал подробности о необходимом им помощнике. — О чём ещё ты нам солгал?
— Остерегайся тени, мой друг, — волшебник погрозил Галаэрону пальцем и, повернувшись снова к Турлангу, сказал:
— Вулгрет мне не друг, но для каждого сокровища найдется страж. Я намерен заключить с ним сделку, однако не такую, которая приходит тебе на ум.
Турланг замер тихий и неподвижный, скорее всего раздумывая, чему верить — словам Мелегонта или «привкусу» зла в их компании. Дело могло быть не только в волшебнике; Галаэрон опасался, что враждебность, которую ощущал трент, исходила от его собственного тёмного духа. Даже стараясь изо всех сил, эльф не мог перестать видеть в основе каждого поступка самые эгоистичные мотивы. Мелегонт надеялся заключить сделку со злобным личем. Малик хотел похитить секрет теневой магии. Турланг отказывал в помощи из-за страха перед местью фаэриммов. Нихмеду безнадёжно проигрывал битву с тенью.
Он вышел вперёд и встал прямо перед трентом.
— Турланг, о котором мне рассказывала моя мама, никогда не отвернулся бы от друга леса.
— Этого не сделал бы и тот, что стоит перед тобой, — ответил дуб, — если бы был уверен, что вы друзья леса.
— В таком случае ты не прогонишь нас, — когда Галаэрон простёр руки над своими спутниками, он увидел только Мелегонта, Валу и Ариса, всё ещё наблюдающего за кромкой леса. Ни Нассера, ни его кобылы нигде не было видно, скорее всего, коротышка решил воспользоваться советом волшебника и удалиться.
— Клянусь своей жизнью, никто из присутствующих здесь не причинит вреда Высокому лесу и не позволит никакому злу проникнуть сюда из-за его действий или бездействия.
Турланг долго смотрел на него, затем сказал:
— Твоя жизнь для меня ничего не значит. Я понял, что ты из Эверески по твоей одежде и речи, но не доверяю я тьме, скрытой в тебе.
— Приближается много глазастых демонов, — крикнул Арис издалека.
— Сколько? — отозвалась Вала, в любое время готовая возглавить сражение.
— Слишком далеко, чтобы сказать точно, — ответил великан. — Они выглядят пока крохотными точками, но с ними что-то похожее на песчаного демона.
Галаэрон обменялся с девушкой встревоженными взглядами, а Мелегонт потерял последнее терпение.
— Времени совсем не осталось, древо, — прорычал волшебник. — Есть вещи поважнее твоего леса, поэтому мы пройдём…
— Наши действия не будут противоречить воле Турланга, — перебил Нихмеду. Даже если бы Мелегонт был достаточно могуществен, чтобы сразить трента и его многочисленных союзников — а, по мнению Галаэрона, битва могла вот-вот разразиться, хотя волшебник и не сознавал этого, — эльфу сама мысль бросить вызов властелину леса на его территории казалась безнравственной и ужасной, сравнимой с предательством. Нихмеду повернулся к тренту:
— Если великий Турланг не доверяет моему слову, я уверен, что он поверит обещанию моей матери.
— Ты готов предложить жизнь матери вместо своей? — в голосе могучего дуба звучало осуждение. — Кто же эта удачливая эльфийка?
— Моргвэйс Ночной Луг, — погасив волну гнева, ответил Галаэрон.
— Моргвэйс? — наросты из коры над глазами властелина леса поползли вверх.
— Народу Высокого Леса она известна как Моргвэйс Алая, — кивнул Нихмеду.
Вала и Мелегонт обменялись удивлёнными взглядами. Трент надолго задумался над предложением эльфа; в это время Арис продолжал описывать, что он видит.
— Они крошечные шарики… их шесть, и что-то похожее на воронку с хвостом. Тот, что скрывался за холмом, летит им навстречу…
Наконец Турланг заговорил.
— Если вы солгали мне, вы заплатите за это жизнями, — он обвёл компанию взглядом и добавил:
— Все вы.
— Согласен, — ответил Галаэрон.
Вала и Мелегонт поторопились кивнуть, выражая согласие, а Арис сказал:
— Моя жизнь принадлежит эльфу.
— В таком случае мы договорились, — трент опустил обе ветви. — Отдайте мне своё оружие и пообещайте не прибегать к помощи тёмной магии, пока не войдете в Жуткий лес.
Нихмеду отстегнул ножны и опустил их на ложе из спутанных веток:
— Как пожелаешь.
Вала сняла пояс и обмотала его вокруг эфеса меча, чтобы чёрный клинок не выскользнул случайно, затем положила его рядом с оружием эльфа. Мелегонт достал кинжал в ножнах, но не сразу опустил его на ветки.
— Я с легкостью готов расстаться с кинжалом, — пояснил волшебник, — но мне может потребоваться магия, чтобы сбить с толку наших врагов.
— Они будут озадачены, — промолвил Турланг. — Я позабочусь об этом.
— Они не обычные существа, — предупредил Мелегонт. — Фаэриммов не обмануть обычным волшебством, а бехолдеры могут развеять магию одним взглядом.
— Я не буду использовать магию, чтобы направить их по ложному следу, — в голосе трента зазвучало необычное для него раздражение. — Так ты даёшь слово или нет?
Мелегонт с нерешительностью посмотрел на Галаэрона.
— Пора принять решение, — сказал эльф. — Жизнь моей матери зависит от того, сдержишь ты слово или нарушишь его.
Издалека раздался голос Ариса:
— Они разделяются и становятся невидимыми — трусы!
Мелегонт всё ещё смотрел на Галаэрона.
— Ты уверен?
— Это единственный возможный путь, — ответил Нихмеду.
— Что ж, я обещаю, — пожал плечами волшебник.
Турланг внимательно смотрел на Мелегонта около минуты, прежде чем перевести взгляд на Ариса:
— Ты готов, великан?
Ещё мгновение гигант вглядывался вдаль, его губы изогнулись в гневном оскале. Когда он наконец-то кивнул и отступил под деревья, глаза великана были холодными, словно лёд.
— Выдвигаемся.
Турланг протянул ветвь к дубинке великана:
— Твоё оружие.
Арис отдал его. Трент подержал кусок дерева на вытянутой ветви, внимательно изучая его какое-то время, затем, словно осознал, что предмет был когда-то частью целого ствола. На лице властелина леса появилось странное выражение печали и отвращения, после чего могучий дуб швырнул дубину в снег. Древесина сразу же потемнела, стала мягкой и рассыпалась в труху, смешавшись со слоем перегноя на земле.
— Вот теперь мы можем идти.
Турланг направился в чащу леса, его гигантское тело скользило между деревьев так же изящно, как любой эльф. Галаэрон сделал знак остальным следовать за ним, а сам зашагал последним рядом с Валой.
Она наклонилась к нему:
— Ты видел, куда делся Малик?
— Ни следа копыта, — ответил Нихмеду. Он оглянулся и был ничуть не удивлён увидеть, что дюжины деревьев образовали густую рощу, в то время как примерно столько же друидов скользили из стороны в сторону, пряча следы путешественников и создавая ложную тропу в противоположном направлении.
— Но я очень надеюсь, что он не пошёл на юг.
ГЛАВА 13
28 Найтала, год Бесструнной Арфы (1371 ЛД).
Разведчик и его гиппогриф спускались кругами из объятий серого неба, призрачный всадник на призрачном звере, едва различимые на фоне стальных туч даже с помощью сильнейших заклинаний обнаружения. Хелбен взглянул на Лаэрма Рийенса, своего соратника и сокомандующего Стремительной Кавалерии, и заметил, что серебряные глаза эльфа прикованы к дороге впереди. Они мчались навстречу армии фаэриммов так быстро, насколько могли скакать их зачарованные кони, а этот глупец до сих пор не потрудился бросить заклинание магического обнаружения. Подобная небрежность характеризовала экспедиционный корпус Эвермита не с лучшей стороны.
Разведчик пронёсся вдоль колонны, и гиппогриф забил крыльями по воздуху, замедляя полёт. Лорд Рийенс подскочил, свободной рукой быстро потянулся к поясу из волшебных палочек и изогнул шею, глядя не в ту сторону.
— Нет повода для паники, — крикнул Хелбен, его голос слился с ритмом скакуна. Волшебник обмотал поводья вокруг луки седла, после чего воспроизвёл заклинание, чтобы заглушить грохот копыт четырёх сотен лошадей за спиной.
— Это мой разведчик.
Пальцы Рийенса наконец замелькали, создавая чары обнаружения.
— Так… я… вижу, — как и большинству эльфов, ему, казалось, было не по себе верхом на огромных скакунах, которых лорд Пиргейрон выбрал для их похода. — Я не слепой.
Проигнорировав вспыльчивую реплику, Хелбен повернулся к разведчику:
— Докладывай.
Всадник, человек с вытянутым лицом и двухдневной щетиной, ответил:
— Приблизительно через две мили Извилистая река поворачивает в пределах дальности полёта стрелы от Большой Трясины. Раньше, чем через тысячу шагов, Змеиный Хвост ответвляется на север и блокирует ваш путь.
— Хорошее место для засады?
— Лучшее. Вы бы оказались в ловушке возле Извилистой реки, не имея возможности продвигаться вперёд из-за Змеиного Хвоста.
Хелбен взглянул на крутой склон, расположенный к северу от их фланга. Несмотря на то, что обрывистый подъём, ведущий к Большой Трясине, был всего лишь сотню футов в длину, его поверхность была сырой и скользкой: тяжело карабкаться даже при самых благоприятных условиях, невозможно — со стрелами и энергетическими зарядами, летящими сверху. Напротив Трясины протекала Извилистая река, не меньше двух сотен шагов в ширину, между берегами из прочного льда шумел центральный поток.
— Нужно переправляться, — кивнул Хелбен в направлении реки. — Я могу соединить берега с помощью сжимающего пространство портала, но всадникам придётся проходить по очереди. Возможно, получится быстрее, если Селу’таар создаст достаточно широкий мост.