— Они здесь, — негромко сказал Безбородов.
Игорь ждал Олега в коридоре. Убедившись, что полковник вышел один, контрразведчик показал на дверь своего кабинета. Там Олега и снарядили спецтехникой. Проверять его никто не станет. Как и говорил Плотников, все проверки Морана сведутся к тому, чтобы позвонить и приехать на работу. Убедиться, что Олег действительно военный спецкор. Хотя Майкл не может не понимать — возможности ФСБ позволяют имитировать любую профессиональную деятельность, и нахождение Гаврилова в редакции не является стопроцентной гарантией его непричастности к контрразведке. Поэтому проверка американца продолжится. В чем она будет заключаться, сложно сказать.
Но Плотников сегодняшней ночью предупреждал Ермилова быть предельно собранным. «Моран рискует, и рискует сильно, — наставлял Петр Анатольевич. — Он может пойти на крайние меры, если почувствует опасность. Мы пока не знаем, с кем имеем дело. Есть пресловутые три варианта. Первый — он обычный журналист, и это маловероятно, учитывая все его пасы вокруг Меркуловой, а теперь и вокруг тебя. Второй вариант и наиболее безопасный для тебя — он действует с подачи спецслужб, но не является профессиональным разведчиком. И третий — предпочтительный для нас, но сопряженный с риском. Он разведчик, без дипломатического прикрытия, а следовательно, будет работать крайне осторожно, но в случае опасности — резко. Вряд ли он ходит по городу с оружием. Применение его повлечет для него необратимые последствия. И все-таки…»
— Машина уже у редакции, Олег Константинович, — сообщил специалист из технического управления, который замаскировал в форме Ермилова микрофончик. — Все готово. Можете идти.
Когда Олег зашел, Моран стоял у подоконника, курил и глядел задумчиво в окно на двор типографии. Ермилов с нервной усмешкой подумал, что если американец разведчик, то он сейчас запустил его на объект Минобороны, коим является редакция военной газеты.
— Майкл, можно ехать, — Олег достал из шкафа куртку. — Куда направимся? Я с утра машину от «Украины» забрал, так что мы на колесах. Заправиться только надо, а я на мели. До зарплаты еще дожить… Рассчитываю на спонсорскую помощь из-за океана, — он подмигнул американцу.
— Не вопрос! — Моран достал из кармана желтый, веселой расцветки портмоне и похлопал им о ладонь.
«Ничего себе лопатник!» — подумал Ермилов. Его посетила коварная мысль: вызвать Богданова, чтобы он со своими бойцами задержал их машину и досмотрел обоих под видом поиска вооруженных преступников. Что, если кроме веселого желтого лопатника Моран является обладателем оружия?
Олег не без сожаления понял, что в нем еще живет лихой следователь по особо важным делам, а те методы здесь ни к чему. Тут надо набраться терпения.
Перебравшись через снежный бруствер у выхода из редакции, Ермилов увидел «свою» машину и устремился к ней. И вдруг остановился как вкопанный. Он вдруг сообразил, что, поспешив «к начальству», оставил Морана в кабинете наедине со своим мобильным телефоном, лежавшим на столе. Олег пошел к машине, стараясь не показывать свою озабоченность. А беспокоиться было о чем.
Ермилов лихорадочно пытался вспомнить, лежал телефон на том же месте, где он его оставил, или нет. В любом случае теперь после встречи с Мораном придется проверять телефон.
Моран предложил съездить в ресторан Центрального дома литераторов. Но поехали в «Ермак». Пока они оба были еще трезвые, разговор крутился вокруг темы для написания материала. Майкл сетовал, что никак не может определиться. И то ему интересно, и это любопытно. Ермилов ждал, когда же он начнет подбираться к теме предательства, и в частности к персоне Петрова, или, на худой конец, выведывать военные секреты. А Моран молчок!
Олег усомнился: «Ну хоть бы намекнул, паразит! — глядя в хмельные голубые глаза американца. — И ведь пьет, собака, как завзятый алкаш. И меня спаивает. Такая оперативная работа либо до белой горячки доведет, либо Люська пришибет. В этот раз простила отступление от режима, но рецидив пресекать будет жестко, как только Люська умеет. Пойди объясни ей, что это служебная необходимость».
Они сидели в ресторане «Ермак». Отчего-то захотелось Морану именно сюда поехать. Может, потому что ресторан находился на отшибе или так тянуло его к русскому антуражу — изба, огромный сруб с русской кухней. Не хватало медведей и цыган, зато были поблизости оперативники наружки и технической службы ФСБ.
Поглощая оливье и запивая его водкой, Моран в разговоре перескакивал с женщин на автомобили, со спорта на выпивку. Поддерживая беседу, Ермилов прикидывал, как лучше поступить с телефоном. Успей Майкл начинить его прослушкой, это, с одной стороны, улика, а с другой — крупные проблемы. Изъять из сотового «жучок» так, чтобы друзья Майкла ничего не заподозрили, скорее всего, невозможно. Они наверняка подстраховались, и поступит сигнал тем, кто прослушивает. Это станет провалом.
Ермилов, со слов Плотникова, знал, что подобные «жучки» работают около четырех часов или дней десять, если не прослушивать непрерывно, а оставлять его в режиме ожидания. Если запереть телефон в сейфе или пустой комнате, это вызовет подозрение. Значит, нужна хитрость.
Олег опасался, что его поднимут на смех. Скажут: перестраховщик этот бывший прокурорский… Однако решился действовать, особенно после того, как во время застолья мобильный зазвонил. Телефон звонившего не определился, и в трубке стояла тишина. Ермилов знал, что именно так, звонком, активируют «жучок», установленный на сотовый.
Когда они с Мораном под хмельком вышли из ресторана и стали ловить машину, у Ермилова уже сформировался в голове план, как дать знать наружке о своих подозрениях. Он еще в ресторане выходил в туалет и написал там записку, которую сейчас сжимал в кулаке.
Краснов вторые сутки занимался наблюдением за полковником и американцем. В первой половине дня он успел отоспаться. Но к обеду его уже вызвали — людей не хватало. Он с недоумением наблюдал, как полковник Ермилов остановил частника, усадил в машину Майкла и отправил того домой в одиночестве. Олег объяснил Морану, что не хочет бросать машину и дождется приятеля, который сядет за руль и отвезет его в общежитие.
По мнению Краснова, этот полковник Ермилов не слишком-то умело действовал. Надо было бы воспользоваться ситуацией, проехать вместе с американцем, форсировать события, напроситься к нему домой. Подставляться под вербовку активнее. Краснов не знал истинной цели, которую преследовал полковник, общаясь с Мораном, но догадывался, что просто так обычного журналиста окучивать контрразведчик не станет.
Слушавший разговоры полковника и американца старший лейтенант Рязанов доложил:
— Ермилов пытается куда-то дозвониться и ругается. Разговаривает сам с собой.
— Что говорит? — напрягся Краснов.
— Матерится, — с усмешкой сообщил Рязанов и тут же посерьезнел: — Говорит, где теперь можно раздобыть еще одного бомбилу? Вот ведь вчера ему повезло с попуткой.
— Намек поняли, — Краснов тронул водителя за плечо. — Поехали. Подберем его. Где Сазонова?
— В туалет побежала, — водитель торопливо дожевывал бутерброд и с шуршанием скомкал бумагу, в которую тот был завернут. — Вон бежит. Вот теперь поехали, — сказал он, когда запыхавшаяся Сазонова уселась рядом с водителем.
Около Ермилова остановилась машина. Олег узнал Краснова и показал ему жестом, что опасается говорить. Он сунул в окно записку: «Возможно, «жучок» у меня в мобильном. И он, похоже, активирован».
Краснов достал блокнот и написал в ответ: «Погуляйте пока».
— Рязанов, чего будем делать? Отключать телефон бессмысленно. Вытащим батарею, догадаются, что обнаружили «жучок», — рассуждал Краснов, поглядывая на топтавшегося на обочине дороги Ермилова. Он глянул на Сазонову. — Так, Ленка, изобразишь проститутку. Отвезем его… Сейчас… — Краснов набрал номер Плотникова: — Товарищ полковник, у нас форс-мажор. — Он коротко доложил обстановку и молча выслушал указания. — Если это так, «жучок» может и показывать местоположение… Ясно. Так точно.
Он быстро написал в блокноте: «Едем на конспиративную квартиру. Вы у ресторана подцепили девицу, направляетесь к ней. Сазонова изобразит, подыгрывайте. Там побудем некоторое время, и, если подтвердится, «забудете» телефон в гостях у девицы. А дальше наша забота».
Ермилов быстро включился в игру с внутренним замиранием при мысли, как он будет выглядеть, если версия с «жучком» не подтвердится.
— Девушка, можно с вами познакомиться?..
«Девушка» покраснела, но довольно фривольно рассмеялась и начала кокетничать напропалую. Довольно быстро они «поладили», и поехали к ней. На конспиративной квартире их уже ждали. Пока Ермилов и Сазонова изображали веселье, стучали пустыми рюмками на кухне, смеялись, отпускали пошловатые шутки, телефон проверяли. Девушка выполняла роль успешно, но при этом с извиняющимся выражением симпатичного лица и с тоской в синих глазах.
Ермилов то и дело выглядывал в коридор, ожидая заключения техников, которые колдовали над его телефоном. Наконец Краснов, который сидел в коридоре на галошнице и подремывал, кивнул Олегу и показал на входную дверь.
— У тебя здесь можно курить? — спросил Олег у Сазоновой.
— Лучше у лифта, — подсказала она. — Я пока кофе сварю.
— Ну что там? — спросил Ермилов, едва они с Красновым отошли от двери квартиры подальше. — Пусто?
— Да нет, товарищ полковник. Наши спецы уверены, что начинка в мобильнике есть. Трогать телефон не будем. Мы обсудили с Плотниковым. Он велел оставить телефон здесь. Устроим радиоспектакль для янки. Сейчас у вас с Сазоновой дело перейдет в партер. Ну вы понимаете. А дальше… Вас отвезут домой.
— Погоди, а если Моран решит проверить и позвонит?
— Не волнуйтесь. Возьмет Сазонова, скажет, к примеру, что вы в душе. Справится. Утром девушка будет еще спать, так что никаких бесед за завтраком и тому подобного. Вы якобы удалитесь, забыв телефон, а заодно и адрес случайной ночной знакомой. Чтобы батарея в телефоне побыстрее села, легкомысленная девица, обнаружив телефон, поболтает с подругой часа два, просадит все ваши деньги. А вы заблокируете телефон, когда поймете, что потеряли мобильный. Вы сейчас вернитесь, с Сазоновой доведите дело до постели, — он смутился, — ну вы понимаете…