Именно он способен сыграть эту роль лучше всех, но делать картину надо, конечно, не в Украине — не потому, что там мало денег или их разворуют, а потому, что осуществлять эту картину, оммаж Украине и ее лидеру, должны лучшие силы мировой кинематографии. Это должен быть фильм сложного жанра, сочетание всех тех жанров, которые мы попытались собрать в нашей книге — комедия на грани фарса, трагедия на грани эсхатологии и мистерия как их синтез. Для России это был бы бесценный опыт — они думали, что снимают проект «Титан», а это был «Титаник»! Там должны переплетаться как минимум три сюжета: история президента Украины, агония режима России и сложный рядовой персонаж, который в идеале мне видится Игорем Волобуевым, русским, добровольно воюющим на украинской стороне. Надо же и русским дать шанс — и показать, что не все они одинаковы.
Впрочем, мечтать нам не запрещает никто.
Абсолютно исключаю я только один вариант — насильственная гибель Зеленского в процессе окончательного озверения российского режима. Мне кажется, я не лишен именно стилистического чутья — которое иногда оказывается футурологическим: у истории другие планы для Зеленского. Его эволюция была слишком масштабна, чтобы закончить все в одночасье и по трагической случайности. Во всем, что происходит сейчас в мире, ощущается духота, теснота, неполнота — страшная жажда новизны, когда, бывает, после долгого удушья хочется вдохнуть всем телом. Зеленский уже продемонстрировал способность к радикальным трансформациям, и следующий рывок должен совершить именно он. Украина обречена стать центром новой утопии — или исчезнуть; этот вызов сопоставим с тем, на который она откликнулась в двадцать втором.
Комментарий сотрудника пресс-службы (на условиях анонимности): Ваша трактовка любопытна. Но, при всем уважении, жизнь — гораздо более изощрённый драматург.
...Не так уж трудно было считаться приличным человеком в семидесятые годы. Жить не по лжи — вполне исполнимая программа-минимум. Даже в восьмидесятые требования были приемлемы, но с концом СССР тектонические сдвиги стали неизбежны. Это и был, если называть вещи своими именами, пересмотр итогов Второй Мировой — потому что главным итогом Второй Мировой была победа гуманизма, с которой СССР сумел проассоциироваться. К гуманизму он имел весьма касательное отношение, но так вышло.
Этот пересмотр не мог не привести к эпохе нового варварства и новой простоты. Сильно упростилась не только Россия, но мир в целом. Это коснулось и Штатов, и Европы, и средней Азии, и постсоветского пространства — о Китае говорить не могу, это мир отдельный, всем, а не только мне, известный поверхностно.
Победа Зеленского в Украине была кратковременным реваншем интеллигенции, причем в личном случае Зеленского — интеллигенции советской, того среднего класса, который почти поголовно был уничтожен в девяностые. Для Украины и мира противостояние Зеленского новому варварству в лице России — уникальный шанс, говоря опять-таки по-набоковски, «круто втащить жизнь на прежнюю высоту». И все мы отвечаем сегодня именно на вопрос — готовы ли мы к такому психологическому рывку.
Это означает соблюдение гораздо более масштабных требований к себе. Это означает огромную работу по реставрации культурной и интеллектуальной жизни общества. Это противостояние уже не дряхлому хищнику советской власти, а куда более древнему и вечно юному соблазну дьявольщины. Это требует от человечества регулярных и сознательных усилий. Но проблема в том — как и в Украине, — что отступать некуда: если этот шанс будет упущен, другого не дадут. Ему просто неоткуда будет взяться.
Эта книга давно была бы дописана, но у нее не было финала. Открытый финал — давно прошедшая мода смутных шестидесятых с их приспособленчеством и мировоззренческой неопределенностью. Наши времена требуют высказываний ответственных и последовательных. Я дописывал книгу весной 2023 года, когда весь мир ждал контрнаступления ВСУ. Россия в своей пропаганде дошла до полного бесстыдства и ежедневно пробивала новое дно, Зеленский сетовал на недостаток боеприпасов, Арестович уверял, что Украина предпринимает беспрецедентные дипломатические усилия для получения оружия, но тут я вспомнил слова моего корнельского соседа: я работаю в Корнелле и живу на улице Каюга, а Набоков снимал дом в полумиле от меня на Сенеке.
«Кое-что дописать, — прошептал полувопросительно Цинциннат, но потом сморщился, напрягая мысль, и вдруг понял, что, в сущности, все уже дописано».
Все действительно дописано, потому что мы ведь не пишем историю войны между Россией и Украиной — она вряд ли окончится в течение ближайшего года, а в холодной стадии может не кончиться и в пределах этого века. И полная биография Зеленского, слава Богу, невозможна, потому что он жив и будет жить долго: человеку, которого столько раз могли уничтожить, явно обеспечено высокое покровительство, и он должен еще в полной мере испытать и славу, и неблагодарность, и даже, может быть, изгнание. Мы пишем книгу об одном конкретном переломе истории: о том, как нация гениальным чутьем выбрала человека, который в роковой момент не уклонился от великой исторической роли. И все уже сделано — независимо от того, захлебнется ли украинское контрнаступление или на территории Украины в самом деле в ближайшие полгода не останется ни одного оккупанта. Это важно для истории, но для будущего неважно. Война была выиграна в тот момент, когда Зеленский не уехал из Киева, а на предложение скорейшей эвакуации ответил фразой: «Мне нужны не такси, а патроны».
И потому достойную точку в этой книге может поставить пасхальная речь Зеленского, произнесенная 17 апреля в Киеве. Процитируем главное из нее.
Великий народ великой Украины!
Сегодня большой праздник. И я нахожусь в великом месте — великом Софийском соборе. В соборе, заложенном тысячу лет назад на поле священного сражения, где войско Киевской Руси-Украины разгромило печенегов. В соборе, который не разрушило ни ордынское нашествие, ни нацистская оккупация, который выстоял вопреки всему! Сегодня все мы верим в новую победу Украины. И все мы уверены, что нас не уничтожит ни одна орда и ни одна нечисть.
Мы преодолеваем темные времена. И в этот светлый день я и большинство из нас — не в светлых одеждах. Но мы боремся за светлую идею. На светлой стороне. И на нашей стороне — правда, люди, Господь и высшее небесное сияние. Сила заступницы рода человеческого — Богородицы Оранты. Она надо мной. Она над всеми нами.
Незыблемый столп Церкви Христовой, нерушимая стена главной твердыни — Киева, нерушимая стена государства. Пока есть Оранта — есть София, а с ней стоит Киев, а с ними — вся Украина! Над образом Оранты написаны слова из Книги псалмов: «Бог посреди города, и он не поколеблется. Бог ему поможет перед рассветом». В этот великий день мы все верим, что наш рассвет скоро наступит.
Оранта на латыни означает «молящийся». В последние два месяца мы молимся все. И в Воскресение Христово, символизирующее великую победу жизни над смертью, каждый из нас просит у Господа одного и обращает к небу одинаковые слова, слова великой и единой молитвы «Боже Великий, Единый! Нам Украину храни!».
Защити тех, кто защищает нас! Защитите, небеса, тех, кто защищает родную землю. Укрепи волю тех, кто защищает нас от неволи. Сохрани тех, кто бережет Украину. Это наши военные, нацгвардейцы, пограничники, наша территориальная оборона, разведка. Эти и все другие наши воины света.
Помогай тем, кто помогает им. Это волонтеры и все небезразличные люди. Из Украины и всего мира. Дай силы всем, кто отдает все силы. Пусть каждый, кто ищет, всегда найдет. Пусть каждый, кто в пути, всегда его преодолеет. И пусть каждый, кто для спасения Украины делает все возможное, никогда не теряет веру в то, что все возможно. Береги жизнь тех, кто спасает жизни других. Это все наши медики. Наши пожарные, спасатели, саперы. Пусть победа жизни будет символом не только этого праздника. Пусть жизнь выигрывает битву у смерти каждый день.
Береги наших матерей. Дай выдержки тем, кто ждет сына или дочь с войны. Дай стойкости тем, кто, к сожалению, не дождался своего ребенка с фронта. Помоги преодолеть нестерпимую боль тем, кто потерял родное дитя в мирных городах и селах, куда Россия принесла смерть.
А всем нашим матерям и всем нашим бабушкам дай крепкого здоровья еще на многие и многие годы. Чтобы дождаться своих. Чтобы дождаться мира и победы. Чтобы дождаться справедливости. И счастливой старости, которую у них пытаются украсть захватчики. И вместо того чтобы вязать внукам шарфики и свитера, они плетут сегодня маскировочные сетки. Дай им долгих лет мирной жизни.
Береги всех наших детишек. Дай каждому мальчику и каждой девочке счастливую юность, молодость, зрелость и старость, которые хотя бы немного позволят избавиться от воспоминаний их страшного детства во время войны. Недетские страшные игры, в которые их заставили играть.
Прятки, но в подвале, от бомб. Бег, но от выстрелов. Путешествия, но из-за потери дома, спасаясь от войны.
Сохрани всех украинцев! Мы ни на кого не нападали, так дай нам защиту.
Мы никогда не уничтожали другие народы, так не дай никому уничтожить нас. Мы не захватывали чужих земель, так не дай захватить нашу.
Сохрани Украину! Ее правый и левый берега во времена, когда нас подло бьют и по правой, и по левой щеке. В конце зимы к нам пришла совсем не весна. В наш дом принесли холода и стужу. На рассвете нам принесли непроглядную тьму.
Мы верим, Боже, что во время своего суда ты не забудешь их всех. Всех, кто забыл все твои заповеди.
Не забудешь о Буче, Ирпене, Бородянке, Гостомеле. Всех, кто пережил зверские преступления. Дай им и всей нашей земле человеческого счастья.
Не забудешь о Чернигове, Николаеве, Херсоне, Сумах, Харькове, Изюме, Краматорске и Волновахе, Попасной. Всех других городах и селах, которые слышат жуткие взрывы. Дай им и нам всем услышать салют победы.
Не забудешь о Мариуполе и его героических защитниках. Можно уничтожить стены, но невозможно уничтожить фундамент, на котором держится дух. Дух наших воинов. Дух всей страны.