– Ты знаешь, что надо делать? – шепотом спросила я.
– Конечно. – Ты потер лоб. – С тобой всё будет хорошо. И вообще, эта змея не настолько опасна…
– А насколько?
– Я справлюсь. – Ты обвязал мою руку жгутом, затянул его выше того места, где проступили вены. – Отвернись, – настойчиво попросил ты.
Я посмотрела в сторону открытого ящика. Услышала треск: ты что-то вскрыл. Почувствовала, как проникает сквозь кожу острие иглы, потом толчок – ты закрепил тот пластиковый пакет… И наконец, как ты распустил жгут на моей руке. А потом жидкость хлынула прямо мне в вену.
– Что это? – спросила я, не сводя глаз с ящика.
– Физраствор, тоже из лаборатории. Я смешал его с противоядием от укуса смертельного аспида. Он сразу же начнет впитываться в кровь, и тебе станет легче.
Я повернулась к тебе, осознав смысл твоих слов.
– Смертельного аспида?..
Ты погладил меня по щеке.
– Не так страшен укус, как название змеи.
Я перевела взгляд на пакет с жидкостью, медленно вливающейся в меня по трубке, торчащей из моей руки.
– Откуда ты знаешь, как это делается?
Ты отвел глаза.
– Тренировался на себе. – Ты постучал сбоку по пакету, проверяя, насколько быстро утекает жидкость.
– И что теперь?
– Теперь – только ждать.
– Долго?
– Минут двадцать… кто знает. Пока не опустеет пакет.
– А потом?
– Потом посмотрим.
Ты выдвинул стул из-под стола, скрипнув ножками по полу, и уселся рядом со мной. Легко провел пальцем поверх иглы в моей руке.
– После этого мне полегчает? – спросила я, кивнув на пакет.
– Более-менее.
Я снова увидела пот на твоем лбу. И быстро бьющуюся жилку на виске.
– Ты тревожишься, – прошептала я. – Ведь правда же?
Ты покачал головой.
– Не-а. – Твой голос срывался, улыбка на губах казалась приклеенной. – С тобой всё будет в порядке. Если понадобится, у меня есть еще лекарство. Скоро ты поправишься. Просто расслабься и жди.
Но взгляд, обращенный на меня, был беспокойным, уголки твоих глаз дергались. Ты сделал преувеличенно медленный выдох и прижал пальцы к глазам, сдерживая тик.
– Что со мной будет? – спросила я шепотом. – Что ты скрываешь?
Я чувствовала, как ускорилось мое дыхание и сжалось горло.
– Ничего, – поспешил ответить ты. – Только не паникуй, сейчас это нам совсем ни к чему. В случае паники кровь бежит быстрее, разнося яд по всему телу. – Ты помассировал мою затекшую шею. – Расслабься, – велел ты.
Но успокоиться по-настоящему я не могла. Как и отогнать мысли, что умру здесь, на кухонном столе, в окружении миллиардов песчинок. Я дышала всё чаще, ты приложил руку к моим губам, чтобы утихомирить меня. И погладил по голове.
– Не волнуйся, всё хорошо, – то и дело повторял ты. – Я тебя уберегу.
Я закрыла глаза. Под веками было темно. Может, скоро я уже не увижу ничего другого. Может, онемение, расползающееся по ноге, завладеет всем моим телом, потом разумом, этим всё и кончится. Сердце остановится, онемеет навсегда. И я окажусь глубоко под песком, и снизу, сверху и со всех сторон от меня будет только песок. Я схватилась за край стола, вдавливая ногти в мягкое дерево.
– Успокойся, – бормотал ты.
Я столько раз думала о смерти. Но она представлялась мне другой – насильственной, мучительной, связанной с тобой, а не укусом змеи, онемением…
– Ты не умрешь, – говорил ты. – Надо просто подождать. Я здесь, я знаю, как тебе помочь. Только не паникуй. – Ты гладил меня по лицу. – Джем, я не допущу, чтобы что-нибудь случилось, только не с тобой.
Ты отвел с моего лба прилипшие пряди.
– Ты горячая. Слишком горячая.
В меня уже влилось полпакета прозрачной жидкости, а в ноге возле укуса по-прежнему ощущалась тупая боль. От змеиного яда или слишком тугой повязки? Ты снова проверил мой пульс.
– Не тошнит? – спросил ты.
– Вообще-то нет.
– Живот не болит?
– Нет.
Ты приложил пальцы к губам и задумался. Внимательно посмотрел на мою перевязанную ногу.
– Всё еще больно?
– Да.
Мне казалось, теперь я чувствую ту же тупую боль возле колена и она медленно подползает к бедру. Я протянула руку и коснулась того места, где ощущала ее особенно сильно.
– Здесь, – сказала я. – Здесь больно.
На секунду ты зажмурился. Возле одного глаза снова задергалась венка. Ты приложил ладонь к моей ноге, затем провел пальцами вниз до щиколотки.
– Яд быстро распространяется, – прошептал ты – как мне показалось, говорил сам с собой. – Всё отекло. – Ты посмотрел на пакет с жидкостью, наклонил его, проверяя, сколько там осталось. – Ввожу еще дозу.
Я смотрела, как ты набираешь в шприц противоядие. Ты влил его в пакет и поболтал жидкость в нем.
– Будет тебе кайф, – пообещал ты и попытался усмехнуться, но вышла только кривая гримаса.
– Это ведь последняя, да? – спросила я.
Ты кивнул с застывшим лицом.
– Ее должно хватить.
Ты снова принялся вытирать мой лоб, но я остановила твою руку. Наверное, в ту минуту мне не хотелось быть одной. И не хотелось одиночества для тебя. Ты широко раскрыл глаза, почувствовав прикосновение моих пальцев. Обвел взглядом лицо, щеки и рот, скользнул вниз по шее. Как будто в жизни не видел ничего прекраснее меня. Он так порадовал меня – твой внимательный взгляд в ту минуту.
– Голова кружится? – спросил ты.
– Чуточку. Немного похоже, будто я плыву.
Я крепко вцепилась в твою руку, желая, чтобы в меня перетекла часть твоей силы. Ты не сводил с меня глаз. В них читались вопросы и вызванные ими беспокойные мысли.
– Противоядие уже должно было подействовать, – сказал ты. – Не понимаю, почему этого не случилось.
– Может, нужно время.
– Может быть.
Я ощутила напряжение в твоих пальцах. Ты посмотрел на пакет с жидкостью. Потом быстро встал и отошел к открытой двери. Моим пальцам сразу стало холодно. Я моргнула. Контуры кухонных шкафов расплывались перед глазами. Всё стало размытым. Я плыла в какой-то дымке. Ты вышагивал из угла в угол.
Потом собрал пустые пузырьки, прищурился, читая этикетки.
– Что это?
Ты вздохнул и раздавил пузырек в ладони.
– Могу предположить лишь одно: они не действуют как должны были. Там, где я хранил их… так я и думал, что там слишком тепло.
– И что это значит?
Ты подошел ко мне, споткнувшись по пути о табурет. Положил влажную ладонь на мое плечо и серьезно произнес:
– Это значит, что перед нами стоит выбор.
– Какой?
– Или остаться здесь и выкарабкаться – у меня есть другие, натуральные средства, которые могут помочь тебе, – или…
– Или что?
Ты отер свой лоб ладонью.
– Или вернуться.
– Вернуться – куда? Ты о чем?
Ты прерывисто вздохнул. Заговорил медленно, глядя поверх меня на кухонные шкафы и явно не желая вдумываться в смысл своих слов.
– Есть один рудник недалеко отсюда. Я однажды рассказывал тебе о нем. Там у них амбулатория, они смогут стабилизировать твое состояние. Я мог бы доставить тебя туда прежде, чем ты…
– Но с какой стати? – перебила я. – Я думала, ты не хочешь меня отпускать.
– Не хочу. – Твой голос дрогнул.
Я смотрела, как ты глядишь на меня. Видела в твоих глазах отражение своего лица.
– Ты же говорил – четыре месяца?
Прежде чем ты смог ответить, тебе пришлось побороть в себе эмоции.
– Не мне решать. Я сделаю так, как ты захочешь.
– Ты говорил, до ближайшего города сотни миль?
– Так и есть… до ближайшего города.
– А как же?..
– Я повезу тебя на рудник – там только мужчины и большая яма. Но у них есть амбулатория и маленький аэродром. Там тебе помогут.
– Далеко это?
– Далеко. – Ты улыбнулся мне, улыбка получилась грустной. – Но я знаю короткую дорогу.
Твое лицо вновь исказилось, отразив страдания.
– Ты правда отвезешь меня обратно? – прошептала я. И застонала, почувствовав резкий укол боли где-то в животе.
Ты кивнул и провел ладонью по моей щеке.
– Пойду готовить верблюдицу.
В ожидании, когда ты вернешься, я приложила ладони к гладкому прохладному столу. Покосилась на пакет с жидкостью, уже пустой, сдувшийся и отцепленный от моей руки. Еще недавно я шагала по песку, горя желанием найти тебя. А теперь глазела в потолок кухни, а внутри по венам расплывался яд. Мне хотелось закрыть глаза. И я почти позволила им закрыться. Было бы так легко взять и провалиться в туман, который угрожал окутать меня. Я сосредоточила внимание на боли в животе, краем уха слушая, как ты разговариваешь снаружи с верблюдицей. Я не знала, как ты увезешь меня отсюда, до сих пор не знала, увезешь ли вообще. Комната начала медленно вращаться, к горлу подступала тошнота. Я повернулась набок и сплюнула. Прижала ладонь к груди. Ощутила, как бьется сердце. Бум, бу-бум, бу-бум. Оно колотилось прямо о ребра, ломая их. Я попыталась дышать помедленнее. Но сначала определить, где именно у меня сердце. Слева или справа? Когда-то мы проходили это в школе. Я ощупала себя, пытаясь определить наверняка, но казалось, что вся моя грудь занята сердцем. И всё тело колотится. Быстрее и быстрее. Как будто я вот-вот взорвусь.
Я посмотрела на шкафы, желая сосредоточиться на чем-нибудь другом… на чем угодно, кроме смерти. Зацепилась взглядом за выдвинутый ящик. Роясь в нем, ты высыпал какие-то бумаги. Я заморгала, чтобы разглядеть их. Там была та самая фотография. Которую я уже видела, с девушкой и ее малышом. Она выглядывала между бумагами.
– Джем?
Твой голос рывком вернул меня в реальность. Ты вошел в дверь с какой-то ношей в руках. Бросил на пол то, что нес, и вокруг меня разнесся грохот. Ты подошел ко мне, понял, на что я смотрю, и поднял снимок. Прежде чем ты сунул его в задний карман шортов, я успела в последний раз мельком увидеть длинные волосы твоей матери и крохотного тебя.
Помедлив, прежде чем задвинуть ящик, ты вытащил оттуда что-то еще.