— Что это значит? — устало спросила она, отбрасывая назад волосы со вспотевшего лба. — Я уже говорила тебе — все равно ничего мы там не найдем.
— Тогда почему Вольф так тщательно оберегал свой секрет? — Требовательно спросил Зак, надевая сапог. — К чему все эти игры?
— Может быть, он не полагался на свою память. В конце концов, это нечто вроде карты… и все.
— Или, может быть он просто хотел узнать, сколько простаков клюнут на его сумасбродную затею. Таким образом, он решил подшутить, хотя шутка довольно гнусная.
— Только я одна умею разбирать эти надписи, — решительно возразила Бет Энн.
— Ты в этом уверена? А что если у твоего отца был партнер, о котором тебе ничего не известно? Черт… он может даже оказаться убийцей Вольфа! Разве не так, а?
— Не исключено, конечно… О, не знаю! — Бет Энн села на корягу и принялась растирать затекшую шею. — Я ничего не знаю и знать не хочу!
Зак взял с седла фляжку и принялся обозревать иссушенную солнцем местность. Запоздалые осенние дожди придали ей коричневатый оттенок и кое-где можно было даже заметить серо-зеленые кусты шалфея. Чашевидные цветы лаванды рассыпались по холмам, а розоватые лепестки торчали из ядовитой сердцевины колючего кактуса, похожего на рыболовный крючок.
— Ни черта не понятно, — пробормотал Зак.
Бет Энн посмотрела на него и сказала:
— Мы отличная пара, угодившая в ловушку по своей жадности и любопытству и к тому же рискующая сломать себе шею на этом деле. Что скажешь? Где искать этот проклятый "горшок с золотом"?
Присев рядом с ней на корточки, Зак передал Бет Энн фляжку с водой, заметив:
— Никогда не знаешь, когда повезет, ангел.
— Ненавижу полагаться на везение. — Бет сделала глоток, затем вернула ему флягу. — Надеюсь, тебе повезет больше.
— Госпожа Удача в прошлом благоволила ко мне.
— Может, она и сейчас улыбнется тебе, и ты сможешь подстрелить зайца? Я умираю от голода. — Зак открыл рот, намереваясь что-то сказать, но Бет Энн опередила его, и нахмурив брови, заявила:
— О нет! твое чертово вяленое мясо я больше жевать не хочу.
Зак улыбнулся и ободряюще похлопал ей по коленке.
— Меня тошнит от самого себя, детка, но, надеюсь, тебе известно, как люди относятся к нищим.
— Да. — Бет обвела глазами пустынный пейзаж, и уголки ее рта опустились. — Это была не очень хорошая идея, правда?
— Наверное, есть получше, — согласился Зак.
— А что если нам все бросить?
Зак покосился на нее.
— Ты так хочешь?
— Это разумно. Потом у нас мало осталось воды.
— Да… И, боюсь, лошадь захромала.
— Я тоже обратила на это внимание, — Бет Энн сдвинула брови. — Помимо апачей и отряда, который гонится за нами, у нас и так хватает неприятностей, согласись?
— Лучше не скажешь. — Зак принялся рисовать пальцем узоры на каменистой почве.
Дальнейшие вопросы остались висеть в воздухе, и, казалось, этому не будет конца. Наконец, Бет Энн вздохнула, смирившись со своей судьбой.
— Мы едем дальше, разве не так?
— Судя по всему, да, — подхватил Зак, поднимая голову.
— Мы оба чокнутые, — натужно усмехнулась Бет. — Должно быть, нас хватил солнечный удар. Других объяснений я не вижу.
— Не думаю… за Вольфом остался должок… объяснение. — Он вечно все от нас утаивал. В этой его жиле, по крайней мере, можно для начала поискать ответы.
Несмотря на жару, Бет Энн задрожала.
— Только о богатстве он и думал. Я… я боюсь того, что мы можем там обнаружить.
— Послушай, если ты считаешь, что я способен претендовать на участок Вольфа или что-нибудь в этом роде… — с негодованием начал Зак.
Бет отмахнулась от его протестующих слов.
— Мне наплевать на это. Я просто боюсь, что ты разочаруешься.
— Давай не разочаровываться раньше времени. Хорошо? Будем хоть слабо, но верить.
— Забавно слышать такое от тебя… проповедник.
— Эй… вышло не так уж плохо, разве не так?
— как бы оправдываясь, спросил Зак.
Ты имеешь в виду свое проповедничество. — Брови Бет удивленно взметнулись вверх.
— Проклятье! Я никогда не утверждал, что ни во что не верю… по правде говоря. Пусть по мнению некоторых, я бессовестный негодяй, но у меня есть свои принципы! — Бирюзовые глаза Зака гневно вспыхнули. — А кто тебя спас в то воскресенье, когда отец принялся тебя поносить на чем свет стоит? А моя проповедь вынудила их всех признать себя грешными.
— Ты прав, — покраснев, созналась Бет Энн. — Все же я полагаю, что жила па давно выработана. Если я не права, она вся твоя. Забирай, пожалуйста. Я не могу принять то, что столько лет, ничего кроме несчастий, мне не приносило. А после твоего прекрасного выступления в качестве преподобного Темпла, это самое меньшее, чего ты заслуживаешь. — Бет попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. — Мне не хотелось бы, чтобы твое время, проведенное в церкви оказалось потраченным совсем зря.
— Черт, тебе же прекрасно известно, что я не пойду на это, — недовольно проговорил Зак.
— После того, как мы расстанемся, ты двинешь дальше? — На миг губы Бет задрожали, но она быстро взяла себя в руки и гордо вздернула подбородок. — Я уже слышала это, так что можешь говорить спокойно.
— Так будет лучше, да? — мрачнея, спросил он.
— Для кого, Зак? — в свою очередь, тихо спросила она.
Зак вскочил на ноги, нервно приторочил фляжку к седлу и принялся внимательно осматривать копыта лошади. Глаза Бет с молчаливым укором следили за ним, и когда он повернулся спиной, то его красивые черты лица исказила отвратительная гримаса.
— Я не брошу тебя, ты знаешь. Когда мы доберемся до Калифорнии, я пристрою тебя в какое-нибудь хорошее местечко. Если жила твоего отца чего-нибудь стоит, деньги облегчат нам жизнь, вот и все. Черт, ты даже сможешь открыть свой собственный модный ресторан.
Бет Энн развела руки и широко открыла глаза. — С какой это стати я должна помогать тебе бросить меня?
— Слушай! — повышенным голосом продолжал Зак, — этим ты ничего не добьешься.
— Предположим, что ты прав, — сказала она. — Но, может быть, я пойду на что угодно, чтобы остаться с тобой… даже в твоей страсти к скитанию по этим горам до скончания века.
Светлые брови Зака сошлись в молчаливом недоумении, и еле слышно он спросил.
— Что?
— Тебе никогда не приходило в голову, что ты слишком доверчивый? Ты уверен, что я правильно расшифровала знаки, па?
Крепкая шея Зака покрылась красными пятнами. — Ты хочешь сказать… О Боже, Бет Энн, только не это!
Бет выдержала его пристальный взгляд, затем позволила себе удовлетворенно улыбнуться.
— Именно это.
— Господи! Ты, чертовка! Мне следовало бы…
— Ни за что на свете.
Быстро подойдя к ней, Зак наклонился и крепко ее поцеловал, нежно прижавшись колючей щекой к ее лицу. — Есть другие способы приструнить тебя, женщина.
— Ты не очень-то меня слушаешь, — пробормотала она, отвечая на его поцелуи. — Если ты все решил заранее, это вовсе не означает, что будет по-твоему.
Приподняв пальцем ее подбородок, Зак усмехнулся в ответ на ее вызов.
— Ты угрожаешь?
— Назови это своевременным предупреждением, поскольку многое должно измениться.
— Каким образом?
Разглядывая полуистлевшее дерево, на котором она сидела, Бет еще раз провела ладонью по грубым рисункам.
— Мы близки к цели. Насколько — я не знаю. Но здесь говориться то, чего мы ищем, находится на вершине вон того утеса.
Зак выпрямился и, заслонив глаза от солнца ладонью, принялся разглядывать крутой склон. Его лицо горело от нетерпения.
— Ты готова, ангел?
Бет Энн поднялась на ноги и поплотнее надвинула шляпу на глаза.
— Надо выяснить в чем там дело.
Потребовался целый час изматывающего восхождения, на преодоление крутого подъема. Ведя хромающую лошадь, они то теряли, то находили узкую тропинку, петлявшую среди кустов можжевельника и нагромождений камней, которые катились из-под ног при каждом шаге. Обжигающий ветер дул им в лицо, лишая Бет Энн последних сил, а когда они, наконец, поднялись на обдуваемый всеми ветрами горный хребет, у нее закружилась голова.
Пошатываясь, с помощью Зака, она преодолела последние несколько футов, вцепившись в его руку и обвела взглядом неровный склон по другую сторону этого небольшого, усеянного камнями плато. В прозрачном воздухе пустыни все предметы казались ближе, чем на самом деле, но Бет Энн поняла, что блестящая полоска за одной из горных гряд — это ручей с бесценной водой, и до него каких-нибудь пять миль.
С того места, где они стояли, открывался вид на небольшой утес, усеянный мелкими камнями Бет Энн невесело оглядела все вокруг и заметила:
— Здесь ничего!
— Посмотри туда, — сказал Зак, указывая на лабиринт из камней среди отбрасывающих длинные тени валунов. — Вон то нагромождение… Похоже оно отмечает границы участка, а вон там… хижина. Взгляни! Идем!
Оставив уставшую лошадь, Зак спрыгнул с уступа, затем повернулся, чтобы помочь Бет Энн. Теперь, когда ее глаза привыкли к унылой местности, раскинувшейся вокруг, она начала различать детали, указывающие на пребывание здесь человека. Конечно, эта грубая постройка — дом со стенами, с камином, видимым сквозь дверной проем, и с остатками ветхой крыши. Не Вольф ли сложил его? Не рядом ли это заброшенное место с жилой ее отца? Место, к которому он относился с большей любовью, чем к родной жене и дочери?
Бет Энн обернулась, с восхищением и одновременно с ужасом обозревая окрестности, и прошептала.
— Зак!
Он повернул голову туда, куда смотрела Бет. Вход высотой в рост человека зиял у огромной глыбы горной породы перед самым основанием скалы. Этот проем невозможно было заметить сверху.
— Это она, — произнес Зак.
— Она? — неуверенно спросила Бет Энн, не зная, что и думать. Неужели эта дыра в земле и есть золотоносная жила отца, из-за которой им пришлось столько перенести? Зак злорадно засмеялся над ее неуверенностью.