На том этапе "индос" отправляли патрули через границу с целью создания баз на нашей стороне. Оттуда они планировали подорвать доверие сельского населения, а позже вызвать беспорядки в более населенных районах. Наша задача состояла в том, чтобы отбросить их назад и в то же время завоевать доверие ибанцев, мурутов и племен, живущих на севере страны. Нашей целью, как всегда, была борьба не за территорию, а за информацию, на территории по нашему собственному выбору и силами по нашему назначению. Но поскольку индонезийцы передвигались огромными группами по сорок-пятьдесят человек, а наши патрули состояли всего из трех-четырех человек, нашей политикой при любом столкновении оставалось стрелять и убегать. В засаде важны первые несколько выстрелов: как только внезапность потеряна, начинается упорная схватка, и побеждает сильнейшая сторона; но если вы сможете быть по-настоящему точны в первом контакте и убедитесь, что он проходит на ваших собственных условиях, вы сможете нанести тяжелые потери, и все же ускользнуть без собственных потерь22.
В кампании "Сердца и умы" нашей главной целью были ибаны, традиционные охотники за головами, которые при каждом удобном случае с энтузиазмом возвращались к древним обычаям. Они жили в длинных бамбуковых домах на сваях, обрабатывали участки земли вокруг своих деревень и неустанно охотились на дичь в джунглях. Стать частью их жизни и завоевать их доверие было непростым делом. В первые дни патрулю было слишком опасно ночевать в поселении, потому что мы должны были предполагать, что некоторые деревни все еще могут находиться на стороне "индос". Поэтому прибывал патруль и проводил время с ибанами, знакомясь с ними и леча их больных, прежде чем снова скрыться в джунглях. Визит должен был быть коротким, не более получаса, чтобы никто, склонный к предательству, не смог передать сообщение ближайшему врагу и дать ему возможность устроить на нас засаду. В то же время мы должны были вселить в ибанов уверенность в том, что сможем защитить их, если индо вновь наберут силу после нашего ухода, и с этой целью мы разработали систему, известную как "Шаг вперед". В Брунее днем и ночью дежурил взвод гуркха, готовых вылететь в любую трудную точку по первому требованию, и мы намеренно использовали магию наших раций, чтобы произвести впечатление на ибанов.
- Правильно, - говорили мы им. - Все, что нам нужно сделать, это послать сообщение в небо, и помощь прибудет очень быстро. Просто наблюдайте.
Примерно через двадцать минут вертолеты, полные вооруженных гуркхов, приземлялись в поселении, и все были чрезвычайно воодушевлены.
Таким образом, мы постепенно завоевали расположение ибанов, и никто не добился большего успеха, чем сержант "Цыган" Смит, чей легкий, спокойный характер позволял ему особенно хорошо налаживать отношения с местными жителями. Большой любитель гаджетов, он однажды потратил пять дней на постройку примитивного гидроэлектрогенератора в деревне Талинбакус. Используя детали оборудования связи, специально заказанную велосипедную динамо-машину и лампу, он удивил всех, проведя в дом старосты первое электричество, которое когда-либо видели на границе.
Как и в Малайе, мы обнаружили, что сами туземцы являются лучшим источником информации: независимо от того, насколько умело мы, приезжие, передвигаемся, мы никогда не сможем так же, как местные, распознавать людей, которые находятся не на своем месте или не вписываются в обстановку. Точно так же, как в английской деревне прихожане сразу замечают новичка, так и в джунглях, которые были малонаселенными, именно местные жители замечали первые признаки новизны: странный отпечаток ноги, сломанную ветку; мы зависели от них, они были нашими глазами и ушами на всем протяжении границы.
Одной из опасностей кампании "Сердца и умы" было то, что нам часто приходилось есть вместе с жителями деревни. Почти всегда главным блюдом в меню был отварной поросенок, который, как мы знали, был полон червей, и его приходилось запивать жгучим рисовым вином под названием тапаи. Несколько наших людей заразились ленточными червями, но отказ от еды или питья свел бы на нет половину нашей хорошей работы.
Среди наших самых сильных сторонников были калабиты, племя, жившее на плато на высоте трех тысяч футов над уровнем моря, которое за последние восемнадцать месяцев пришло поклониться SAS, не в последнюю очередь потому, что многим из них оказали помощь наши медики. В письме к своей семье я написал:
"Многим нашим солдатам было предложено жениться на калабитках. Большинство из них в той или иной степени говорят на калабитском языке, и каждый из них хорошо известен в деревнях. Я остановился в маленькой деревушке под названием Ланг Мо. Патрульный медик, опытный человек, каждое утро совершал трехчасовой обход и делал все, что нужно, - от уколов и зашивания порезов до принятия родов и удаления зубов. Однажды мы отправились в деревню, расположенную ниже по течению реки. Когда мы приехали, здесь царило невероятное оживление, и все вышли нам навстречу. Первым делом меня представили как друга патруля, и это было очень необходимо, так как мы могли видеть сморщенные черепа многих несчастных, которые пересекали границу племени в прошлые годы. Все эти головы развешаны на стропилах прямо перед главным входом в деревню и вызывают у многих посетителей злобные ухмылки. В целом нам удалось искоренить эту неприятную привычку [охотиться за головами], но это у них в крови и традициях. Только на днях между двумя общинами произошел спор, и одна из них ушла и вернулась с двумя головами от другой. В этой деревне женщина тяжело болела при родах. Врач смог благополучно принять роды, но женщина умерла. Это вызвало большую печаль, и они всю ночь плакали - стоял ужасный шум. Мы накормили ребенка и наладили его жизнедеятельность, а затем спросили мужа, кто будет присматривать за ним. Однако у них нет никого, кто мог бы присматривать за детьми, когда умирает мать, и они не приняли бы наш метод кормления из бутылочки. Для них это был слишком большой шаг. В результате они задушили ребенка и похоронили его вместе с матерью, что они и сделали в данном случае."
Описывая очередную вылазку в джунгли, я заметил, что если мы совершим ошибку, проходя пороги на реке, "Бог или дьявол, скорее всего, станут нашими следующими спутниками". Я с удовлетворением отметил, что за четырнадцать дней патрулирования похудел на десять фунтов и что джунгли, хотя и были почти такими же, как в Малайе, были еще более малонаселенными, так что мы двигались целыми днями, не встречая никакого жилья:
"Я никогда не видел столько пиявок. Однажды я снял двадцать пять за пять минут, но потом мне пришлось сдаться, так как я не мог угнаться за скоростью, с которой я их ставил. Соревнования с пиявками - это очень весело. Вы собираете нескольких участников, и каждый из них кладет в копилку по пять шиллингов. Затем вы выбираете пиявку, похожую на жаждущую, примерно одинакового размера, и по команде "Вперед" прикладываете ее к любой части своего тела. Затем вы ее оставляете, и победителем становится тот, у кого пиявка первой наполнится кровью. Это лучше, чем кровопускание!"
Из таких отчетов становится ясно, что время от времени мне удавалось вырваться из рутины штабной жизни и скрыться в джунглях; но, как и в случае с Радфаном, у меня были проблемы с преодолением противоречивого давления, оказываемого на меня как на командира эскадрона. Патрулирование на Борнео было неудобным, опасным и требовательным делом, и я чувствовал, что обязан знать, какие там условия и проработать концепцию трансграничного патрулирования, особенно к концу нашей первой командировки, когда, сделав действия "индос" на нашей стороне границы практически невозможными, мы перешли в наступление. Они были совершенно секретными и, очевидно, сопряжены с еще большим риском. Больше, чем когда-либо, я беспокоился о том, чтобы самому ознакомиться с этим видом действий: в противном случае я мог бы попросить людей сделать что-то невозможное и подвергнуть их ненужной опасности.
В то время моим постоянным желанием было присоединиться к патрулям; но я также знал, что моя работа заключается в том, чтобы оставаться на базе и руководить операциями — ответственность, о которой мне часто напоминал Джон Вудхаус, написавший в октябре 1964 года со своей обычной лаконичностью:
"Я не возражаю против того, чтобы вы разок отправились на "специальную операцию" [то есть на трансграничное патрулирование], но с вашей стороны совершенно неправильно делать это больше одного раза. В этом нет необходимости, и это будет расценено как стремление привлечь к себе всеобщее внимание или, что еще хуже, как охота за славой, какими бы чистыми ни были ваши мотивы. Войсковые операции предназначены для командиров отрядов, а не для вас или меня. Операции эскадрона - для вас, а не для меня. Не думайте, что это означает, что я не собираюсь посещать ваш эскадрон. Это другое дело! Я знаю, это скучно."
В этом отношении мне не помог тот факт, что сержантом-майором у меня был Лоуренс Смит. Потрясающий человек, на чей опыт и суждения я мог полностью положиться, он также обладал способностью исчезать в джунглях при первом же удобном случае. Я не мог запретить ему уйти, потому что было бы несправедливо постоянно держать агрессивного передового лидера в штаб-квартире; но всякий раз, когда он исчезал, я оказывался фактически в безвыходном положении, поскольку настаивал на том, чтобы тот или иной из нас, с нашим обширным опытом, был на базе для ликвидации чрезвычайных ситуаций.
В те дни дух и идеи Джона Вудхауса оказали на всех нас сильное влияние. Он не только навещал нас, когда только мог, но и часто писал - и никогда еще он не выражал свой взгляд на этику SAS так ясно, как в упреке одному из моих коллег:
"Я понимаю, что отношения между Вами и некоторыми из ваших подчиненных были напряженными. Я полагаю, что Вы по-прежнему всем сердцем и душой стремитесь к успеху в своей карьере в SAS. Исходя из этого предположения и моей уверенности в том, что Вы обладаете интеллектом, воображением и базовыми знаниями, необходимыми для командования войсками SAS, я собираюсь дать Вам совет, который, если Вы сможете ему следовать, приведет вас к успеху. Мое личное представление о Вас основано на том коротком времени, которое мы провели вместе в Малайе. Я приведу пример из этого, чтобы начать свой совет. В конце не очень утомительного дня мы остановились на гребне холма на некотором расстоянии от воды. Вы послали за ней двух солдат. В SAS в качестве офицера, особенно в первые год или два, Вы должны доказывать своим подчиненным свой энтузиазм, превосходство в физической выносливости и своих боевых навыках. Если бы Вы пошли за водой, этот энтузиазм взять на себя больше, чем Ваша доля тягот, не остался бы незамеченным солдатами. В SAS Вы никогда не получите преданной поддержки своих солдат, пока не докажете им своим личным примером, что никогда не будете щадить себя физически или каким-либо другим образом. Далее, Ваш долг (который также должен быть вашим естественным желанием) - делать все возможное для своих людей... Вы никогда не добьетесь успеха, если не будете любить солдат. Если Вы обнаружите, что солдаты в целом раздражают вас, то, откровенно говоря, вы попали не в тот полк, потому что ни в одном из них вы не будете находиться в более тесном и частом контакте с ними. Наконец, Вы должны подавить любое смущение, подавить свою гордость и сказать своим подчиненным, что Вы признаете, что все идет не так, как должно быть, и кратко сказать им, что Вы согласны с тем, что в этом случае виноват может быть только один человек - Вы сами. Если Вы сможете это сделать и поступите так, как я Вам советую, Вы не останетесь без ответа. Я очень хочу, чтобы у Вас все получилось, поэтому постарайтесь принять то, что я написал. "