В Херефорде, примерно в двенадцати милях отсюда, у нее была компания других жен - среди них Сибил Уингейт Грей, чей муж Майк только что сменил Джона Вудхауса на посту командира, и Баффи Слим, жена Джона Слима, теперь заместителя командира. Обе были очень добры к ней: они вовлекли ее в армейскую жизнь и стали верными друзьями. Тем не менее, эти несколько месяцев ей не понравились. Я думаю, что одним из факторов, который помог ей выжить, была моя привычка быть с ней предельно откровенным в том, что я делал. В целом, людям из SAS рекомендуется как можно меньше рассказывать своим женам о своих передвижениях, а многие и вовсе ничего им не рассказывают; но я быстро увидел, что Бриджит обладает редкой способностью держать язык за зубами, и я почувствовал, что могу поделиться с ней всем, независимо от того, касаются ли детали военные дела или наши собственные финансы.
Вернувшись на Борнео, мы услышали подробности об одном из самых экстраординарных подвигов выживания из известных даже SAS. 25 февраля, когда мы с Бриджит проводили медовый месяц, пограничный патруль из эскадрона "D" попал в засаду, и два человека были серьезно ранены: рядовой Иэн Томсон был ранен в левое бедро, в верхнюю часть, а сержант Эдди Лиллико (известный как Джорди") пуля прошла навылет через таз, оторвав трехдюймовый кусок правой ягодицы. Благодаря сверхчеловеческому мужеству, присутствию духа и самообладанию оба человека выжили и были спасены. Подвиг Томсона, когда он полз обратно к границе, сам по себе был эпическим, но подвиг Лиллико был невероятен. Проведя ночь, свернувшись калачиком под листвой в джунглях, едва способный двигаться, одуревший от морфия и потери крови, он пришел в себя и обнаружил в нескольких ярдах от себя группу индонезийцев, а когда спасательный вертолет Королевских ВВС пронесся над головой, разыскивая его, он не стал включать свой поисково-спасательный радиомаяк SARBE, потому что знал, что если он наведет вертолет на посадку, тот станет легкой мишенью для противника. Затем он подождал, пока "индос" отойдут, и титаническим усилием протащил себя на руках и локтях более двухсот ярдов, пока не оказался прямо на пограничном гребне. Наконец-то рассвело. Пилот Королевских ВВС Дэвид Коллинсон совершил свой девятнадцатый поисковый заход, принял сообщение с радиомаяка Лиллико и, летя на вдохновении, опустил свой вертолет достаточно низко, чтобы вытащить его лебедкой. Позже Лиллико получил Военную медаль, и если когда-либо поведение человека подтверждало наши высокие требования к качеству людей в SAS, то это был он.
В Брунее мы снова столкнулись с многочисленными кадровыми перестановками. Уолтер Уокер завершил свою службу без заслуженного признания, вернувшись в Соединенное Королевство с орденом "За выдающиеся заслуги", но без рыцарского звания, которым, несомненно, был бы награжден менее откровенный офицер на его месте. Он защищал Малайзийское Борнео с редкой энергией, управляя сложной политической частью своего командования не менее умело, чем военной операцией; но исключительная прямота, с которой он защищал свои войска, не в последнюю очередь своих любимых гуркха, сделала его непопулярным в высших эшелонах власти. В своем стремлении добиться того, в чем мы нуждались, он никогда не колебался идти наперекор своему начальству. Ярким примером были вертолеты: он понял, что без большего количества вертолетов мы не сможем вести войну должным образом, и когда система не смогла обеспечить достаточное количество самолетов, он как тигр напал на Уайтхолл и штаб-квартиру на Дальнем Востоке, даже зашел так далеко, что выступил с публичным протестом - и в конце концов получил то, чего он хотел, хотя в конечном счете и за свой счет.
Его преемник на посту начальника по операциям, Джордж Ли, конечно, не был для нас незнакомцем: он командовал 22-м полком SAS во время моего пребывания в Малайе, и теперь мы были рады снова его видеть. Из-за успеха операций сил специального назначения и потребности в большем количестве войск такого же рода в апреле прибыл полуэскадрон новозеландских SAS, а в мае - 1-й эскадрон австралийской SAS. На острове Лабуан была развернута небольшая оперативная штаб-квартира SAS, и с этого момента либо Майк Уингейт Грей, командир, либо его заместитель Джон Слим постоянно находились рядом. На более низком уровне моя политика посещения курсов по отбору в SAS в качестве наблюдателя и целенаправленного отбора наиболее перспективных кандидатов в свой эскадрон теперь начала приносить свои плоды. В один и тот же день прибыли три новых командира отряда и трудно было бы найти трех лучших людей. В ходе своей выдающейся карьеры Майк Уилкс и Джон Фоули оба стали генералами, а Малкольм Макгилливрей, после блестящей службы в SAS, проявил себя слишком независимым человеком, чтобы быть скованным армией, и уехал искать счастья в Шотландию.
Вернувшись в джунгли, мы обнаружили, что эскадрон "D" всерьез приступил к трансграничным операциям, и нашей задачей было их продолжать. В этом нас на самом высоком уровне поддержал Дэнис Хили, который в октябре стал министром обороны от лейбористской партии и который, что довольно удивительно для политика-социалиста, обладал реалистичным пониманием военных вопросов, понимал экономическую эффективность SAS и оказывал нам полную поддержку. Это потребовало от него немалого мужества, потому что, хотя мы очень надеялись, что никто не узнает о том, что мы делаем, для него это было важное личное и политическое решение.
В данном случае мы держали наши передвижения в таком секрете, что индонезийцы так и не узнали, чем мы занимаемся, и им так и не удалось ничего доказать, поскольку мы приложили все усилия, чтобы не оставить следов нашего присутствия на их территории. Рэй Ингленд, в частности, проявил удивительную изобретательность, замаскировав предательский след от наших ботинок и разработав специальные мешки, в которые попадали пустые гильзы, вылетавшие из пулеметов.
Эти патрули стали еще одним примером того, как SAS была (и остается) готова менять тактику в зависимости от ситуации. Вместо небольших отрядов из трех-четырех человек нам теперь требовались хорошо вооруженные отряды в полном составе - шестнадцать человек - для борьбы с крупными бандами "индос", которых можно было встретить по ту сторону границы. Подготовка к каждому патрулированию проводилась чрезвычайно тщательно. Примерно за неделю до выхода я проводил с ними инструктаж; затем, ближе к вечеру, они докладывали мне свои стандартные оперативные процедуры. Особенно, если они планировали устроить засаду, я был бы посвящен их во все детали, чтобы мы на базе были в курсе их намерений и могли помочь, если они попадут в беду. Например, мы бы отрепетировали их действия при поимке и то, что они могли бы сказать, а чего не могли бы сказать на допросе. Мы бы проверили, чтобы каждый человек хранил деньги на побег в двух разных местах, так что, если бы была найдена одна часть, у него все равно не было бы недостатка в средствах, чтобы выкупиться.
Даже укладка рюкзака была длительным процессом: на счету была каждая унция, и было жизненно важно уложить вещи примерно в том порядке, в котором они понадобятся. Для меня вес "бергена" имел решающее значение: солдат, несущий слишком большой груз, склонен опускать голову вниз, оттопыривая зад, не обращая должного внимания на то, что его окружает, классический способ нарваться на засаду. Поэтому я ограничил вес рюкзаков шестьюдесятью фунтами и начал взвешивать их в последнюю минуту, на взлетно-посадочной полосе, перед тем как патруль вылетал на вертолете. Любой человек с избыточным весом должен был что-то убрать - и как только об этом правиле стало известно, лишние нагрузки ушли в прошлое.
Патруль должен был высаживаться как можно ближе к цели, насколько это было совместимо с обеспечением безопасности: чем короче расстояние, которое люди должны были пройти до границы, тем лучше. Сама граница не была обозначена, но ее легко было узнать, поскольку она проходила по четко выраженному горному хребту, за которым все было вражеской территорией. Сначала нам не разрешали проходить дальше трех тысяч ярдов; тем не менее, чтобы свести к минимуму количество рейсов туда и обратно, патрули отправлялись на три недели, а это означало, что рацион приходилось сокращать с 4000 калорий в день до едва ли 2000 - режим, при котором люди могли выжить в течение ограниченного периода времени, но который неуклонно снижал их физические резервы. Со временем нам удалось создать тайники с едой, либо закопанные в землю, либо хранившиеся в специальных контейнерах на деревьях, с ведущими к ним зашифрованными знаками; но в такой влажной среде долго хранить еду было трудно, а дикие свиньи обладали феноменальными способностями к раскопкам.
У большинства патрулей была конкретная цель: устроить засаду на реке или тропе, захватить пленного, сфотографировать определенные места. Когда мы обнаружили, что противник общается по телефону, я отправил Майка Уилкса с патрулем для прослушивания линии. Это была нелегкая задача, поскольку кабель был натянут на деревьях рядом с тропинкой, которой пользовались индонезийцы, а сосредоточенность на ремонте магнитофонов снижала способность солдат обнаружить приближающихся людей. Тем не менее, они обеспечили полезный перехват, и наши разведчики хранили молчание о том, как была получена эта информация.
К июню 1965 года мы разместили штаб полка в Кучинге, столице штата Саравак, на побережье примерно в четырехстах милях к юго-западу от Брунея. Наша база там, во многом похожая на "Дом с привидениями", была известна как "Дом зеленого горошка", или сокращенно ДЗГ. Однажды я сидел на веранде, одетый только в клетчатые трусы и шлепанцы, и читал газеты, когда внизу подъехала машина. Рядом со мной кто-то стоял, и я как бы невзначай спросил:
- Кто это там?
- Это начальник по операциям, - ответил он.
- Боже мой! - я вскочил на ноги.
Было ясно, что генерал доберется до командного пункта примерно через тридцать секунд, или сколько бы времени ему ни понадобилось, чтобы подняться по лестнице. Мне ничего не оставалось, как встретить его в моем раздетом виде. Однако все оказалось еще хуже, чем я думал: по лестнице вместе с Джорджем Ли поднимался Верховный комиссар Малайзии, лорд Хед. Не дрогнув при моем появлении, они направились прямо ко мне и пожали руки.