Глава 16. Домашний фронт (1965 - 1969)
Я приехал домой в отпуск в коттедж в конце ноября 1965 года и застал Бриджит на последнем месяце беременности, ребенок должен был родиться в Новом году. Наш план состоял в том, чтобы ребенок появился на свет в отделении Национальной службы здравоохранения окружной больницы в Херефорде, и мы твердо намеревались, чтобы я присутствовала при родах, но в последнюю минуту наши надежды рухнули, когда администрация больницы отказалась пустить меня в родильное отделение. Это было печально для нас обоих, потому что первые роды Бриджит прошли волшебным образом просто: она так долго оставалась одна в родильном отделении второго этапа, пока акушерка не появилась снова, что ребенок появился более или менее сам по себе - красивая темноволосая девочка, родившаяся 2 января 1966 года рождения, которую мы назвали Никола, в честь жены Дэвида Лайона.
В течение нескольких драгоценных недель я жил дома, каждое утро приезжая на работу в казармы в Херефорде. После нескольких месяцев бесплодных объявлений, Бриджит удалось продать мой любимый MG одному из моих командиров отрядов SAS, Джону Фоули (который позже стал командующим британскими вооруженными силами в Гонконге): когда она узнала, что потенциальный покупатель придет посмотреть на него, она специально настроила его и вывела из дома для финального заезда по новому участку двухполосной дороги недалеко от Монмута. Тот факт, что он прекрасно разгонялся до 120 миль в час, без сомнения, помог его продать, но я оплакивал его отсутствие, и мне пришлось пока довольствоваться серым фургончиком для поездок в лагерь и обратно. Солдаты были заняты на курсах, оттачивая свои индивидуальные навыки, как всегда во время пребывания в Соединенном Королевстве, и было много административной работы, которую нужно было наверстать. И вдруг в марте мы снова отправились в Аден в неожиданный трехмесячный тур. Для Бриджит это было нелегко - и впервые она по-настоящему осознала горькую правду о том, что в нашей жизни, когда бы ни возникало столкновение между семейными и военными интересами, полк всегда был на первом месте.
Тур оказался менее интересным, чем мы надеялись, и стал лишь бледной тенью наших операций двумя годами ранее. Мы снова были развернуты в глубине страны, на дороге в Далу, и нашей задачей было перехватывать колонны грузовиков, пытавшихся переправить оружие из Йемена на юг. После нашего последнего опыта на этих обрывистых и скалистых холмах я не хотел рисковать жизнями понапрасну, и наша работа состояла в основном из длительных периодов наблюдения, в течение которых мы следили за вади, которые, как мы знали, использовал противник.
Мои мысли часто возвращались к дому и семье, и когда я написал, что мы должны окрестить нашу следующую дочь Филлидой, Бриджит заподозрила неладное, предположив, что каким-то образом, когда британское присутствие в Адене ослабло, я встретил потрясающую блондинку с таким именем. На самом деле именно так и произошло, но девочке, о которой шла речь, было всего около четырех лет, она была очаровательной дочерью моего друга-экспатрианта, который работал там.
Вернувшись домой в июне, я едва успел освоиться, как эскадрон снова отправился в путь, на этот раз на трехнедельные учения в Соединенном Королевстве. Затем Майк Уингейт Грей попросил меня написать отчет о кампании на Борнео, которая подходила к успешному завершению, и, работая над этим, я, к своему ужасу, осознал, что мое время в SAS почти истекло.
Я должен был покинуть полк в августе, и мое ближайшее будущее выглядело мрачным. Майк и Бриджит вместе убедили меня, что я должен поступить в Штабной колледж, без которого у меня было бы очень мало шансов на достойное дальнейшее продвижение по службе; и, благодаря ходатайству Майка, я был зачислен на курс, начинающийся осенью, без сдачи вступительного экзамена - один из немногих люди, которые в истории побеждали систему в этом отношении. Майк утверждал, что если офицер был так увлечен операциями, что у него не было времени должным образом подготовиться к экзамену, ему могло быть предоставлено освобождение; и его защита, щедро поддержанная командиром дивизии генерал-майором Манки Блэкером, помогла мне получить место. В качестве подготовки к поступлению в Штабной колледж я должен был пройти трехмесячный курс в Королевском колледже военных наук в Шривенхеме, графство Уилтшир.
Я не мог поверить, что навсегда ухожу из SAS: как и все остальные в полку, я заразился их привычками, в основном привычкой выкладываться на полную катушку не потому, что кто-то мне об этом говорил, а потому, что я сам этого хотел и получал от этого удовольствие. Как и все остальные, я изо всех сил старался поддерживать высокие стандарты. Тем не менее, как бы я ни старался, иногда я допускал ошибки, и однажды, незадолго до моего ухода, я стал жертвой системы добровольных штрафов, которую ввел Джон Вудхаус. Если кто-то опаздывал, или забывал о встрече, или терял что-то из снаряжения, его штрафовали, и деньги шли на следующую вечеринку отряда. Чем выше ранг нарушителя, тем больше размер штрафа - неофициальная, но демократичная система, которая заставляла людей быть настороже. Однажды летним утром 1966 года я пошел за своим фургоном, чтобы поехать на работу, и обнаружил, что потерял ключ от гаража. К тому времени, как я срезал навесной замок ножовкой, я уже опаздывал на сбор в 08:00; люди решили, что, поскольку я был майором, следующая вечеринка должна быть особенно продолжительной и высокооктановой, и мне пришлось заплатить 50 фунтов стерлингов - по тем временам это были огромные деньги.
Даже когда я ушел из полка, я придерживался старых привычек, в том числе привычки "Не ставить носом" при парковке. Это начиналось как военная дисциплина, но переросло в нечто такое, что проникло и в гражданскую жизнь. В SAS я ввел правило, что все автомобили должны быть припаркованы по направлению к дороге, чтобы в любой оперативной ситуации водитель мог мгновенно скрыться. Неправильная парковка капотом к стене или бордюру была правонарушением, за которое водители автоматически получали штраф, и все беззаботно доносили друг на друга, чтобы пополнить фонды вечеринок. К большому раздражению Бриджит, особенно когда мы опаздывали куда-нибудь на ужин и я возился с управлением машиной в соответствии со своими прихотями, я продолжал придерживаться этой практики и дома.
Шривенхэм был ужасен. С чисто физической точки зрения колледж был вполне приемлемым — кирпичные общежития предлагали приемлемые условия проживания, а еда была неплохой, но сам курс был ужасен. Предполагалось, что он даст нам представление о влиянии науки на оборонные технологии, и его концепция была хорошей; проблема заключалась в исполнении. Преподавание было слишком академичным и не укладывалось в голове офицеров, не имевших склонности к науке или подготовки.
Вместо того чтобы преждевременно покинуть наш коттедж, Бриджит оставалась там с Николой, пока я ездил туда и обратно. Я отправлялся в Шривенхэм - это около семидесяти миль - рано утром в понедельник, возвращался домой в среду (на полдня), в четверг возвращался в Уилтшир и возвращался домой в пятницу вечером. Нашей целью, и я уверен, что мы были правы, было создать стабильную среду для Николы и всех детей, которые могли бы последовать за ней.
Однако, когда я поступил в Штабной колледж, нам пришлось переехать и жить в Кэмберли. Мы сдали коттедж, полностью обставленный, семейной паре по фамилии Кроушоу, обоим врачам, которые оказались идеальными арендаторами. Наша квартира на Куин-Элизабет-роуд в Кэмберли (за которую нам приходилось платить арендную плату) казался неудачной заменой: старомодный дом с комнатами разумных размеров, но холодный и неприветливый, с котлом, работающим на коксе, и садом с кислой песчаной почвой, на которой почти ничего не росло.
К тому времени, когда в сентябре 1966 года начался мой курс, я уже был готов немного подучиться; отказавшись от этой возможности в школе, я решил, что пришло время наверстать упущенное. Я решил работать как можно усерднее, так как чувствовал, что в долгу перед людьми, которые изо всех сил старались завоевать для меня место. Тем не менее, мне пришлось нелегко: слишком поздно я понял, каким глупцом был, и теперь начал расплачиваться за свое прежнее академическое безделье. Несмотря на это, я понял, что курс был первоклассным и многому меня научил. Большая часть начальной учебной программы была сосредоточена на штабной службе: мы изучали формальные методы составления административных инструкций, оперативных приказов и так далее; также было много занятий по написанию эссе и рефератов, и это, как я обнаружил, существенно помогло мне улучшить свои способности к самовыражению23. Выйдя на улицу, мы бродили по сельской местности, участвуя в ТУБУВ - тактических учениях без участия войск, во время которых мы решали, как атаковать различные объекты, если бы в нашем распоряжении были войска. После участия в многочисленных боевых кампаниях я нашел некоторые из них довольно скучными, но меня утешал тот факт, что я учусь каждый день.
Если в жизни на работе, как правило, не хватало стимулов, то на домашнем фронте все становилось слишком напряженным. В конце 1966 года Бриджит снова забеременела, но менее чем через три месяца мы внезапно испугались, что у нее может случиться выкидыш. В кошмарной сцене машина скорой помощи с воющей сиреной доставила нас обоих в Кембриджский военный госпиталь в Олдершоте. После лечения там и нескольких дней наблюдения она вернулась в нашу квартиру по-видимому, в полном порядке, но почти сразу же проблемы начались снова, и наш военный врач сказал ей, что единственное, что можно сделать, это соблюдать полный постельный режим в течение следующих шести недель, не вставая ни при каких обстоятельствах. Так начался период крайнего дискомфорта для нее и беспокойства за нас обоих. К счастью, к тому времени состояние моей матери настолько улучшилось, что она приехала погостить и облегчила наше затруднительное положение, готовя еду и вообще помогая по хозяйству, в то время как Никола осталась жить с матерью Бриджит.