С самого начала он вел эти трудные совещания со спокойной, подчеркнутой властностью, что напомнило всем присутствующим о том, что во время Второй мировой войны он с отличием служил офицером в Шотландской гвардии. Никогда не проявляя самодержавия, он позволял людям высказывать свое мнение, но всегда заканчивал дискуссию твердым решением, не оставляя ничего нерешенным.
Премьер-министр Маргарет Тэтчер не присутствовала на наших заседаниях, предпочитая делегировать полномочия министру внутренних дел; но ее дух и идеи были очень заметны, и с самого начала она четко сформулировала три основных правила: во-первых, террористы должны подчиняться законам Соединенного Королевства. во-вторых, им не разрешалось покидать страну; и, в-третьих, полиция должна была вести с ними переговоры столько времени, сколько потребуется - даже месяцы, чтобы достичь мирного решения. Услышав это, я почувствовал уверенность, что осада закончится кровопролитием. Правительство не собиралось уступать, и - я был убежден, боевики тоже: мой опыт общения с арабами подсказывал мне, что, как только террористы займут эту позицию, они не смогут и не захотят сдаваться, потому что отступление повлекло бы за собой слишком большую потерю лица. Итак, с самого начала казалось, что рано или поздно произойдет конфронтация и перестрелка. Кроме того, полиция не была оснащена для борьбы с вооруженным отрядом, состоящими из полудюжины фанатиков, вооруженных автоматическим оружием, ручными гранатами и, возможно, взрывчаткой, поэтому рано или поздно пришлось бы задействовать SAS.
Тем не менее, к решению выпустить бойцов SAS на улицы Лондона нельзя было отнестись легкомысленно: очевидно, существовал риск того, что в случае крупномасштабной перестрелки может погибнуть значительное число людей. Никогда не возникало вопроса о том, чтобы SAS вошла внутрь, если только террористы первыми не прибегли к насилию; но после продолжительных обсуждений в зале совещаний кабинета министров Уайтлоу решил, что нападение на посольство будет оправдано, если будут убиты двое или более заложников. Он постановил, что одна смерть может произойти в результате несчастного случая, и после этого могут быть продолжены переговоры; но если бы был убит второй заложник и еще нескольким угрожали, это было бы достаточным поводом для атаки.
Цепочка командования была сложной, но четко определенной. Как всегда в Соединенном Королевстве, верховенство полиции оставалось абсолютным: армия могла действовать только с разрешения министра внутренних дел. Старшим офицером полиции, о котором шла речь, был комиссар сэр Дэвид Макни, но на фактически он передал оперативное командование своему человеку на месте, Джону Деллоу, который был первоклассным во всех отношениях: сообразительным, спокойным, находчивым и способным администратором.
Что касается армии, то министра внутренних дел консультировали начальник по военным операциям и я сам. Если бы были задействованы другие армейские подразделения, начальник по военным операциям поддерживал бы связь между ними и министром внутренних дел; но поскольку были задействованы только бойцы SAS, я выступал в качестве прямого связующего звена между военными и Уайтхоллом. Моя роль заключалась в том, чтобы дать министру внутренних дел наилучший совет о преимуществах и недостатках направления SAS на место происшествия и объяснить риски, связанные с любым штурмом. Точно так же, как у Макни был свой оперативный командир в лице Джона Деллоу, у меня был свой командир в лице Майка Роуза, который отвечал передо мной за разработку военных планов и информировал меня о них.
Политики сочли важным, чтобы общественность восприняла осаду как серьезный инцидент, который оправдывает уже начавшееся наращивание сил. Поэтому была необходима определенная степень публичности, и вскоре стало ясно, что много времени и энергии придется потратить на управление средствами массовой информации. На месте Джон Деллоу собрал репортеров и телевизионные группы на небольшой площадке примерно в ста ярдах к западу от посольства, которая стала известна как "Прессвилль". Очевидно, было жизненно важно, чтобы террористы как можно меньше видели о принимаемых вокруг них контрмерах, и меньше всего мы хотели, чтобы они наблюдали за нашими приготовлениями по телевидению. Интенсивное наблюдение со стороны полиции показало, что в посольстве было установлено три телевизора; рассматривались меры по их глушению, но в конце концов от них отказались, отчасти из-за технических трудностей. Деллоу также подумал о том, чтобы закрыть обзор телевизионщикам высокими экранами, установленными на домах, прилегающих к посольству, и действительно распорядился установить экраны; но в конце концов их так и не выставили, опасаясь, что их вид выдаст террористам тот факт, что нападение неминуемо. В любом случае, журналисты наняли гидравлические ковшовые подъемники (известные в округе как "сборщики вишен"), чтобы поднимать своих операторов над препятствиями40.
Блокирующие отряды быстро выдвинулись на позиции. Полиция сначала рассматривала возможность создания своего передового пункта управления в Королевской школе рукоделия на Принсес-Гейт, 25, в нескольких шагах к западу от посольства, и тамошние дамы галантно уступили свой первый этаж вторжению детективов и констеблей. Но это место было загромождено бесценными артефактами - старинными гобеленами, полковыми знаменами, нуждавшимися в ремонте, коронационными мантиями пэров; что еще хуже, в здании действовал абсолютный запрет на курение. Деллоу не думал, что его люди смогут выносить такие лишения целыми днями, и был вынужден искать другое место.
По соседству, в доме номер 24, ближе к тому месту, которое полиция уже называла "Цитаделью", он нашел детский сад Монтессори. Его быстро эвакуировали, а мебель, поскольку она была маленькой, без труда вывезли. Единственные условия, которые были поставлены перед полицией, заключались в том, что они должны были позаботиться о миниатюрных туалетах в подвале, покормить хомячка, которого оставили в его домике, и не приставать к утке, которая свила гнездо на подоконнике. Когда появилось коммуникационное оборудование и генераторы, Деллоу оборудовал свою диспетчерскую на чердаке, под карнизом. Одной из приоритетных задач было установить четкую связь с террористами, поэтому через окно был передан зеленый полевой телефон, по которому они могли разговаривать с полицейскими переговорщиками. Человек, который вел большую часть переговоров - лидер и представитель боевиков, представился как "Салим".
Срочно нуждаясь в переводчике с фарси, Деллоу столкнулся с неожиданной проблемой: единственным доступным переводчиком была молодая женщина, а полиция придерживалась политики, запрещающей использовать женщин в общении с мужчинами-мусульманами. Но теперь у них не было выбора: девушка присоединилась к ним и оказалась незаменимым помощником. Она не только быстро переводила: Салим, казалось, верил, что благодаря своим телефонным разговорам он устанавливает с ней особые отношения. Полиция также привлекла психиатра, который постоянно анализировал душевное состояние террористов.
Майк Роуз, тем временем, нашел идеальное место для размещения своего подразделения, получившего название "Красная команда". Это был Королевский колледж врачей общей практики под номерами 14 и 15, расположенный по соседству с Цитаделью на другой стороне. Во второй половине дня он разведал потайной ход в здание, пройдя через несколько квартир с тыльной стороны Принсес-Гейт, через сад и по общему подвальному коридору, который тянулся вдоль всей террасы. В 03:30 1 мая офицер SAS и двадцать четыре человека проскользнули внутрь незамеченными.
В течение часа они разработали импровизированный план, который они могли бы привести в действие за десять минут, если бы террористы начали стрелять в своих жертв; но это был относительно грубый план, согласно которому они должны были выбить окна верхнего этажа и пробиться вниз с помощью огнестрельного оружия и слезоточивого газа, надеясь на то, что они смогут спасти хотя бы некоторых заложников, прежде чем все они будут убиты. Это неизбежно привело бы к большому количеству жертв; более длительная и важная задача состояла в том, чтобы разработать более продуманный план, который учитывал бы все разведданные, которые можно было бы собрать о расположении войск внутри Цитадели.
Таким образом, нашим приоритетом стал сбор разведывательной информации, и посольство представляло собой серьезную проблему. В здании, расположенном на шести этажах, четыре из которых находились над землей, было более пятидесяти комнат. К счастью, у нас уже были кое-какие сведения о нем, поскольку во времена правления шаха, когда Иран был дружественной страной, группа SAS обследовала здание по просьбе иранцев и дала рекомендации по улучшению его безопасности. Теперь Красной команде нужно было изучить каждую деталь. Были составлены и заучены старые планы. В течение первой ночи полицейские плотники построили масштабную модель первого и второго этажей, где все двери открывались в правильном направлении. Утром второго дня, 1 мая, пионерная рота Ирландской гвардии начала строить точную копию посольства в натуральную величину, этаж за этажом, из бруса и мешковины, в ангаре казарм в Риджентс-парке, недалеко от Олбани-стрит, который стал главной базой SAS на время осады. Мы также пригласили людей, которые недавно работали в посольстве, чтобы учесть последние изменения, расстановку крупных предметов мебели и так далее.
Дом номер 17, расположенный по соседству с Цитаделью, создавал особые проблемы. Поскольку в нем находилось посольство Эфиопии, это была фактически иностранная территория; но кризис был настолько серьезен, что пришлось принять меры, чтобы получить к нему доступ. Сама Цитадель, построенная в 1851 году, в год проведения Великой выставки, отличалась истинно викторианской прочностью, с гранитными стенами толщиной двадцать два дюйма с одной стороны и девятнадцать - с другой. Несмотря на это, было жизненно важно, чтобы террористы не услышали никаких звуков, вызванных активностью в доме номер 17, и поэтому был объявлен призыв усилить уровень окружающего шума. В COBR запрос стал яркой иллюстрацией того, чего можно достичь, если все будут готовы сотрудничать. Старший представитель газового управления немедленно организовал ремонтную бригаду, которая приступила к работам на несуществующей магистрали в Принсес-Гейт, недалеко от посольства, и через несколько минут бригада уже бурила там. Это вызвало большой шум, но вскоре оказалось контрпродуктивным: шум настолько взвинтил нервы террористов, что полиции пришлось отозвать газовиков. Затем Майк Роуз предложил изменить маршрут самолетов, заходящих на посадку в Хитроу, чтобы они пролетали над южной границей Гайд-парка на малой высоте. И снова предложение, которое в обычное время привело бы к длительным бюрократическим препирательствам, было воплощено в жизнь в течение нескольких минут. Поток самолетов устремился вниз, почти на высоту крыши, что привело к значительному усилению шума и вибрации. Несмотря на это, террористы услышали звуки в стенах и заподозрили неладное.