В 17:00, раньше, чем ожидалось, Майк доложил Феллоу, что у него все готово: с этого момента его команда может начать в любое время без предупреждения за десять минут. В 17:05 констеблю Локу удалось передать угрожающие обрывки разговоров: "Мы кое-что предпримем до захода солнца... Убьем двоих, или троих, или четверых... Убьем всех к 10 часам вечера..." - и сообщил, что мебель передвигают, чтобы забаррикадировать двери и окна. В 17:50 он снова подошел к телефону, и полиция попыталась использовать полицейский жаргон, чтобы проверить правдивость того, что говорили террористы. Переговорщик, например, предположил, что Салим "становится не в духе" - на столичном сленге это означает, что он выходит за рамки дозволенного. Любой лондонский полицейский должен был понять, что он спрашивает, не лжет ли лидер террористов, но Лок был в таком напряжении, что не уловил подтекста.
В 18:20 полиция разыграла одну из своих последних карт: они привели еще одного посредника в виде имама из мечети в Риджентс-парке и теперь соединили его с Салимом. Начался разговор, но пока он продолжался, в здании раздались еще три выстрела. Затем Салим объявил, что убит заложник: "Еще один через полчаса. Всех заложников вместе". Вскоре после этого входная дверь открылась, и на улицу выбросили тело. Немедленное вскрытие показало, что мужчина - Лавасани - был мертв более часа и не мог стать жертвой последней перестрелки. Таким образом, представлялось весьма вероятным, что был убит второй заложник, и что были созданы минимальные условия для вооруженного нападения. (На самом деле, больше никто не был убит. Выстрелы были произведены в качестве блефа, но, как оказалось, стали роковыми для Салима.)
Получив информацию в COBR, Уайтлоу попыталась дозвониться до премьер-министра, чтобы получить ее согласие на отправку SAS. Она направлялась из Чекерса в Лондон, и первая попытка связаться с ней не удалась, потому что ее машина стояла в долине. Со второй попытки звонок состоялся, и она дала свое согласие. Затем Уайтлоу сказал мне:
- Хорошо, вы можете их отправлять.
Когда он передал полномочия сэру Дэвиду Макни, с оговоркой, что выбор времени нападения зависит от начальника полиции на месте происшествия, я сказал Майку Роузу, что он может принять полномочия Деллоу и применить разработанный план.
Майк совершенно справедливо настаивал на том, что у него должно быть письменное разрешение на штурм (на случай, если кто-то позже заявит, что он превысил свои полномочия), и Деллоу был готов подписать документ за пару минут до семи часов, когда другой телефонный звонок подсказал, что заложники, возможно, все-таки будут освобождены. Последовала задержка, пока переводчик пытался разобраться в том, что было сказано, но сообщение было настолько запутанным, что из него невозможно было извлечь никакого смысла, и Деллоу подписал разрешение в 19:07. Таким образом, хотя он сам сохранил за собой общее командование, контроль над штурмом военными перешел к Роузу.
Спецназовцам потребовалось десять минут, чтобы завершить последние приготовления и занять позиции; в течение этого времени полиция должна была удерживать террористов в игре и не дать им убить кого-либо еще. В этой последней чрезвычайной ситуации Деллоу приказал участникам переговоров отказаться от своей обычной тактики: до этого они никогда не обещали ничего, чего не могли бы выполнить. Теперь они начали говорить так, как будто автобус до аэропорта Хитроу действительно был доступен, и обсуждать, где именно он должен остановиться. Они также сделали вид, что вот-вот прибудет посол Ирака. По очереди двое полицейских, известные террористам как Рэй и Дэйв, подробно рассказали о каждом аспекте предлагаемых мер.
Напряжение в посольстве достигло опасного накала. Несколько раз в середине разговора Салим бросал трубку, и несколько раз на связь выходил замечательный Тревор Лок, желая убедиться, что штурма здания не будет.
Тревор: Он настаивал, чтобы я подошел и поговорил с вами и сказал вам напрямую, что в случае повторной атаки все заложники будут убиты.
Рэй: Тревор, то, что мы делаем... мы пытаемся договориться с послом Ирака и аэропортом. Знаешь, Тревор, это то, с чем мы должны смириться сейчас.
Тревор: Да, сэр. Но это нужно сделать срочно.
Рэй: Мы делаем это сейчас.
Тревор: Они обеспокоены тем фактом, что ты тем временем собираешься атаковать посольство.
Рэй: Тревор, я пытаюсь связаться с ним по телефону, чтобы договориться о мерах, Тревор. Тревор: Будьте наготове. [Пауза] Для меня это гарантия, не так ли, сэр?
Рэй: Конечно.
Тревор: Вы же не собираетесь нападать
Рэй: Послушайте, я хочу поговорить с ним об аэропорте Тревор, вот и все.
Салим: Привет.
Рэй: Послушай, Салим. Самолет вылетает между восемью пятнадцатью и половиной девятого. Мы надеемся, что автобус прибудет минут через двадцать. Не волнуйся.
Салим: Хорошо. Не выражайся точно ...
Рэй: Нет, нет. Я собираюсь поставить его в конце дорожки. Там будут занавески, но мы оставим занавески открытыми, пока вы не скажете нам их закрыть. Хорошо. Сейчас я поднимусь наверх и скажу, что ты согласился на приезд посла Ирака. Я передам тебя Дэйву, потому что он, возможно, хочет сказать что-то еще. Подожди, Салим.
Салим: Поговори с Тревором.
Тревор: Ради моего собственного спокойствия и спокойствия других заложников, можете ли вы заверить меня, что штурма не будет, и все делается так, как вы сказали Салиму?
Дэйв: Все, что мы пытаемся организовать, Тревор, - это автобус, самолет и приезд посла Ирака. Теперь, чтобы сделать это, я хочу сделать это как можно спокойнее и безопаснее. Мне нужно поговорить с Салимом. Так что, если это необходимо, передайте ему это... Тревор: Извините, что прерываю вас, сэр. Салим хочет с вами поговорить.
Дэйв: Хорошо.
Салим: А водителем будет мистер Тревор.
Дэйв: Что ж, позволь мне обсудить эти вещи, потому что важно, чтобы мы все сделали правильно, Салим.
Салим: Мистер Тревор, он отвезет автобус в аэропорт.
Дэйв: Если у нас будет один автобус, этого будет достаточно? Потому что мистер Тревор сможет управлять только одним автобусом, не так ли?
Салим: Да, одного достаточно. Двадцать пять человек - двадцать девять человек, извините. Дэйв: Примерно двадцать девять мест. Итак, куда нам сначала поставить автобус? Может, его...
Салим: Напротив двери.
Дэйв: Ну, "напротив двери" - это очень расплывчатое выражение. Если вы смотрите в окно...
Пока продолжалось это виртуозное увиливание, несколько человек из SAS крались по крыше, раскладывая веревки для спуска и опуская в световой колодец оглушающие заряды. Еще несколько человек пробирались по подвальным проходам, спереди и сзади. Все они были одеты в черное с головы до ног, с капюшонами и в противогазах. Снайперы, спрятавшиеся на наблюдательных пунктах напротив передней и задней стен здания, удвоили бдительность.
В COBR неумолимо росло напряжение. До этого момента зал всегда был наполнен шумом дискуссий, когда выдвигались идеи, они обсуждались, принимались или отбрасывались. Теперь никто больше ничего не мог сделать или сказать. Бойцы SAS отправились, чтобы разрешить ситуацию или потерпеть неудачу. Разговоры стихли, пока не осталось ни звука, кроме тиканья электронных часов на торцевой стене. Щелк! маленький флажок опускался, отмечая, что проходит каждая минута. Щелк... Щелк...
Если бы мы знали, что съемочные группы телеканалов вот-вот будут снимать штурм в прямом эфире - по крайней мере, с фасада здания, мы могли бы включить наши телевизоры и наблюдать на маленьком экране одно из самых удивительных зрелищ, которые когда-либо видели, когда телекомпании прерывали свои запланированные программы. Но почему-то эта идея нам в голову не пришла, и во время обратного отсчета я был единственным, кто поддерживал связь с Принсес Гейт. В наушниках я слышал, как Гектор Гуллан отдает приказы, а солдаты переговариваются друг с другом, выдвигаясь на позиции. Стоя в дверях комнаты связи, я продолжал комментировать происходящее: "Они на крыше... Они натягивают веревки... Они установили заряды... Ну что ж... Они готовы..." Затем я услышал кодовое слово "Гайд-Парк", приказывая спускающимся пристегнуться к тросам. Наконец раздалось "Лондонский мост", сигнал к спуску, и Гектор крикнул: "Пошли-пошли-пошли!"
Полицейские переговорщики продолжали говорить до самого последнего момента. Салим, который нервничал все больше, узнал о штурме.
- Мы слышим о некоторых подозрительных движениях, - воскликнул он.
Дэйв заверил его, что ему не о чем беспокоиться, но он повторил:
- Есть подозрения, хорошо. Подождите минутку. Я зайду еще раз. Я собираюсь проверить. Это были его последние слова, обращенные к полиции. Через несколько секунд здание сотряс сильный взрыв, и блефу пришел конец.
Я услышал взрыв в наушниках - вернее, я услышал два. Я сразу понял, что что-то пошло не так. Взрывы - оглушающие гранаты на куполе и выбивающие окна, должны были произойти синхронно, но их разделяло несколько секунд. Или все здание взлетело на воздух? Это был неприятный момент. Я вернулся в зал для брифингов и сказал:
- Боюсь, что произошло два взрыва. Возможно, наши люди не смогли скоординировать действия, или террористы взорвали посольство, а вместе с ним и наших солдат.
Никто не пошевелился и не произнес ни слова. Затем в наушниках я услышал выстрелы, крики, вопли и то, как наши солдаты перекликались друг с другом.
- Все в порядке, - сказал я. - Штурм продолжается.
Затем:
- По крайней мере, один заложник мертв... но большинство живы. Похоже, дела у террористов идут не слишком хорошо... Сейчас здание охвачено огнем... но заложники вышли на газон ...
Когда я услышал, что кто-то звонит из посольства:
- Констебль Лок жив и здоров, в дело вступила столичная полиция, - сказал я, - господин министр, я очень рад быть в состоянии сказать вам, что штурм был в значительной степени успешным. Несколько солдат получили ранения, но не серьезные. Еще один заложник был убит, и другие могут быть ранены. Однако пятеро террористов убиты, а шестой захвачен.