Эдвард, тем временем, поступил в Харроу. Его инстинкты были удивительно похожи на мои в том же возрасте, но, к счастью, его воспитатель Джеффри Трежер блестяще справился с ним, отпустив ему поводья и поверив, что он не наделает глупостей. В результате он выжил, достиг трех достойных отличных оценок и получил место в университете Ньюкасла, где изучал историю.
Думая, что Уэльс станет моим последним местом службы в армии, и стремясь развить хобби, которым я мог бы заняться, выйдя на пенсию, я снова занялся парусным спортом. В прошлом - в школе и позже - я несколько раз увлекался навигацией, а теперь пополнил свои знания на курсах почтовой связи. В глубине души я мечтал о том, что однажды мы с Бриджит отправимся на яхте в долгое плавание - отголосок моей поездки в Аден, и несколько раз отправлялись в короткие отпуска под парусом. Поскольку она была склонна к морской болезни и скучала по океану, эти поездки доставляли ей меньше удовольствия, чем мне, но я надеялся, что ее энтузиазм к парусному спорту постепенно возрастет.
Она, со своей стороны, вынашивала идею годичного путешествия по Индии и Дальнему Востоку, но мне это не очень нравилось, и наши долгосрочные планы застопорились. И вот однажды, когда мы ехали на север, чтобы повидаться с Николой в Дареме, Бриджит привела меня в восторг, предложив компромисс: мы должны проехать через Индию на Дальний Восток, как она хотела, но затем, возможно, в Сингапуре нам следует зафрахтовать яхту и отправиться дальше, может быть, в Новую Зеландию. Мне это казалось потрясающим достижением, но чем дольше я обдумывал эту идею, тем больше приходил к выводу, что на самом деле я хочу проплыть весь путь от Великобритании до Новой Зеландии. Бриджит описала это как отказ от ее первоначального предложения: что бы это ни было, оно стало для меня навязчивой идеей.
Проработав два года в Уэльсе, я уже собирался уходить в отставку, когда неожиданно увидел шанс сменить Джонни Уоттса на посту командующего вооруженными силами султана Омана. Это показалось мне идеальной возможностью: я немного говорил по-арабски, хорошо знал Оман, любил и уважал его народ. В британской армии я обладал уникальной квалификацией для работы на таком высоком уровне; но когда я навел справки у генерала сэра Джеймса Гловера, главнокомандующего сухопутными войсками Великобритании, я выяснил, что после ухода Джонни эта должность прекратит свое существование - или, по крайней мере, перейдет к оманскому офицеру.
Однако мой разговор с Джимми Гловером был далеко не бесплодным, поскольку он неожиданно предложил мне другое командование - Юго-Восточным округом. Столкнувшись с этой новой возможностью, я отказался от мысли уйти в отставку: эта работа означала бы повышение до генерал-лейтенанта, большую ответственность и больший потенциал для реальной военной работы, поскольку Юго-Восточный округ является полной противоположностью Уэльсу в том, что здесь самое большое количество военнослужащих - мужчин и женщин, казарм, штабов, учебных заведений и центров подготовки чем в любом районе Великобритании.
Вместе с повышением в звании мне было присвоено рыцарское звание, о котором было объявлено в Новогодних награждениях за 1988 год. Отправляясь в Букингемский дворец на вручение награды, мне снова пришлось соблюдать строгое правило, ограничивающее число приглашенных максимум тремя людьми: на этот раз была очередь Филлиды пропустить церемонию, но после церемонии она присоединилась к нам в Фермерском клубе на обеде с шампанским. Итак, в январе того же года мы переехали из Брекона в Олдершот и поселились в официальном доме командующего округом, Уэлсли-хаусе, солидном здании из красного кирпича, построенном в 30-х годах. Это был гораздо более дружелюбный дом, чем Пенбрин, и им было легче управлять. Как и в Уэльсе, мы были избалованы персоналом, в том числе капралом Айлсом, нашим выдающимся шеф-поваром, и не менее замечательным домашним сержантом Джонсом, который был тихим, уравновешенным человеком и имел опыт проведения общественных мероприятий для нескольких сотен человек. В саду был оборудован теннисный корт с травяным покрытием, а вертолеты могли садиться на спортивное поле гарнизона сразу за нашим забором.
Моей первой потребностью при вступлении в должность было изучить и понять весь гарнизон, численность которого, включая гражданских лиц, составляла 85 000 человек. Это означало насыщенную программу визитов, встреч с командирами и их подчиненными. (Поскольку мне приходилось ежегодно составлять четыреста пятьдесят конфиденциальных отчетов, для меня было важно получить некоторые сведения об офицерах, работу которых я оценивал.) Командование было чрезвычайно разнообразным и включало в себя, помимо регулярных подразделений, множество родов войск Территориальной армии и армейских кадетов. Обычно в течение недели я посещал две или три казармы или центра подготовки, наблюдал за тренировками людей, выслушивал их проблемы и инициировал действия по их разрешению; также я принимал почести на парадах, выступал с речами и беседами о руководстве и текущих делах.
Моя насыщенная программа предполагала долгие часы в дороге, и автомобильный телефон стал незаменимым (я часто откладывал звонки в офисе и совершал их во время поездок). Мой первый водитель, капрал Тейлор, приехал со мной из Уэльса: молчаливый шотландец, на него можно было полностью положиться, и он был самым опытным в своей работе. Когда его отправили в Шотландию, мне было грустно расставаться с ним, но мне посчастливилось получить в подчинение сержанта Алана Кейна, невысокого, тихого и расторопного человека, который был обучен работе телохранителя. Он превосходно ориентировался и планировал маршруты, что было крайне важно, поскольку люди, естественно, не хотели, чтобы я приходил на встречи раньше времени, да и мы сами не хотели часами слоняться по дороге.
Мы всегда заботились о моей личной безопасности. Мы оба должны были убедиться, что за нами никто не следит, и мы приняли все разумные меры предосторожности: я ходил на работу в разное время, часто менял машины и, насколько это было возможно, менял маршруты. Путешествуя на большие расстояния, я всегда сидел впереди - отчасти потому, что так было легче разговаривать и наблюдать за происходящим, а отчасти потому, что это выглядело менее помпезно. Я также надевал гражданскую куртку и переодевался в униформу на стоянке или за живой изгородью незадолго до того, как мы добрались до места назначения.
Как и в Уэльсе, моя работа означала, что мне приходилось посещать бесчисленные вечеринки, большинство из которых проводились якобы с целью поддерживать связь армии с местным обществом: членами парламента, мэрами, местными советниками, организаторами благотворительных акций и так далее. Четыре или пять вечеров в неделю мы с Бриджит проводили в обществе, а в те несколько вечеров, когда оставались дома, почти всегда устраивали вечеринки с выпивкой или ужином. У нас почти никогда не было свободного времени.
Нам посчастливилось, что Никола прожила дома почти два года, пока работала репортером в "Олдершот Ньюс", и лучшая вечеринка нашего тура состоялась 24 июня 1989 года, когда она обвенчалась в гарнизонной церкви с Эндрю Эллисом, с которым познакомилась еще в студенческие годы в Дареме. Погода была на высоте и подарила нам ослепительно жаркий день. Церковь находилась так близко от Уэллсли-хауса, что, хотя невеста отправилась на свою свадьбу в роскошном лимузине, они с Эндрю вернулись пешком через калитку на прием, который проходил в саду, где под могучим дубом играл оркестр легкой пехоты, а четыре сотни гостей высыпали из зала. шатер над лужайкой. В целом, это был незабываемый день для всей семьи.
За рутинными тренировками, которые продолжались изо дня в день, стояли две чрезвычайно важные операции: создание основного штаба Объединенных служб и контртеррористическая кампания. Сначала разберемся со штаб-квартирой: после Фолклендской войны стало ясно, что в Великобритании нет постоянного штаба трех видов вооруженных сил, который мог бы опираться на опыт, накопленный в прошлом, организовать соответствующую подготовку и обеспечить основу для будущих операций. Таким образом, была создана штаб-квартира - и после моего путешествия по Фолклендам я проявил к этому большой интерес. Мы создали хорошую объединенную команду, и их новаторская работа привлекла большое внимание в профессиональных кругах, особенно за рубежом. Оглядываясь назад, я считаю, что нам удалось придать концепции межвидовых операций большее значение, и хотя в начале войны в Персидском заливе она не достигла того размаха, на который я надеялся, проведенная подготовка и процедуры, разработанные под эгидой трех видов вооруженных сил в новой штаб-квартире, тем не менее, повлияли на весь конфликт.
Я также придерживался твердых взглядов на терроризм, который в то время процветал, и на то, как следует вести борьбу с ним50.1 Когда я прибыл в Олдершот, миллионы фунтов стерлингов были потрачены на строительство заборов из колючей проволоки в лагерях и гарнизонах - практика, которую, как я уже сказал, я ненавижу. Я откладывал возведение заграждения вокруг моей собственной штаб-квартиры как можно дольше, но понимал, что в то время как другие военные объекты стали труднодоступными мишенями, моя штаб-квартира оставалась уязвимой, и в конце концов я был вынужден сдаться.
Это само по себе было победой террористов. На мой взгляд, нашей первоочередной задачей было нанести удар по врагу, создав настолько эффективную разведывательную организацию, чтобы они не смогли эффективно работать. Как и военным операциям, террористическим операциям должна предшествовать разведка, и именно на этом предварительном этапе бдительное сообщество часто может выявить террористическую активность и предотвратить развитие операции. Однако вы никогда не сделаете этого, если в вашу пользу не будут работать три фактора: во-первых, общественность в целом должна быть начеку и готова сообщать о подозрительных случаях; во-вторых, у нее должны быть простые и бесплатные средства передачи информации; и в-третьих, люди, получающие оперативные данные, полиция и правоохранительные органы, армия - должны быть восприимчивы к донесениям и не относиться к ним как к досадной помехе.