Я поднимал этот вопрос перед премьер-министром во время его визита, но разногласия между Уайтхоллом и полевыми командирами разрешить не удалось. Мы с Пэдди Хайном почти не продвинулись вперед, когда внезапно, 10 января, события раздули проблему до предела. В 10:30 я проводил конференцию в Эр-Рияде, когда старший военно-морской офицер в моем штабе, капитан Джон Картрайт, ворвался с известием о том, что восемь иракских реактивных самолетов направляются через Персидский залив к эсминцу Тип-42 "Глостершир". Крису Крейгу, по его словам, нужны были немедленные полномочия, чтобы отказаться от обычных ПОО и атаковать их на расстоянии шестидесяти километров. В этой чрезвычайной ситуации, вместо того чтобы рисковать потерей корабля стоимостью 120 миллионов фунтов стерлингов с 300 людьми на борту, я немедленно делегировал полномочия. В этом случае, вражеские самолеты отвернули, но мои действия вызвали бурные протесты Тома Кинга, который потребовал объяснить, что происходит. Когда у меня были все факты, я рассказал ему - и я считаю, что этот инцидент, наконец, сблизил нас и Уайтхолл в этом важном вопросе.
Время шло, и мы были полностью осведомлены о том, что в Вашингтоне, Лондоне, Москве, Женеве и других местах в последнюю минуту проходят дипломатические переговоры. И все же на театре военных действий росло ощущение неизбежности - ощущение того, что после такого колоссального противостояния и таких грандиозных приготовлений война стала неизбежной.
Воздушное нападение на Ирак было, безусловно, самым интенсивным в истории военных действий - операция невероятной сложности, в ходе которой авиация союзников совершила более 3000 боевых вылетов в течение каждых суток, причем каждый самолет координировался с точностью до секунды. В то же время сотни крылатых ракет "Томагавк", запущенных с американских кораблей в Персидском заливе, поразили цели в центре Багдада с точностью, которая поразила не только оборонявшихся, но и западных журналистов, все еще работающих в городе. Для меня, наблюдавшего за событиями из штаб-квартиры Нормана Шварцкопфа, расположенной на двух этажах под землей в Эр-Рияде, было что-то сюрреалистичное в этой ужасной бомбардировке, которая для нас была представлена непрерывным потоком репортажей, появляющихся на двух телевизионных экранах. Мое место за главным столом было рядом с генерал-лейтенантом Чаком Хорнером, командующим ВВС США, который блестяще спланировал воздушную войну со своим помощником, бригадным генералом Бастером Глоссоном; но даже с Хорнером, сидевшим рядом со мной, и поступавшими сообщениями о поражениях целей, битва казалось, была так далеко.
Реакция Саддама Хусейна была быстрой и, как обычно, коварной. Хотя он приказал выпустить несколько ракет "Скад" по Эр-Рияду, он направил свой самый мощный залп по Израилю в надежде, что сможет спровоцировать израильтян на ответные действия, втянуть их в войну и, таким образом, одним своим присутствием подорвать позиции арабских членов коалиции. В ночь на 17 января две ракеты упали в Хайфе и четыре - в Тель-Авиве, в результате чего Израиль запустил группу истребителей-бомбардировщиков F-16 для боевого воздушного патрулирования. "Похоже, они прилетели и будут лететь над Иорданией", - торопливо нацарапал я в письме Бриджит. Только благодаря интенсивной дипломатической деятельности удалось предотвратить эти ужасные последствия, и я полагаю, что в долгосрочной перспективе британцы могут в какой-то мере поставить себе в заслугу то, что они удержали Израиль от участия в войне.
В течение нескольких недель я обсуждал с Норманом Шварцкопфом возможность развертывания патрулей SAS за иракскими границами. Поначалу он был настроен скептически, отчасти из-за своего собственного глубоко укоренившегося недоверия к силам специального назначения, а отчасти из-за своей убежденности в том, что подавляющее превосходство союзников в воздухе позволит нам достичь всего, чего мы хотим, обычными средствами. Однако со временем я убедил его, что SAS могут сами о себе позаботиться, что они его не подведут и что они выполнят ценную работу по прерыванию иракских коммуникаций. Затем "Скады" выявили пробел в наших возможностях: отчасти из-за низкой облачности, а отчасти из-за мобильности и умелого управления пусковыми установками мы не смогли обнаружить и уничтожить ракеты, угрожающие Тель-Авиву и другим ключевым целям в Израиле.
Норман согласился с тем, что нам следует развернуть подразделения SAS, которые проходили подготовку в других местах на театре военных действий. Ночью 22 января патрули из восьми человек были заброшены вертолетом "Чинук" вглубь территории Ирака с задачей нарушить оптико-волоконную связь. Почти сразу же им также было приказано найти мобильные пусковые установки "Скад" и вызвать авиацию для атаки на них или, при необходимости, самим нанести удар. Один из патрулей, получивший обозначение "Браво Два Ноль", был отброшен и рассеян на следующий день, едва успев оборудовать позицию для наблюдения; но другие действовали настолько эффективно, что "Скады" после 26 января по Израилю больше не запускались . Опыт еще раз подтвердил то, что SAS неоднократно демонстрировала в Европе, что никакое электронное наблюдение не может сравниться по эффективности с парой глаз на местности52.
Начало воздушной войны неожиданно выдвинуло Королевские ВВС на первый план. Наши пилоты неделями летали на боевое воздушное патрулирование, но внезапно экипажам истребителей-бомбардировщиков "Торнадо" пришлось применить специальное оружие - бомбу JP233, предназначенную для того, чтобы выводить из строя аэродромы, оставляя воронки на взлетно-посадочных полосах, рулежных дорожках и стоянках. В отличие от бомб с лазерным наведением, которые американцы использовали с высокой точностью и могли сбрасывать со средней высоты (10 000 футов и выше), бомбы JP233 должны были быть сброшены со строго определенной высоты, что означало, что пилотам приходилось атаковать ночью на сверхнизких высотах уровень, несмотря на интенсивный зенитный огонь. Экипажи "Торнадо" проявили высочайшее мужество и упорство, но их боевые вылеты были настолько опасными, что в течение недели мы потеряли пять самолетов - очень много по сравнению с нашими силами. Билл Раттен, при моей полной поддержке, решил на некоторое время прекратить атаки с бреющего полета.
К тому времени, в любом случае, мы добились превосходства в воздухе, поскольку под натиском союзников иракские военно-воздушные силы прекратили полеты. Множество боевых самолетов было уничтожено бомбами с лазерным наведением в своих укрепленных укрытиях, и еще большее их количество ушло в безопасное место в Иран. Было ли это массовым дезертирством пилотов или мерой предосторожности по приказу Саддама, мы не могли быть уверены, но с практической точки зрения разница была невелика: военно-воздушные силы противника были выведены из строя, предоставив нам свободу действий в небе.
Бушующая воздушная война, естественно, заполонила заголовки газет и телеэкраны во всем мире, но под ней на суше и на море продолжалась безостановочная активность, по мере того как подразделения коалиции выдвигались на боевые позиции. Норман Шварцкопф попросил меня подготовить британскую бронетанковую дивизию к 31 января, и благодаря вдохновенному руководству Руперта Смита, который сплотил свои разрозненные силы в рекордно короткие сроки, мы уложились в этот срок. К тому времени Таплин-роуд - единственная асфальтированная дорога, ведущая на северо-запад от Джубейля, что на побережье, вглубь страны, представляла собой сплошную массу машин, перевозящих людей, оборудование и припасы на американскую базу, известную как логистическая база "Альфа", расположенную в трехстах километрах в пустыне. Интенсивность движения на этой жизненно важной артерии была такова, что места в транспортном потоке приходилось бронировать за двадцать четыре часа, а любое вышедшее из строя транспортное средство убирали с дороги бульдозером.
Наше решение перенаправить британскую дивизию с востока на запад потребовало от Мартина Уайта и его команды материально-технического обеспечения максимальной отдачи: создав один район технического обслуживания передовых сил (FFMA) в Аль-Мишабе, городе на побережье, ему внезапно пришлось перенести все в новый район технического обслуживания, расположенный по периметру логистической базы "Альфа", в трехстах километрах вглубь страны, вызов, который он принял со своей обычной невозмутимостью. К тому времени запасы дивизии достигли поистине колоссальных размеров: было перевезено 24 000 тонн боеприпасов, и только наш склад боеприпасов занимал в пустыне площадь десять на семь километров.
Тем временем в море оперативная группа Королевских ВМС под командованием Криса Крейга готовилась к продвижению на север, к началу Персидского залива. Там его важнейшей задачей было расчистить путь через минные поля, чтобы американские линкоры могли подойти достаточно близко для обстрела позиций противника на побережье и таким образом укрепить общее заблуждение о том, что основное наступление союзников на иракцев в Кувейте будет направлено с востока. За последние пару недель у Криса было несколько острых споров с американцами, которые собирались всецело положиться на наши пять маленьких тральщиков, но не понимали их методов работы. При моей полной поддержке он наложил вето на один самоубийственный план, согласно которому тральщики должны были подойти вплотную к берегу, в пределах легкой досягаемости ракет "Силкворм", а затем двинуться дальше, расчищая путь. Теперь был согласован лучший план для обхода с востока, но даже он был сопряжен с большим риском и требовал высокого уровня мастерства и дисциплины.
14 февраля британские и американские военно-морские силы двинулись на север и два дня спустя начали расчистку пролива. Но в 04:30 18 февраля американский эсминец "Триполи" подорвался на мине, которая проделала большую дыру в его борту, к счастью, никого не убив. Взрыв настолько выбил из колеи капитанов других американских судов, что они отказывались двигаться до тех пор, пока те, кого Крис называл своими "маленькими лодками", не вывели их из опасного положения - и пока шла эвакуация, под кормой крейсера УРО "Принцетон" взорвалась донная мина, не причинив серьезного ущерба. После этих неудач силы перегруппировались и снова двинулись к побережью Кувейта, возглавляемые тральщиками, которые по мере продвижения расчищали путь, пока, в конце концов, америк