Для поездок на Ближний Восток мне снова был предоставлен реактивный самолет HS125, и это значительно повысило эффективность моих поездок. Это было не только уместно, чтобы представитель британского правительства путешествовал в определенном стиле: моя способность составлять свой собственный график означала, что я мог сохранять гибкость своей программы и корректировать ее с максимальной выгодой. Более того, тот факт, что там, как правило, было одно или два свободных места, означал, что Бриджит иногда могла сопровождать меня: на протяжении всего срока моей службы она жаловалась на то, что ей очень редко удавалось выбраться из армии, и ее постоянно оставляли позади. Теперь она посещала страны, которых никогда не видела, но о которых слышала от меня бесконечные рассказы. Она нашла наш визит в Кувейт особенно запоминающимся: благодарность и гостеприимство местных жителей не знали границ, но атмосфера запустения витала над разрушенным городом, а желтые флаги развевались, напоминая всем о пропавших без вести и погибших.
Агрессия Саддама привела страны Персидского залива в замешательство. Теперь они в срочном порядке пересматривали свою систему обороны, все еще ожидая помощи от Запада, и особенно от своего старого друга, Великобритании. Мы, со своей стороны, хотели поддерживать тесный контакт с мнением арабов и присоединиться к дискуссии о будущей обороне региона. В частности, мы хотели, чтобы арабские страны предприняли эффективные совместные шаги для самозащиты, поскольку мы должны были дать им понять, что Британия, возможно, никогда больше не придет им на помощь в масштабах 1990 года. Пересмотр вариантов действий в области обороны уже повлиял на наши силы, и в будущем у нас не будет военных ресурсов, как в прошлом. Поездки были запланированы Ником Саутуордом совместно с британскими послами на местах. Я старался заезжать в три-четыре страны в каждой поездке и проводить в каждой по три-четыре дня. Это требовало напряженного графика, но с HS125 и квалифицированной командой поддержки это было возможно.
Для меня было не только долгом, но и удовольствием снова посетить правителей, которых я знал, но в более спокойной обстановке, чем когда я видел их в последний раз. По всему Персидскому заливу меня принимали с огромной теплотой. Я также впервые побывал в Катаре, где встретился с правителем и наследным принцем. Правители Саудовской Аравии, Кувейта, Катара и Бахрейна удостоили меня высоких наград, хотя я знал, что на самом деле эти медали выражали благодарность британскому правительству и вооруженным силам за их вклад в войну, а не мне лично. Я обнаружил, что все доверяют британцам и тому, как мы ведем дела, и что лидеры Бахрейна, шейх Иса и наследный принц Хамад, были особенно заинтересованы в развитии давних отношений своей страны с Великобританией.
В стране разгорелись ожесточенные споры о месте проведения национальной панихиды по британским жертвам войны. В конце концов выбор пал на собор Святого Мунго в Глазго, который был предпочтен Шотландии из-за того, что большая часть британского контингента прибыла с севера. Я считаю, что это решение было правильным; проблема заключалась в том, что в соборе было ограниченное пространство, и не было предусмотрено переполнение (даже шатер был бы лучше, чем ничего). В результате среди всех политиков и высокопоставленных лиц можно было найти только ближайших родственников погибших, а также очень ограниченный выбор других военнослужащих. Как и сотням других жен, Бриджит пришлось остаться дома и наблюдать за происходящим по телевизору.
Королева и герцог Эдинбургский прибыли на службу с получасовым опозданием из-за поломки королевского поезда, но это не помешало торжеству, и самым поразительным событием стала череда детей всех конфессий и вероисповеданий, которые читали короткие отрывки из Священного Писания. Это было глубоко трогательно и показало, что подобные мероприятия, временно выходящие за рамки всех обычных политических и религиозных проблем, могут объединить людей таким образом, который символизирует новый мировой порядок, о котором говорил президент Буш, и вселяет подлинные надежды на мир в наше время. Тем не менее, среди жен военнослужащих было распространено мнение, что они что-то упустили. Сама Бриджит была огорчена тем, что у нее не было возможности встретиться с семьями погибших. Естественным поводом для этого стала бы поминальная служба, но, поскольку она тогда не присутствовала, ей пришлось ждать, пока в Кардиффе не состоится другая служба, на которую смогли прийти лишь несколько семей.
Где-то в мае американцы предложили британцам направить контингент военнослужащих, мужчин и женщин, во главе со мной, для участия в параде Победы, запланированном на 10 июня в Нью-Йорке. Благодаря настойчивой поддержке Тима Спайсера, "British Airways" великодушно предоставила четыре обратных билета на "Конкорд" - два для него и его невесты, два для меня и Бриджит. Прибыв утром 9 июня в зал ожидания аэропорта Хитроу, мы сразу же получили в подарок бутылку шампанского, что еще больше подчеркнуло особое отношение к нам. Путешествие было очень комфортным, а обслуживание настолько качественным, что, казалось, полет закончился, не успев начаться. (Бриджит была особенно взволнована, увидев, как на экране в передней части салона появился легендарные "2 скорости звука"). Мы прибыли в Нью-Йорк как раз к завтраку и остановились у генерального консула Гордона Джукса: поскольку он стал губернатором Фолклендских островов сразу после Рекса Ханта, нам ни разу не пришлось встретиться для разговора.
Из многих памятных дней того лета 10 июня запомнилось меньше всего. Праздничные мероприятия начались с грандиозного завтрака в инвестиционном доме "Меррилл Ланч", на который были приглашены все ведущие деятели. Норману Шварцкопфу вручили пятизвездочную генеральскую фуражку, и, поскольку в американской армии не было пятизвездочных генералов, он, что характерно, быстро отшутился, сказав, что надеется, что банк сможет позволить себе его пятизвездочную зарплату. Затем Бриджит подвели к трибуне рядом с трибуной для отдания чести, где ей выделили место рядом с сэром Энтони Эклендом, послом Великобритании в Вашингтоне, и его женой Дженнифер. Тем временем я встретился с остальной частью британского контингента, который состоял из семидесяти человек и включал оркестр; для меня фирма предоставила "рэнджровер" в виде кабриолета, чтобы я мог ехать стоя на протяжении всего мероприятия.
Контингенты были сформированы в алфавитном порядке, и поскольку мы значились как "Соединенное Королевство", то оказались ближе к концу. Перед тем как мы отправились в путь, мне выдали стальную пластину, которую я мог держать над головой, если бы люди начали швырять в нас шарикоподшипниками или чем-нибудь тяжелее бумаги, но нам не о чем было беспокоиться. Под палящим солнцем сила доброй воли и чистый энтузиазм толпы превосходили все, что я когда-либо испытывал. Если это был триумф, то я был только за - и за оглушительным ревом восторга чувствовалось безграничное облегчение: облегчение от того, что эта война не превратилась во второй Вьетнам, а завершилась так быстро и успешно.
Колонна была настолько многочисленной, что потребовалось несколько часов, чтобы миновать какой-либо один пункт, и мы подумали, что к тому времени, когда появится Соединенное Королевство, энтузиазм, возможно, поутихнет. Ничего особенного: при виде нас толпа разразилась новым ревом, и всевозможные бумажки полетели в бетонные каньоны города. Норман и Колин Пауэлл по очереди отдавали честь на трибуне: к тому времени, как я поравнялся с ними, Норман специально вернулся на возвышение, и я с чувством гордости увидел Бриджит, стоящую между ним и Брендой. В целом это событие было не только глубоко трогательным, но и фантастически бодрящим.
В тот вечер наши парни отправились гулять по городу - и ни за что не платили. Как только кто-нибудь узнавал, что они британцы, все напитки и еда становились бесплатными. То же самое произошло и с нами, поскольку мы были приглашены на феноменальный ужин и вечеринку с фейерверками магнатом-миллионером Робертом Максвеллом. Ужин проходил на парусном барке "Пекин", пришвартованном в старой гавани на реке Гудзон, и все было обставлено с большим размахом, с марочным шампанским, изобилием целых омаров, игрой симфонического оркестра в полном составе и присутствием многих ведущих личностей Нью-Йорка. Фейерверк, организованный "Coca-Cola" и газетой "New York Daily News" (в то время принадлежавшей Максвеллу), был грандиозным, и мы ужинали за красиво накрытыми столами на открытой палубе, глядя вниз на толпу людей, снующих по набережной; но сам Максвелл, хотя и был дружелюбен и заботлив, также был необычайно беспокоен. Предполагалось, что его посадят рядом с нами за стол, но, когда мы сели, он не появился: наконец он подошел и сел, но, откусив один кусочек, снова вскочил и исчез. Он успокоился только тогда, когда я попросил его рассказать мне, как он получил свой Военный крест. После этого он отвел меня на верхнюю палубу, подальше от толпы, и полностью успокоился, предаваясь воспоминаниям о своих переживаниях военного времени. Оглядываясь назад, я вижу, что он был весь на нервах - впрочем, так оно и должно было быть, поскольку его финансовые дела находились в быстро ухудшающемся состоянии хаоса. В то время мы еще не понимали, что, возможно, пенсионный фонд "Daily Mirror", а не сам наш хозяин, финансировал такое расточительное развлечение?53
По возвращении домой у меня был потрясающий опыт: я сидел позади пилотов в летной кабине, когда взлетал "Конкорд". В Англии бушевали споры о том, следует ли нам тоже проводить парад победы. Некоторые люди считали, что десять лет назад Маргарет Тэтчер преувеличила нашу победу на Фолклендах и что сцены триумфа, которые имели место тогда, не должны повториться. Другие считали, что парад не только желателен, но и является обязательным для всех, кто принимал участие в войне в Персидском заливе, как публичная демонстрация благодарности и признания того, что было достигнуто. Я сам, естественно, не сторонник всевозможных парадов, в то время был против этой идеи, но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что был неправ. В конце концов, война была триумфом наших вооруженных сил: все британские рода войск внесли свой вклад, и они заслуживали должного признания. В рамках мероприятия было организовано что-то вроде парада. Благодаря щедрости Лондонского сити, который спонсировал это мероприятие, оно состоялось в самом центре столицы. Министерство обороны согласовало детали, но политика заключалась в том, чтобы шоу было небольшим и непродолжительным, и по этой причине оно провалилось. На мой взгляд, это должно было быть либо сделано великолепно, либо вообще не проводиться; вместо этого мы устроили празднование в середине дня, которое произвело на меня вялое впечатление.