г, которого мы увидели следующим, был удивлен, обнаружив, что наши машины прибыли пустыми. Ближе к вечеру мы прилетели на вертолете ко мне домой за город, где устроили званый ужин. Все прошло хорошо, и Халид, выглядевший безукоризненно в хорошо сшитом смокинге, расслабился и получал удовольствие. Утром я отвез его в штаб-квартиру SAS в Херефорде, а затем в поместье Истнор-Кастл, где он с удовольствием покатался на "Дискавери лендровер" по трассе с захватывающими дух склонами и грязевыми болотами, которую Бен Херви-Батерст создал в своем лесу для тестирования полноприводных машин-вездеходов фирмы "Ровер".
Позже в том же месяце я взял Бриджит с собой в еще одно наше путешествие на ковре-самолете - в Египет, Сирию и Иорданию. Все это было увлекательно, но больше всего - Сирия, которую я был первым британским офицером, посетившим ее за несколько десятилетий. Моя поездка рассматривалась как возможность для некоторого сближения между нашими правительствами после долгого пребывания Сирии в Советском блоке и ее участия в террористической деятельности. Мы остановились у посла Великобритании Эндрю Грина, и я встретился со многими другими. Генерал Мустафа Таллас, министр обороны, близкий соратник президента Асада. Меня также водили на экскурсию по деревням, захваченным и разрушенным израильтянами.
В Иордании я встретился с премьер-министром, начальником штаба обороны и королем Хусейном в один и тот же день. Все они ясно дали понять, что хотят восстановления традиционной дружбы Иордании с Великобританией, и мой визит широко освещался по местному телевидению и в прессе. Патрик Айерс, посол Великобритании, у которого мы остановились, был поражен теплотой оказанного мне приема и не было никаких сомнений в том, что это символизировало стремление правительства к сближению. На личном уровне мне было приятно снова встретиться с королем и моим старым другом по Королевскому колледжу оборонных исследований генералом Салемом аль-Турком, ныне начальником Генерального штаба. Война в Персидском заливе поставила Иорданию в чрезвычайно сложное положение: король сделал все возможное, чтобы убедить Саддама Хусейна уйти из Кувейта, но на протяжении всего конфликта его поведение было продиктовано необходимостью удержать на своей стороне многочисленное палестинское население Иордании. Как всегда, иорданцы проявили щедрое гостеприимство: они доставили нас в Петру на вертолете, а затем, после экскурсии по достопримечательностям, во время которой мы проехались по знаменитому ущелью на лошадях, они доставили нас обратно вверх по Вади-Раму, где при дневном свете пейзаж был великолепен, как никогда. все, что я видел.
Всю зиму я продолжал путешествовать - в Германию (где встретился с Рупертом Смитом, Патриком Кордингли и другими), Норвегию, Голландию, Бельгию, Неаполь, Париж. В промежутках между этими поездками я постоянно выступал с докладами на обедах и ужинах по всей стране, как на гражданских, так и на военных уровнях. Однажды вечером, после ужина на шестьсот персон, устроенного Саутгемптонским клубом моряков (почетным членом которого я был), моя машина не появилась вовремя, чтобы забрать меня. Это вызвало значительный переполох, и в конце концов мне пришлось обратиться в полицию с просьбой начать поиски. Через час после того, как все разошлись, наконец появилась машина, но к тому времени я уже был в полицейском участке, одетый в парадную форму, и меня угощали кофе, пока задержанных вечером распихивали по камерам.
Во время моей последней официальной поездки в страны Персидского залива в феврале 1992 года я взял с собой Майка Уилкса, который должен был сменить меня на посту советника по Ближнему Востоку. Нашей первой остановкой был Кувейт, который был полностью очищен с тех пор, как я видел его в последний раз, и я был рад застать Майкла Уэстона, британского посла, в отличном расположении духа. После встречи с министром обороны Кувейта шейхом Али Сабахом у нас была получасовая аудиенция с эмиром, который вручил мне Кувейтскую медаль первой степени. Затем мы полетели на вертолете, чтобы встретиться с военнослужащими сил Организации Объединенных Наций по наблюдению на их аванпостах на границе с Ираком, а затем посетили подразделения военно-морского флота, армии и военно-воздушных сил Кувейта. Самым запоминающимся зрелищем для нас стало трофейное иракское оружие и транспортные средства, выставленные на специальной арене для всеобщего обозрения. Невероятное количество танков, артиллерийских орудий, зенитных установок, самоходных орудий, медицинских машин, бронетранспортеров для личного состава, автоцистерн с химикатами и машин было собрано так плотно, что мы с Майком могли перелезать через танки, перешагивая с одного на другой. Выставка, как ничто другое, продемонстрировала мне масштабы поражения Ирака.
Из Кувейта мы отправились в Саудовскую Аравию, Абу-Даби, Дубай и Катар, где наследный принц, его высочество Хамад бен Халифа аль Тани, вручил мне Орден почета Катара в потрясающем дворце, облицованном мрамором, с дубовыми входными дверями высотой в сорок футов, каждая из которых, как утверждается, весит сорок тонн. Вновь оказавшись в Бахрейне, на аудиенции у правителя, я вновь ощутил теплоту привязанности этого маленького государства к Британии, а затем отметил: "Мне будет жаль расставаться с бахрейнцами, которые всегда были большими друзьями. Я надеюсь, что вернусь".
В Омане нас сопровождал сэр Теренс Кларк, посол Великобритании, и кульминационным моментом нашего пребывания стала аудиенция у султана Кабуса, который проводил свой ежегодный меджлис, или суд, в пустыне, в месте, которое я описал в путевых заметках как "поистине удивительное":
"Сотни, если не тысячи бедуинов расположились лагерем рядом со своими "тойотами", разложив на песке коврики и еду посреди нигде. Верблюды в кузовах "Тойот" - новейшая арабская практика! Примерно в миле дальше, на фоне живописных пятисотфутовых песчаных дюн, раскинулся королевский лагерь из шестисот автомобилей с установленными палатками и охраной наготове".
После обеда в нашей собственной палатке, который был сервирован на столах с серебряными столовыми приборами, нас пригласили в королевское присутствие. У входа нас встретил помощник, и пока мы раздумывали, снимать обувь или нет, сам султан крикнул изнутри: "Не беспокойтесь!" На нем были темные одежды, подходящие для пустыни, и он сбросил свои сандалии. Когда я представил Майка в качестве своего преемника, Кабус оказал ему сердечный прием, а затем в непринужденной беседе, длившейся полтора часа, затронул текущие политические проблемы, явно видя в себе роль ведущего посредника в достижении мира в регионе. Это было впечатляющее выступление впечатляющего человека.
В марте мы с Бриджит отправились в скоротечный лекционный тур по Америке, во время которого побывали во Флориде, где поужинали с Норманом и Брендой Шварцкопф в их местном загородном клубе. Затем мы быстро побывали в Вашингтоне, Нью-Йорке, Чикаго и вернулись в Вашингтон. Для меня самыми заметными событиями этих насыщенных двух недель были встречи с Колином Пауэллом, председателем Комитета начальников штабов Соединенных Штатов, и принцем Бандаром, послом Саудовской Аравии в Соединенных Штатах. С обоими я провел полезные беседы о войне и обсудил неразрешимую проблему того, как вести себя с Саддамом Хусейном.
В Англии лекции и послеобеденные выступления продолжались полным ходом, но время моей службы в армии быстро подходило к концу, и я знал, что должен позаботиться о своем уходе на пенсию. Мне посчастливилось быть назначенным неисполнительным директором Главного правления "Роберт Флеминг", единственного торгового банка с офисами в Персидском заливе, который оставался открытым на протяжении всей войны. Работа предполагала поездки на Ближний и Дальний Восток. Банковское дело было для меня чем-то новым и, очевидно, представляло бы серьезную проблему; но, по крайней мере, я бы специализировался в той области мира, с которой я уже был знаком. В то же время, рассмотрев множество других благотворительных организаций, я присоединился к "FARM Africa", благотворительной организации, которая стремится повысить производительность сельского хозяйства в отдаленных районах континента за счет увеличения объемов производства без изменения традиционных методов или образа жизни людей. Это привлекло меня отчасти из-за моего собственного фермерского опыта, а отчасти потому, что эта работа - борьба с бедностью и голодом с помощью общественных проектов - была именно тем, что SAS впервые внедрила в Салале двадцать лет назад.
Я также хотел что-то сделать для вооруженных сил, и однажды мне представился шанс, когда в офис вошел мой старый друг и сослуживец по ДЛП и Корее Боб Макгрегор-Оукфорд. К тому времени он был секретарем кадетского корпуса армии и обратился ко мне от имени своего совета, чтобы спросить, не хочу ли я стать президентом. Поскольку я всегда хотел предоставить молодым людям возможности для приключений и волнений, которых они иначе не получили бы, я был рад и удостоен чести принять предложение.
Оглядываясь на свою карьеру, я понимаю, что всю свою жизнь мне очень везло. Часто по чистой случайности я оказывался в нужном месте в нужный момент; однако я считаю, что мне также помогала простая вера в удачу и в то, как с ней справиться. Удача нужна каждому, но удача придет к вам не сразу. По моему опыту, удача открывает перед вами череду возможностей, которые проносятся мимо, словно на бесконечной ленте конвейера. По мере того как упускается каждая возможность, у вас есть немного времени, чтобы оценить ее и решить, стоит ли за нее ухватиться или упустить. Это означает, что вам приходится принимать как решения, так и риски: если вы медлите с принятием решения, вы можете упустить возможность из-за того, что не отреагируете вовремя; и вы рискуете, если выберете неправильную возможность, отбросить назад всю свою карьеру.
Почти во всех своих карьерных решениях я был необычайно удачлив. В конце моего тура в Малайе в 1958 году я ухватился за возможность сразиться на Джебель-Ахдаре, и это сработало наилучшим образом. Воспользовавшись возможностью служить в Адене в 1963 году, я снова обрел почву под ногами. В начале 70-х годов, когда я служил в SAS в Омане, политическая ситуация созрела для вмешательства. Отложив отставку и отправившись добровольцем в Персидский залив в 1990 году, я получил командование, в котором объединились все мои прошлые заслуги и опыт. Каждое из этих решений было сопряжено с риском, будь то получение физических травм или неспособность справиться с поставленной задачей.