А Китай едва-едва выбрался из трудностей «великой культурной революции». Национальная экономика находилась на грани краха. Была утрачена пропорциональность между сельским хозяйством, легкой и тяжелой промышленностью. Имела место серьезная нехватка потребительских товаров и материальных ресурсов. Образованная молодежь, вернувшись в города, была безработной.
Но хотя в первый период реформ в Китае и существовало много неблагоприятных условий, однако благодаря тому что Китай и Россия избрали неодинаковый путь реформ, в настоящее время в экономическом положении в Китае и в России произошли очень большие изменения.
Россия избрала путь радикальных капиталистических реформ. «Там полагали, – пишет автор статьи, – что достаточно копировать модель капитализма Запада, чтобы максимально быстро догнать уровень жизни в развитых государствах Запада. Американский экономист Сакс стал советником правительства России и вмешивался непосредственно в процесс осуществления радикальных реформ. В большинстве государств СНГ и Восточной Европы в конце 1980-х – начале 1990-х гг. осуществлялись радикальные реформы. Почти во всех случаях это привело к откату в экономике и к снижению уровня жизни народа».
В 1980-х гг. Китай избрал путь радикальных реформ при социалистическом направлении развития. Между реформами в Китае и в России много отличий. «Самым коренным различием является основное направление реформ, вопрос о том, чего твердо придерживаются – социализма или капитализма… Приватизация широких масштабов, происходившая в России, таит в себе опасность в долгосрочном плане для самого существования нации – бедствие исторического масштаба».
Автор рассматриваемой статьи предостерегает китайцев, утверждая, что Запад стремится расшатать веру китайцев в свой строй. Он полагает, что Китаю необходимо нанести поражение США в той «войне за сердца людей, которую они ведут взамен холодной войны против Китая, предотвратить повторение старых ошибок и несостоятельной практики прежнего СССР, который погнался за богатством – и попал в опасное положение».
Автор Ян Бинь стремится убедить читателей в пагубности пути, на который Россия встала в начале 1990-х гг., а президента Путина представляет как политика, который понял пагубность такого пути и начал исправлять ошибки предыдущего – первого президента РФ Бориса Ельцина. Деятельность президента Владимира Путина автор хвалит, он считает очевидным, что КПК и КНР вполне могут находить с ним общий язык.
Применительно к Китаю Ян Бинь проводитт мысль о том, что своими успехами в годы реформ КНР обязана, прежде всего, тому, что партия и государство идут «в социалистическом направлении». Разницу между РФ и КНР он видит в том, что Россия «откатилась на начальный этап капитализма», в то время как КНР находится «на начальном этапе социализма». А социализм автор статьи считает правильным путем и для России, и для Китая.
В последней, возможно, наиболее важной главе этого раздела нашей книги рассмотрим итоговый труд неоднократно упомянутого на этих страницах видного идеолога в ЦК компартии Китая Ли Шэньмина.
В августе 2007 г. пекинское издательство «Сюеси чубаньше» («Учеба») выпустило его книгу объемом более 500 стр. «Избранные произведения Ли Шэньмина, отобранные им самим» («Ли Шэньмин цзы сюань цзи»).
Уже в предисловии к своим работам автор разъясняет содержащиеся в них «новые идеи и новые взгляды».
Во-первых, это некоторые вопросы из области китаизации марксизма и творческого обновления той теории, которой руководствуется КПК. Ли Шэньмин подчеркивает свое понимание следующих мыслей Мао Цзэдуна:
об истоках, типах и ликвидации войн;
о сущности и характере войн, об отношении к ним;
о повышении бдительности и о подготовке к войнам;
о горячей любви к миру и «не бояться войны»;
об обычных войнах, о ядерной войне и о двойственной природе империализма;
о необходимости использовать разного рода противоречия, существующие в мире;
о том, что слабое государство, малое государство способно нанести поражение сильному государству, крупному государству;
о сплочении третьего мира.
Ли Шэньмин считает, что если в XXI веке не вспыхнет широкомасштабная война, то самое главное состоит в том, чтобы в центре внимания партии находилась экономика.
Но «кроме того, нужно должным образом наладить необходимую подготовку к военной защите священной территории нашего государства»;
«со всей решительностью защищать такой образ нашего государства, которое не верит в нечистую силу и не боится никаких чертей…»;
«твердо придерживаться пяти принципов мирного сосуществования, чтобы добиваться создания мирной обстановки в отношениях между государствами и такой же обстановки по периметру границ Китая…»
Автор подчеркивает, что полностью и окончательно сдержать возникновение войн и добиться мира можно лишь при том условии, что китайская экономика будет быстро развиваться «и Китай будет обладать такими силами, опираясь на которые, он будет в состоянии одерживать победу в войнах».
Заметим здесь, что по своей основной профессии Ли Шэньмин – военный. Однако это не тот военный, который знает на практике, что такое война. Война для него – это война абстрактная. В этом он стремится во всем следовать за Мао Цзэдуном. Из всех «идей Мао» он избрал в качестве главной одну – идею войны.
Ли Шэньмин вынужден соглашаться с тем, что Китаю необходимо развивать экономику, что это возможно только в условиях мирного окружения. В частности, необходимы рассчитанные на обозримое будущее мирные отношения и с нашей страной. И в то же время главная мысль, которая его постоянно беспокоит – это мысль о том, что само строительство экономики Китая должно быть направлено на создание такого военного потенциала, благодаря которому Китай будет иметь возможность побеждать в войнах.
Ли Шэньмин не ведет речь о завоеваниях, о наступлении, об агрессии. Он исходит из деления войн на справедливые и несправедливые, из того, что войны могут и будут вспыхивать всегда, – и ориентируется на подготовку к войнам.
Взгляды Ли Шэньмина в этой области опасны, потому что он, очевидно, не принимает мысль о том, что Китай стал такой страной, а китайцы такой нацией, таким сообществом людей на Земле, что им – благодаря одной лишь их численности – уже не грозят никакие войны. Никто в мире никогда не придет на землю Китая с оккупационными целями. Этот «золотой сон» японских захватчиков окончательно развеялся. Китай имеет возможность ориентироваться на вечный мир, а не на подготовку войны, пусть даже и в ее современных измененных формах, о которых говорит Ли Шэньмин, изучая идейное наследство Мао Цзэдуна.
Ли Шэньмин начинает свои избранные труды с обращения к мыслям Мао Цзэдуна, и прежде всего – к его мыслям о войне. На это важно обратить внимание.
Далее в статье об установке Дэн Сяопина на первостепенную необходимость налаживания дел внутри КПК Ли Шэньмин приводит высказывание Дэн Сяопина во время инспекционной поездки на юг Китая весной 1992 г.: «Если в Китае и будут возникать проблемы, то они все-таки будут возникать внутри самой партии».
«Это глубокое обобщение опыта и уроков истории КПК. Это трезвое переосмысление горестных уроков международного коммунистического движения и, особенно, – драматических перемен в Восточной Европе, распада Советского Союза и краха КПСС, – пишет Ли Шэньмин. – Отсюда вытекает крайняя важность дела партийного строительства и стоящие перед КПК в связи с этим задачи, а именно необходимость наследовать, обогащать и развивать марксистское учение о строительстве партии. Нельзя ни в малейшей степени пренебрегать словами Дэн Сяопина о том, что проблемы, если они будут возникать, будут возникать внутри самой КПК».
Для Ли Шэньмина есть два светоча мысли – Мао Цзэдун и Дэн Сяопин. Этим он отличается от иных ученых в Китае, которые предпочитают обращаться к Марксу или концентрируются на современности.
Из того, что в КПК именуют «теорией Дэн Сяопина», Ли Шэньмин берет прежде всего «самое главное» – вопрос о партии, о состоянии дел в ней. В какой-то степени это перекликается с установкой, которая выдвигалась во времена «культурной революции» Мао Цзэдуна и находила выражение в формуле «находящиеся у власти в партии и идущие по капиталистическому пути».
Дэн Сяопин сделал свой вывод об опасности положения в партии и о вероятности ее «перерождения» не только после событий в нашей стране на рубеже 1980—1990-х годов. По всей вероятности, это было связано также с событиями второй половины 1980-х гг. в Китае, когда там появлялись требования большей демократии, которые так или иначе поддерживали генеральные секретари ЦК КПК Ху Яобан и Чжао Цзыян.
Дэн Сяопин пришел тогда к выводу, что развитие ситуации грозит гибелью КПК и КНР, и пошел на применение вооруженных сил для подавления демонстраций жителей Пекина. А современный идеолог Ли Шэньмин обращается к «идее» Дэн Сяопина об особой опасности изменений внутри партии, сочетая это с мыслью о будущих войнах у Мао Цзэдуна. Очевидно, что, как и во время «культурной революции», когда Ли Шэньмина приняли в партию, он осознанно или интуитивно повторяет, по сути дела, установку Мао Цзэдуна на «очищение тылов от национальных предателей» в ходе «подготовки к войне».
Борьба в представлении Ли Шэньмина, и на международной арене, и в самом Китае может принимать любые, в том числе острые формы и приобретать характер классовой борьбы.
Следующая статья Ли Шэньмина в книге его избранных произведений посвящена установке на то, чтобы КПК выступала в качестве «трижды представителя». Автор разграничивает по содержанию все те понятия, которые подразумеваются в этой формуле. Это «передовые производительные силы», «передовая культура», «самые широкие массы народа», «требования развития», «направление движения вперед» и «коренные интересы».
Например, электроника, информатика, космическая техника, новые источники энергии и вторичное ее использование – все, что входит в понятие высоких технологий, – это у Ли Шэньмина важная составная часть «передовых производительных сил». Но любые производительные силы неразрывно связаны с определенными производственными отношениями, в также с ограничениями, накладываемыми отношениями распределения. А продукция «передовых производительных сил» оказывается настолько дорогой, что для людей она «неподъемна» и остается лежать мертвым грузом на складах…