В этот момент и открылась дверь на площадке первого этажа…
Из подъезда Катя выскользнула через считанные секунды, сосед Оксаны не успел ее разглядеть. Все прошло четко, как военная операция. А еще говорят, будто преступление никогда не получается по плану… Просто продумывать нужно лучше. Рыжая тетка с моськой вернется с прогулки минут через пять. Остальные соседи на работу уже уехали, Оксана всегда выходила позже. Школьники летом дрыхнут до одиннадцати…
Холщовую сумку с окровавленными дождевиком и кинжалом, упакованными в плотный пакет, Катя закопала в рощице в другом районе Москвы, куда тут же уехала на трамвае. Носовой платок, которым теперь ей не хотелось пользоваться, сунула туда же. И на трамвае же отправилась в съемную квартиру, где до сих пор спала Нина. Они же обе работали ночами в одном клубе…
Проснувшись, Нина увидела, что Катя еще спит без задних ног. Вечно ее приходится будить!
Вот что по-настоящему доставило Кате удовольствие, это когда она разделалась с Машей…
В этот раз уже не было сомнений, от которых слабеют колени, как впервые с Владом. И обида, вскипевшая душной яростью, не душила при виде наступающего на нее голого отца… Холодный расчет, с которым она двигалась к подъезду Оксаны, тоже помешал насладиться моментом. А вот Маша была той желанной бабочкой, которую не терпелось пришпилить к траурному сукну.
Жизнь закручивалась все более лихо: в этот день Катя решилась угнать мотоцикл, чтобы добраться до особняка Кавериных, не вызывая такси. Пацаны из ее двора проделывали такое не раз, и Катя часто носилась с ними по Дмитрову на украденных «Явах». Фонари только мелькали, сливаясь штрихом ликования: «Лечу!» Сердце колотилось от восторга.
Но роль пассажира Кате быстро надоела, и она стала приставать к старшему – Петьке Ворончихину, который чаще всех предлагал ей покататься, чтобы он научил ее водить. Ей показалось, он даже обрадовался… Катя быстро научилась управляться с мотоциклом, а потом так же легко усвоила, как его угнать. Пригодилось впервые, хотя набор инструментов на всякий случай сохранила…
Сейчас Катю, конечно, могли десять раз остановить, ведь она неслась по Москве без шлема, но ей повезло – ни один гаишник не обратил на нее внимания, они ловили рыбку пожирнее. Как в детстве, она захлебывалась ветром и радостью: у меня все получается!
На этот раз она просто перелетела через забор, которым пытался защититься Каверин. Не помогло. Правда, сейчас Катя перелезла уже в другом месте: вдруг менты нашли следы и караулили там? Разве у них хватит мозгов понять, что «мы пойдем другим путем»?
Камер натыкали возле бассейна, как будто она собиралась светить свое лицо… Тупые! А медицинские маски на что? Катя презирала полицейских так, что воткнула нож в живот Машкиному охраннику, даже не засомневавшись. Он и заметить не успел, откуда выскочила фигура в темном. Хоть то, что его убили, сообразил? Вряд ли. Был занят тем, что ронял слюни на Машкин халатик, сброшенный возле бассейна, пока она плескалась. Выдался же май в этом году – жара совсем летняя…
«Та еще сука, – подумала Катя, с омерзением следя за сводной сестрой. – Даже я не полезла бы в тот бассейн, где отца утопили… Понятно, что воду сменили и продезинфицировали… Без разницы. В этой луже вечно будет стоять трупный запах».
Даже в бассейне Маша продолжала с кем-то болтать по телефону:
– Ты прикинь, она уперлась рогом! Хочу, говорит, остаться в маминой квартире… Ну дура, нет? Это же, блин, гнилая трущоба! Пятиэтажка. В такой жить – себя не уважать… Да не говори! Ни один нормальный чел не согласится даже неделю там провести. К тому же если есть такой дом, как у нас… Ну какие принципы?! Все уже умерли, кому можно было что-то доказывать.
Катя улыбнулась, чуть склонив голову набок, точно любовалась сестрой: «И ты сейчас умрешь…»
Она еще не успела добраться до охранника, когда Маша переключилась на параллельную линию, ответила другому человеку – это стало понятно по тому, как изменился ее голос. Она предложила ему приехать… Кому? Сашке? Логову? Новому любовнику? Зачем, интересно?
«Неважно, – сказала Катя себе. – Кто-то сейчас нагрянет!» Следовало поторопиться.
Длинные золотистые волосы Маша собрала на макушке. Катя усмехнулась: «Спасибо, сестренка! Легче будет до твоей шейки дотянуться». И прыгнула в бассейн сразу, как только вонзила нож в пузо копу.
Машка даже ахнуть не успела, а Катя уже стиснула ее горло. На резиновые перчатки попала кровь мужика, подыхавшего в трех метрах от них – неважно… Главное, что ее ДНК на Машкиной коже не останется.
Ее это не то чтобы тревожило, но был момент, который заставлял Катю сомневаться в собственной неуязвимости: падая, Оксана попыталась уцепиться за ее руку, скользнула ногтями по запястью, высунувшемуся из-под рукава дождевика. Царапины не осталось, но криминалисты могли что-то наскрести. То-то удивились, наверное, сравнив анализы! Если, конечно, додумались до этого…
В любом случае попадаться пока было рано – в мире оставалась еще одна Каверина, и Кате нужно было добраться до нее после Машки.
– Ты кто?!
Выговорить этого уже не удалось, но в глазах вопрос читался. И Катя удовлетворила ее предсмертное любопытство, даже ласково назвала сестренкой. Все же Машка была младшей…
– Покойся с миром, тварь, – выдохнула Катя.
И позволила мертвому телу вытянуться на животе, чтобы Маша не смотрела на нее. Сама же подняла глаза к небу, уже затушеванному сумерками.
«Сашенька, я иду к тебе…»
Нужно было спешить: тот, кто у черта на куличках отслеживал запись с камер, уже объявил тревогу. Но у нее все было рассчитано по секундам: прыжками Катя домчалась до забора, перемахнула и бросилась в лес, где уже была заготовлена яма для снаряжения, перчаток и маски. И терпеливо ждал ее мотоцикл…
Никаких сожалений: Маша сама телефонным разговором, который Кате удалось подслушать, убедила, что заслуживает смерти. О ком она говорила? Катя почти не сомневалась – речь шла о Сашке… И это было плохо. Услышанное легло на ту чашу весов, где копились оправдания и которая была легче перышка у всех, кого она отправила по течению Леты. Если Сашка и вправду была такой, то Кате сильнее хотелось бы подружиться с ней, чем уничтожить. Хотя вина ее – дочь Каверина! – была тяжелее чугунной болванки… Оправданий не хватит.
Раньше ей казалось нелепой выдумкой сценаристов, когда в триллере убийца специально предпринимал какие-то действия, желая быть пойманным. Это ж каким надо быть идиотом! А теперь Кате вдруг пронзительно захотелось, чтобы кто-то остановил ее. Да хоть вот тот водила, который травил байки про Урал… Связал бы ее и увез в малахитовые горы. Оставил там в лесу, чтобы бабка Шиханка нашла желанную жертву. Может, так Катя спасет чью-то жизнь… И Сашку. Почему ей так хотелось спасти от себя Сашку?
Катя вышла на нее еще до убийства Оксаны: завела фейковую страничку Умника в ВК, зашла на Сашкину (ее не было в Сети), оставила коммент под недавним постом – фотографией бездомной собаки с человеческим взглядом. Что-то типа: «Хочу такую… Но некуда привести, сам почти бездомный».
Сашка могла не ответить. Но через несколько часов она написала, что выход есть: в собачьих приютах вечно не хватает рук, чтобы выгулять всех питомцев. Если его это действительно интересует, она напишет в личку, когда и где будет очередной выгул.
«Умник» заинтересовался. Еще бы… Начал расспрашивать, давно ли Саша этим занимается, трудно ли найти с незнакомой собакой общий язык, надо ли как-то специально готовиться к такой прогулке? Она отвечала обстоятельно, со знанием дела…
Заодно они обсудили графические романы, о которых Катя не имела понятия до того, как нашла Сашку и обнаружила, что та интересуется этой темой. Тут же прогуглила, чем они отличаются от обычных комиксов, и уже со знанием дела Умник вступил с Сашей в дискуссию. Недолгую, но на удивление доброжелательную: Сашка ни разу не огрызнулась и не выдвинула аргументов типа: «Сам дурак!»
Кате понравилось, как грамотно та пишет, почти не используя жаргонных словечек. В какой-то момент она даже поймала себя на том, что улыбается, читая сообщение, и ждет ответа с неподдельным нетерпением.
– Да какого хрена! – вырвалось у Кати. – Я же собираюсь тебя прикончить…
Было что-то ненормальное в том, чтобы испытывать симпатию к своей жертве. И Катя разволновалась до того, что прервала переписку и вышла из Сети.
Нины не было дома, и она заметалась по маленькой комнате, натыкаясь на углы убогой мебели. Но боль от ушибов не отвлекала настолько, насколько ей хотелось, душу саднило сильнее.
Произошло то, чего Катя должна была остерегаться: она привязалась к другому человеку. На раз! Буквально по щелчку пальцев… И поняла, что так бывает не только с любовью с первого взгляда. Обычная человеческая приязнь, необъяснимая духовная тяга тоже может вспыхнуть практически мгновенно, и вот ты уже в ловушке и каждую минуту ждешь отклика, какой-либо вести, хоть незначительного подтверждения, что тот, другой человек, помнит о тебе. И ты занимаешь такое же место в его сердце и мыслях, как и он… Она… Неважно. В данном случае половая принадлежность не играла никакой роли.
Через полчаса Катя снова зашла в ВК, но Сашки там уже не оказалось. Ускользнула в свою жизнь, разрушенную Катей до руин… И теперь не дозваться, не достучаться. А Катю неудержимо тянуло поговорить с Сашей Кавериной, даже несмотря на ее фамилию. Просто потрепаться или обсудить нечто по-настоящему важное – Сашка поняла бы, Катя это чувствовала. Эта уверенность возникла на интуитивном уровне, ведь пока они говорили только о собаках и комиксах. Впрочем, иногда этого бывает достаточно, чтобы понять человека…
«Я читала недавно одну книгу о девочке, не желавшей признавать себя инвалидом. В ней было столько внутренней силы, что она говорила о себе: „Я – супер-герой. Я – девочка-коростель“. Вот какой графический роман я хотела бы увидеть…»
«Почему она называла себя коростелем? Разве это такая уж храбрая птица?»