после того, как лишились своих скакунов. Очевидно, это не самый подходящий способ оценивать произведение Сервантеса.
Если вам нужна таксономия технических ошибок, я направляю вас к моему эссе под названием «Неизбежные и прекрасные ошибки: обзор недочетов научной фантастики». Здесь я его пересказывать не буду.
Хочу сразу пояснить, что я не испытываю отвращения к ПТО – более того, я питаю к нему нежные чувства. Я – преданный фанат научной фантастики, и этот жанр я люблю не меньше, чем Росси любит футбол. Для меня существование фантастики, в самом истинном значении этого термина, само по себе более важно, чем число опубликованных качественных работ. Сейчас, когда фэнтези и детская литература продолжают похищать у научной фантастики ее душу, ПТО остается важной, уникальной характеристикой НФ. Это означает, что для наших читателей наука по-прежнему остается душой жанра. В тот день, когда фанаты перестанут заниматься ПТО, фантастика умрет.
При этом при ПТО следует учитывать две вещи:
1. ПТОшник сам может допустить ТО, или «техническую ошибку». Свои слова вам следует обдумывать с той же тщательностью, какую вы ожидаете от писателя. Например, один читатель на форуме громогласно заявлял, что мои «Пылающие недра» не существуют и что я не могу выложить фотографию этих пылающих недр на форуме. В противном случае, утверждал он, мне нужно отправить ему фотографию данного феномена, которую я сделал в Синьцзяне. Другой читатель утверждал, что при замерзании морской воды из нее не выделяется соль, и усомнился в том, что у автора есть высшее образование. Для того чтобы уладить этот спор, не нужна докторская степень, хватит и школьного курса физики. Заниматься таким ПТО бессмысленно.
2. Никаких двойных стандартов. Двойные стандарты в процессе ПТО в основном проявляются в том, что к зарубежным авторам относятся снисходительно, а к отечественным – с излишней строгостью. Например, два хорошо известных рассказа, «Вдогонку за солнцем» Джеффри Лэндиса и «Неумолимое уравнение» Тома Годвина, а также классический роман «Красный Марс» Кима Стэнли Робинсона содержат большое число вопиющих ТО. Если бы их написали китайцы, авторов съели бы живьем. Но люди начинают замечать недостатки в «Уравнении» только сейчас, спустя двадцать лет после его публикации в Китае. Что же касается «Вдогонку за солнцем», то один мой замечательный друг даже отправил автору письмо, в котором перечислил ТО в рассказе, однако от большинства читателей они ускользнули.
В завершение я скажу, что нам нужно заниматься ПТО до потери сил. Это самый эффективный способ защитить настоящую научную фантастику. Выискивая ТО, китайские фанаты дают последний бой, сопротивляясь бесконечным вторжениям на территорию нашего жанра. Я от всего сердца приветствую подобные усилия и желаю участвовать в этой деятельности. Но если мы хотим добиться успеха, мы должны быть строгими и справедливыми.
Я занимаюсь ПТО, следовательно, я существую.
Фантастика накануне сингулярностиПредисловие к первой книге серии «Фантастика сингулярности»
У слова «сингулярность» есть три значения: первое пришло из математики – в ней этим термином обозначают неизвестную точку внезапного изменения в непрерывной математической модели; ее часто можно наблюдать в безлимитных бесконечностях, как больших, так и малых. Второе значение связано с физикой, и сначала оно появилось в общей теории относительности для обозначения точки бесконечно больших количеств в кривизне пространства-времени. В таких точках текущие законы физики не действуют. Третье значение – концепция будущего; этот термин описывает развитие технологий по экспоненциальной кривой, которое в какой-то момент настолько ускоряется, что количественные изменения переходят в качественные, и мир людей за короткое время полностью преображается. В названии данной серии книг слово «сингулярность», вероятно, использовано в третьем значении.
Термин «сингулярность» впервые использовал американец Рэй Курцвейл[34]. Он полагает, что график развития технологий обычно напоминает экспоненциальную кривую: на начальном этапе, – на котором мы находимся сейчас, линия относительно плоская и идет вверх довольно медленно, но после поворотного момента кривая резко уходит вверх и становится почти перпендикулярной оси X, а скорость стремится к бесконечности. После этого момента и начинается эпоха сингулярности. Появление сингулярности зависит в основном от трех технологий – генетической инженерии, нанотехнологии и искусственного интеллекта. Когда три эти технологии достигнут стадии супербыстрого развития на экспоненциальной кривой, облик человеческой цивилизации полностью изменится за очень короткий срок. Курцвейл даже дал яркое описание появления сингулярности: ИИ значительно превзойдет человека по уровню разумности, компьютеры будут быстро проводить больше вычислений, чем все человечество – за всю свою историю. Наука и технологии впервые изменят форму жизни человека, ведь по мере того как люди начнут сливаться с искусственным интеллектом, они смогут копировать себя в различных состояниях и поэтому будут жить вечно, не старея. Человечество научится управлять материей на атомном уровне, и наномашины смогут превращать сырье в любой продукт, который нужен людям. Последнее предсказание Курцвейла граничит с безумием: он полагает, что самокопирующиеся наномашины объединятся в искусственный интеллект, который распространится по Вселенной и изменит все астрономические тела, и в результате сама Вселенная станет разумной. Самый большой сюрприз – это время наступления сингулярности: не в далеком будущем, а почти завтра, в 2030 году!
Вне зависимости от того, сбудется ли данное предсказание, ясно одно: наука и технологии создадут еще много чудес. Таинственное путешествие, в которое наука и технологии возьмут с собой людей, только начинается, а может, еще даже не началось. Но это ощущение таинственности науки, эта мечта о будущем, которое создадут технологии, – не что иное, как источник жизненной энергии для фантастики.
Если мы сравним духовные миры древних и современных людей, то главным отличием между ними станет ощущение будущего. Можно сказать, что у древних людей не было такого ощущения будущего в современном понимании этого слова. Поскольку технический прогресс шел медленно, флаг на башне замка мог сообщить о том, что на смену старому королю пришел новый, но жизнь от этого не менялась. Вчера, сегодня и завтра, прошлый год, этот и следующий были практически одними и теми же. И по этой причине древняя литература, будь то мифы, поэзия, рассказы или романы, всегда рассказывала о прошлом или настоящем, но почти никогда – о будущем. После промышленной революции наука подарила людям безграничное ощущение тайны, а оно, в свою очередь, пробудило воображение и заставило их мечтать о будущем, которое создадут наука и технологии. Именно так на свет появилась научная фантастика.
Фантастика родилась в Европе в начале XIX века, но ее истинный расцвет произошел в США с 1920-х по 1960-е годы, и исследователи называют этот период «золотым веком» фантастики. Оглядываясь назад, мы можем извлечь множество уроков из этих сорока лет. В этот период уже закончилась эпоха паровых двигателей и началась эра электричества. Впервые после промышленной революции наука и технологии снова показали, что способны изменить или разрушить мир, а люди почувствовали, что наука и техника могут преобразить их жизнь. С другой стороны, революция, которая произошла в физике в начале XX века, дала возможность людям по-новому взглянуть на мир. Ньютон дал нам ясную и простую детерминистскую картину мира, но теория относительности и квантовая механика показали нам, что Вселенная на самом деле является более сложной и таинственной. Прежде чем наступил комфортабельный век информации, жизнь значительно улучшилась, но все равно была наполнена страданиями и стрессом: Великая депрессия в США, Первая и Вторая мировые войны, холодная война, которая началась вскоре после них, – все это бросило тень на реальность и заставило людей еще больше надеяться на то, что магическая наука и таинственные технологии создадут светлое будущее. В этот период прославление науки достигло своего пика, и поэтому логично, что научная фантастика процветала.
Но затем в истории фантастики наступил период медленного упадка – упадка, который длился с 1970-х годов по настоящее время. В США она была уже не столь популярна, как в «золотой век», новых фанатов стало меньше, а средний возраст читателей фантастики продолжал увеличиваться. Значимых работ тоже вышло меньше, и новых великих мастеров больше не появилось. Трое великих мастеров «золотого века» до сих пор остаются непоколебимыми вершинами научно-фантастической литературы.
Критики и исследователи по-разному объясняют причины этого упадка. Одной из этих причин считают возникновение движения «новой волны» в фантастике. «Новая волна» началась в Европе в 1970-х годах, когда писатели, недовольные тем, что фантастика находится на периферии литературы, стали использовать в своих произведениях методы модернизма и постмодернизма, характерные для мейнстрима. В то же время в попытке сделать фантастику более литературной авторы перевели взгляд с внешнего мира внутрь, на человеческий дух, и поэтому часть научно-фантастических произведений из доступной массовой литературы превратилась в малопонятную авангардную литературу. Некоторые критики полагают, что движение «новой волны» заставило фантастику отказаться от своих ценностей в пользу ценностей художественной литературы, и поэтому фантастика еще больше утратила свою идентичность.
Но если мы внимательно изучим этот вопрос, то увидим, что данная теория неверна; да, «новая волна» внесла определенный вклад в упадок фантастики, но она не была ключевым фактором. Появилась «новая волна», затем ее сменил киберпанк, но это была всего одна ветвь фантастической литературы. В этот период традиционную фантастику писали и издавали в больших количествах. Даже когда «новая волна» достигла своего пика, число произведений в данном стиле было гораздо меньше, чем в «обычной» научной фантастике.