У нас есть довольно веская причина задать вопрос «тому самому»: почему мы созданы такими? «Тот самый» может быть Богом, всемогущим творцом для теистов, или законами природы для атеистов. Почему жизнь человека так коротка? Наиболее вероятный ответ из тех, которые у нас есть сейчас, – это эволюция. Продолжающийся цикл жизни и смерти приводит к возникновению естественного отбора; смерть и рождение индивидуумов позволяют человечеству продолжать свою эволюцию. Сейчас мы не можем быть уверены в том, есть ли другие причины или нет. Кроме того, на Земле существует несколько почти бессмертных видов – таких, как бессмертная медуза Turritopsis nutricula, но подавляющее большинство живых организмов живет так же, как и поденки.
Контраст между короткой жизнью одного человека и долгой историей человечества привел к появлению довольно резко отличающихся друг от друга мнений относительно выживания индивидуума и вида в целом: жизнь одного человека коротка и конечна, а вот вид может быть бессмертен. Пока что назовем данную концепцию «иллюзией вида».
Иллюзия вида особенно четко проявляется в китайской культуре. Концепция Армагеддона, или Конца света, есть у авраамических религий, но у китайцев ее нет. Китайская культура подсознательно верит в то, что она бессмертна.
Если мы устремим взгляд в прошлое, то увидим, что раньше иллюзия вида даже больше соответствовала интуиции людей, чем сейчас. Как на востоке, так и на западе в ту долгую эпоху, когда прогресс практически отсутствовал, а иногда даже сменялся регрессом, отдельному человеку было сложно увидеть, как его жизнь и мир могут измениться. В течение всей жизни он фактически снова и снова проживал один и тот же день. Один правитель мог захватить чужие владения, но, в общем, менялось только название царства, а земля, структура и социальная система оставались неизменными.
Но после промышленной революции «иллюзия вида» рухнула. Время перестало быть спокойным озером и превратилось в бурный поток. Эволюция цивилизации приобрела совершенно определенное, новое свойство – направленность. То, что прошло, отныне останется в прошлом и никогда не повторится. Появление направленности намекает на существование конечной точки. Современная наука также доказывает, что апокалипсис действительно существует. Солнце постоянно изменяется – несмотря на то, что мы не можем заметить эти изменения невооруженным взглядом, – и после кажущегося бесконечным, но все-таки имеющего определенную продолжительность периода времени оно умрет. Что же касается Вселенной в целом, то хотя космология еще и не определила, является ли расширение Вселенной закрытым или открытым, оба варианта так или иначе ведут к концу: Вселенная, если она постоянно расширяется, порвет всю материю на части и превратится в холодную, мертвую ночь; с другой стороны, если Вселенная сжимается под действием силы гравитации, она уничтожит все, схлопнувшись в новую сингулярность. Теперь мы понимаем, что у каждого вида и цивилизации, как и у любого отдельного человека, есть и начало, и неизбежный конец.
Появление современной науки нанесло серьезный удар по китайской иллюзии вида, однако она сохранилась в литературе. Писатели постоянно сожалеют о том, что жизнь человека коротка, однако никогда не пытаются поговорить о конце вида и цивилизации. Даже китайская научная фантастика попала в эту ловушку: с самого момента своего возникновения в конце эпохи династии Цин и начале республиканского периода она с неохотой изображает апокалипсис. После создания нового Китая тема апокалипсиса в литературе стала табуированной: считалось, что ее отличают пессимизм и декадентство, свойственные капиталистической культуре. Однако люди часто забывали о том, что диалектический материализм, распространенное философское учение того времени, признавал концепцию апокалипсиса, или конца, был признан с философской точки зрения; когда человек старшего поколения говорил о старении, болезнях и смерти, он всегда добавлял: «Я – материалист», и в его голосе слышались ноты оптимизма и широты взглядов.
Новое поколение китайских фантастов начало осторожно приближаться к теме апокалипсиса, особенно в последние годы. Возьмем, к примеру, романы последних лет – мой цикл «Задача трех тел», «Побег из родной Вселенной» Ван Цзинкана, а также «Год Страшного суда» Хэ Си: в каждом из них есть тема апокалипсиса. Мы видим, что, по крайней мере, фантасты решили всерьез поговорить об этой тяжелой и великой теме.
В нашей жизни «год» – важная концепция. Это единица времени, которая определяется через астрономический цикл вращения Земли вокруг Солнца; она также подразумевает конец человека, поскольку жизнь человека обычно короче 100 лет. В китайской легенде «год» – чудовище, которое пожирает жизнь, и в каком-то смысле это действительно так.
Для вида или цивилизации, как и сказано в романе Хэ Си, есть «год Страшного суда». Это не просто единица времени, но также жуткий намек: по сравнению с обычным годом «год Страшного суда» в миллион раз длиннее и в миллиарды раз больше. Он более жесток по отношению к виду, чем год – к отдельному человеку, потому что большинство видов едва могут пережить один «год Страшного суда», не говоря уже о сотне.
Действие романа в основном происходит в Китае. Китайская культура, которая никогда не разрабатывала концепцию надвигающегося конца света, наконец-то столкнулась с приближением апокалипсиса. В книге изображены самые разные аспекты жизни – сложный социальный фон, политика, экономика, армия и религия. Ван Цзинкан в предисловии к «Году Страшного суда» пишет:
«Автор обладает обширными познаниями в самых разных областях – в том числе в религии, истории, астрономии и фольклоре. Основываясь на фактах, Хэ Си рисует такую убедительную картину апокалипсиса, что я не могу отличить правду от вымысла. Главную подсказку он спрятал очень тщательно, и с помощью дедукции, основанной на теории и фактах, он постепенно подводит читателей к последнему откровению – спокойному и рациональному, но при этом увлекательному. Кроме того, он постоянно усиливает напряжение благодаря предзнаменованиям».
С другой стороны, Хань Сун говорит следующее:
«В произведении меня удивило огромное количество знаний: оно содержит информацию о биологии, экологии, теоретической физике, астрофизике, космологии, астрономии, метеорологии, математике, нейробиологии, компьютерных науках, психологии, истории, политологии, религии… Автор демонстрирует глубокий уровень понимания в каждой из этих областей и предлагает свой, уникальный взгляд на мир. Это очень похоже на работу, которую проделал Сакё Комацу, когда писал “Гибель Дракона”. В то же время история увлекает читателя, и по уровню саспенса ее можно сравнить с триллерами Дэна Брауна. Примечательно, что автор “Года Страшного суда” не проповедует национализм и тоталитаризм, а поддерживает ценности гуманизма и сочувствует обитателям созданного им мира. Фактически он хочет показать, что люди – всего лишь поденки во Вселенной. Кое-кто утверждает, что научная фантастика уже исчерпала все темы. Однако, прочитав “Год Страшного суда”, понимаешь, что нам еще многое предстоит исследовать и открыть и что мы должны стремиться найти “ответ”. Другие говорят, что современные люди никогда не превзойдут наших предков в том, что касается философии, что в литературе они могут придумать новую форму или метод, но не новые темы и философские вопросы. “Год Страшного суда” показывает нам, что китайские фантасты упорно работают над новыми философскими темами и уже достигли немалых успехов. Они не просто обсуждают старые проблемы, но предлагают новые и сложные мысленные эксперименты. Тем же занимается Лю Цысинь в романе “Темный лес”, второй книге цикла “Задача трех тел”».
Как я уже сказал в предисловии к роману Хэ Си, мы можем наслаждаться невероятным уровнем воображения и креативности в одном фантастическом произведении, обдумывать философские проблемы во втором и погружаться в увлекательный сюжет третьего. Однако Хэ Си – единственный писатель, книги которого дают нам все три эти возможности одновременно. Это особенно верно для «Года Страшного суда» – его первого романа, в котором сливаются все эти элементы, объединить которые фантастика обычно не может.
В «Годе Страшного суда», первом романе в серии, главный герой узнает о надвигающемся кризисе. История развивается, мы открываем слой за слоем, многочисленные сюжетные линии тесно связаны между собой, и уровень эмоционального напряжения весьма высок. Мир романа тщательно проработан, логичен и наполнен техническими подробностями; с другой стороны, он выходит за рамки воображения.
Комментаторы часто говорят, что главное отличие фантастики от традиционной литературы состоит в том, что в фантастике целый вид или цивилизация могут быть изображены как отдельные существа. Чтобы отличать виды друг от друга, автор обычно вводит в произведения несколько биологических видов, в том числе инопланетных. Но хотя в романе «Год Страшного суда» человечество, похоже, является единственным видом разумных существ, у читателя постоянно создается ощущение того, что человечество является единым целым. В книге много сложных, многогранных персонажей: ученые, политики, солдаты, обычные люди, католические священники и буддийские жрецы – все они есть в книге. Однако мы чувствуем, что глаза, которые смотрят на этот мир, принадлежат не этим людям, а находятся где-то высоко в небесах. Этот наблюдатель видит Землю и человеческую цивилизацию целиком. Его глаза вглядываются в бесконечное время, смотрят как на момент зарождения жизни, так и на далекое будущее. Они продолжают наблюдать за нами, смотреть на год Страшного суда, осмыслить который отдельный человек не в состоянии.
Если человек знает, что рано или поздно он умрет, его ценности будут отличаться от ценностей того, кто считает себя бессмертным. То же можно сказать и о цивилизации. Прочитав роман «Год Страшного суда» и снова посмотрев на небо, мы увидим огромную тень, которой год Страшного суда накрыл море звезд. Тогда мы расширим наши представления о жизни, станем мерить ее не годами, а годами Страшного суда, и, не боясь за свою душу, смело посмотрим в лицо апокалипсису.