– Вы думаете? – глаза лейтенанта загорелись. – А вдруг там броненосцы Того…
– Возможно, но в таком случае нам нужна не ваша героическая гибель в атаке на превосходящего противника, а точные сведенья о его местоположении.
– Сведенья?
– Они самые. Посудите сами, отмстить японцам за бой в Чемульпо, конечно, заманчиво, но ведь за порт-артурскую побудку еще заманчивее!
– Это так, – согласился Рощаковский, – но если там маневренная база японского флота, нашим миноносцам ни за что туда не пробраться незамеченными.
– А вы у меня разве только что миноносец просили?
Озадачив лейтенанта, великий князь попал, наконец, в мастерские порта. В каждый док, имевшийся в Дальнем, можно было безболезненно поместить два миноносца. Собственно, до сих пор так и делали, но занимали кораблями только один, держа второй на случай экстренного ремонта. К тому же для работы во втором рабочих просто не было, однако после окончания ремонта «Паллады» одна бригада вернулась и могла включиться в работу на месте. Подивившись, что для такого несложного дела понадобилось его вмешательство, Алеша отдал необходимые распоряжения и собрался было отбыть восвояси, но неожиданно для себя столкнулся со старшим офицером «Боярина» Семеновым, бежавшим к нему со всех ног.
– Владимир Иванович, дорогой, куда вы так летите?
– Нашел, – тяжело дыша, пробормотал тот, – слава тебе господи, нашел!
– Да что случилось?
– Фух, как сложно оказалось вас найти, ваше императорское высочество.
– Ну, вам это удалось. Рассказывайте, голубчик, только бога ради без чинов.
– Извольте, Алексей Михайлович. Я к вам по делу. Извольте видеть, сегодня до нас довели план ремонта, и мы в этом плане в самом конце. Сначала броненосцы закончат, потом за «Россию» с «Громобоем» примутся, а уж после и до нас очередь дойдет.
– Действительно не разумно, – пожал плечами Алеша, – у малых крейсеров всегда есть работа, а «Новик», очевидно, не справляется.
– Вот-вот, и я о чем! Так вот, мне командир и говорит, найдите великого князя и попросите по старой дружбе…
– Посодействовать?
– Отремонтировать! У вас же целый порт ремонтников, и мы вам совсем не чужие!
– Это да, но сейчас предстоит ремонт «невок»…
– Да что они навоюют без нас!
– Понятно, и светлейший князь Ливен послал вас ко мне, как я в свое время посылал к портовым чиновникам…
– Такова жизнь! – засмеялся отдышавшийся наконец Семенов.
– Ну, хорошо, но мне необходим перечень работ, чтобы согласовать со своими мастерами и инженерами.
– Пожалуйста, – полез за пазуху офицер.
– Подготовились, – усмехнулся Алеша, – я даже на «Ослябе» планирую пока только силами матросов обходиться.
– И мы так же, но кое в чем без мастеровых просто не обойтись.
– Ладно, уговорили. Вам когда надо вернуться на крейсер?
– Как только с вами договорюсь…
– Ну и прекрасно, поедемте со мной, заглянем ко мне домой, заодно и пообедаем. А то мы с вами вместе служили, а так и не пришлось.
– С удовольствием, Алексей Михайлович, офицеры мне о вашем поваре и погребке все уши прожужжали.
Загодя предупрежденный, что хозяин обедает дома, Федор Михайлович расстарался. Повар великого князя обладал редким умением даже простые блюда готовить с такой изысканностью, что всякий отведавший их становился навсегда поклонником его таланта. Хотя с продуктами в Порт-Артуре становилось все хуже, но изрядные запасы, сделанные предприимчивыми слугами, позволяли смотреть в будущее с оптимизмом и обеспечивать своему хозяину привычный комфорт.
Воздав должное наваристому супу и нежнейшей баранине с зеленью, Алеша и его гость попросили чаю. Наступило время Кейко. Принаряженная по такому случаю девушка вошла, держа на вытянутых руках поднос с маленькими чашечками и большим фарфоровым чайником. С поклоном подав господам напиток, она замерла, как будто ожидая приговора.
– Божественно, – мечтательно протянул Семенов, – давненько я не пил такой чай.
– И не говорите, Владимир Иванович, – согласился с ним Алеша, – я после приезда в Порт-Артур совершенно разочаровался в кофе, хотя мой Иван, право же, недурно его готовит.
– Совершенно справедливо, – закивал собеседник в ответ, – у вашего кофишенка талант! Скажите, а что, он все еще хочет на корабль юнгой?
– Да, пришлось даже взять его с собой в последний поход.
– Офицеры «Осляби», верно, в восторге от его умения?
– Это точно.
– Ну, что же, Алексей Михайлович, дела мы обсудили. Не смею больше отвлекать вас и прошу простить за назойливость.
– Ну что вы, общее дело делаем! Впрочем, мне тоже пора. Стыдно признаться, на броненосце бываю реже, чем дома. Куда это годится?
– Да-да, как говаривал покойный Степан Осипович, в море дома!
Офицеры дружно поднялись и направились к выходу. Ванька в неизменной морской форме уже ждал их, ерзая на козлах, и едва они заняли места, повез их в порт.
– Ваше высокоблагородие, – обратился кофишенк к Алеше, – дозвольте с вами на броненосец.
– А лошади домой сами доберутся? – улыбнулся тот.
– А я их отведу, да и бегом назад, – нашелся парень.
– Нет уж, дружок, – не согласился великий князь, – успеешь еще от Архипыча нагоняй получить. Завтра мне все одно в Дальний нужно будет, так чтобы с утра в порту ждал. Понятно?
– Как прикажете, – тоскливо вздохнул кофишенк.
– Что, Ваньша, – лукаво пожалел его Семенов, – не получается на корабль сбежать? Так давай к нам на крейсер!
– Нам нельзя-с, мы дворцовые! – важно ответил ему Иван и взмахнул кнутом.
– Ну что же, до скорой встречи, – начал было прощаться Алеша.
– Ваше императорское высочество, – вдруг серьезным и даже строгим тоном обратился к нему старший офицер «Боярина», – позвольте задать вам один вопрос, на первый взгляд личного характера.
– Что случилось, Владимир Иванович? – удивился тот. – Впрочем, извольте.
– Как давно вы знаете эту девушку?
– Какую еще девушку?
– Кейко!
– Кейко? Странный вопрос.
– И тем не менее.
– С момента приезда в Артур. Мой камер-лакей снял мне дом, в котором она была прислугой у местного китайского купца. Тот покинул город по своим делам, а китаянка осталась… а в чем дело?
– В том, что она не китаянка.
– А кто?
– Японка.
– Господь с вами, вы уверены?
– Более чем. Разумеется, на Востоке множество народностей, которые только для нас, европейцев, на одно лицо, но ваша Кейко совершенно определенно японка. Я достаточно долго жил в этих краях и в Японии в частности, чтобы суметь отличить. Кстати, и имя у нее тоже японское.
– Не может быть, – помотал головой Алеша, как будто пытаясь отогнать наваждение, – этого просто не может быть! Вы ошибаетесь!
– Возможно, но все же постарайтесь не брать домой важных документов и не говорить при ней о делах.
– Благодарю за совет, – холодно ответил ему великий князь и, резко развернувшись, ушел.
Семенов с явным сожалением смотрел ему вслед, но останавливать не стал. Алеша же решительно шагал к своему катеру и вдруг остановился, как громом пораженный. Зажмурив на секунду до боли глаза, он явственно увидел, как японские корабли идут по свободному от мин фарватеру. Как-то ведь они узнали об этом? Но как? И тут тренированная с детства память послушно выдала ему картинку из прошлого. Они возвращаются на поезде из Дальнего. Вершинин с Микеладзе играют в карты, а он… а он наносит на сделанной на папиросной бумаге схеме прохода последние ориентиры. А потом прячет их в портфель и идет домой. Домой. К Кейко. Еще раз решительно развернувшись, он, не видя дороги, пошагал прочь.
– Ваше высокоблагородие, вы куда? – попытался окликнуть его матрос.
– Оставь их, дело господское, – лениво протянул сидящий рядом его товарищ.
Ротмистр князь Микеладзе с нескрываемым сочувствием смотрел на потерянное лицо великого князя, сбивчиво рассказывающего ему о своих подозрениях. Молодой человек был ему симпатичен своей доброжелательностью и полным отсутствием чванства, свойственного некоторым представителям офицерства по отношению к жандармам. При этом дело, с которым к нему тот пришел, могло оказаться очень серьезным. Настолько серьезным, что могло запросто погубить и самого Алешу, и, что гораздо более вероятно, его – Микеладзе.
– Алексей Михайлович, – мягко сказал он ему, – все, что вы мне рассказали, очень интересно. Скажу прямо, есть большая вероятность того, что вы правы в ваших подозрениях, однако вполне может статься, что вы ошибаетесь.
– Не надо меня щадить, – сбивчиво пробормотал Алеша, – если все это правда, то я готов…
– А если нет? – вкрадчиво спросил жандарм. – Вот представьте, что Семенов ошибся. Или даже прав, но девушка не шпионка. Ну, мало ли! А мы ее потащим к нам, будем допрашивать… Кстати, вы знаете, как проходят допросы? Вот и хорошо, что не знаете!
– Но надо же что-то делать! Как-то проверить…
– Алексей Михайлович, дорогой! Конечно, проверим, причем очень аккуратно, так чтобы не только комар, даже блоха ничего не наточила! Кстати, помните наш разговор?
– Который?
– Ну, когда мы только познакомились, здесь на вокзале?
– Да, кажется,… а о чем он был?
– О женских ногах.
– О ногах?
– Да, дорогой. И не надо так краснеть! Просто вспомните, мы говорили, что китаянки ноги бинтуют, и вы сказали, что у вашей служанки ножки чрезвычайно маленькие. Так?
– Да, именно так, но что это нам дает?
– Вах! Японки ноги не бинтуют! Я точно знаю.
– Вы думаете, это может быть…
– Ладно, тут у меня в камере рыбак третий день сидит, и его матушка столько же под воротами…
– О чем вы?
– Да ни о чем, так, мысли вслух, – поморщился князь и тут же гаркнул находящемуся за дверью унтеру: – Федченко! Ну-ка приволоки с улицы эту старую каргу, у нее точно ноги перевязаны.
Через минуту дюжий жандарм затащил в кабинет маленькую сухую старушку, едва ковыляющую на своих копытцах. Рывком усадив ее на лавку, унтер схватил за ногу и показал оцепеневшему от ужаса Алеше страшный результат изуверского обычая: изуродованную ступню, примотанную к пятке.