– Коридор через Черную землю он сделал?
– Вижу, смотрели на карту. Нет, до него. Но он в состоянии коридор перекрыть. Сильный маг. Мы ходили по следу, потеряли в результате людей.
Попробую я вот что…
– Это были ваши люди?
Ответом был красноречивый взгляд. Командиры подобных подразделений отличаются повышенной мстительностью.
Я еще раз посмотрел на речку, почти не видную в отдалении. Нас отделяло от нее полкилометра луга, зеленая полоса подлеска шириной не менее километра и еще с километр черной земли.
– Как вы думаете, они нас уже заметили?
– Вряд ли. С места стоянки лодки это место не видно, с дороги – тоже. Дальше есть хороший наблюдательный пункт, но и с него это место не видно. А вот когда вы проходили сам перевал, могли видеть.
– Я бы мог пробить коридор к лодке. Прямо отсюда.
– И?
– Засада возле лодки. Или даже дальше по коридору. У нас будет преимущество внезапности и численный перевес, если вы к нам присоединитесь.
– Вас хватит проделать такой коридор?
– Да, но с условием: я иду впереди. Мои люди знают систему знаков.
Егеря переглянулись. Неожиданно сержант спросил Тарека:
– Разведка?
Кивок.
– Где?
– Норумский полк панцирной пехоты. Разведвзвод.
Понимающие взгляды.
– Как с нашим грузом и лошадьми?
– Оставим вон там. Тунда посторожит. А, Тунда?
Одна из собак слегка повернула голову и независимым, даже слегка пренебрежительным движением хвоста дала понять, что сомневаться в ее готовности – почти оскорбление.
Лошадей отвели в то, что издали казалось кустами, а на самом деле было скорее невысокими деревьями. Тунда получила надлежащий приказ. А я взял из телеги сидор (назвать его рюкзаком было бы слишком хвалебно) и положил туда разобранный арбалет. Подумав, добавил кувшин чистой.
По «зеленке» шли довольно ходко. Не такая она была плотная. Но вот приблизилась граница черной земли. Ну, мой час.
Растительность, разумеется, не сохранилась. В смысле, на этой территории не осталось ни одного стоячего растения, пусть и мертвого. Корни сгнили и не удержали ни стволов, ни стволиков, ни даже стебельков. Все это осталось на земле, что не добавило проходимости. Хуже того, ветки похрустывали.
Сказать по правде, больше всего меня беспокоила перспектива не заметить противника и сдуру влезть в засаду, да еще товарищей туда же привести. Надежды я возлагал на сержанта, который жестами показывал и указывал, идя со мной рядом.
Вроде было и не жарко, но очень скоро я взмок. А вот мои спутники сохраняли свежесть. С грустью подумалось, что и я мог бы приобрести такие же навыки, затратив каких-нибудь шесть месяцев… нет, пожалуй, с год. Но вот этого года у меня не было, нет и не будет.
Пока я предавался этим печальным думам, наш отряд подошел к той самой скале, за которой должна быть лодка. Собственно, это даже не скала, а обрывистый высокий берег с каменным выходом. Я сделал моим знак остановиться и со всей осторожностью стал красться, пробираясь между камнями.
Повезло. Лодка вытащена на берег. Один часовой дрыхнет в тенечке, как раз рядом с родником. Второй, правда, бодрствует, но при этом он сидит на бережку спиной к нам и лениво вглядывается вглубь… ну да, это и есть тот коридор, по которому прошли его коллеги. Недоучили ребята устав караульной службы. До первого часового совсем близко, не больше пятнадцати метров, но родник глушит все звуки. Наверное, Тарек с такой целью справится из пистолета, а уж об арбалете и говорить-то стыдно. А вот второй прилично дальше, все тридцать метров. Арбалетная дистанция, но нужны двое. Арбалет громко щелкает при выстреле.
Я оборачиваюсь к Тареку и делаю знаки. Сам же все с той же осторожностью продвигаюсь в сторону вдоль скалы, подальше от берега. Мне нужна дистанция двадцать пять метров от стрелков, а лучше все тридцать.
Все завершилось как-то обыденно. Стрелки совершенно бесшумно (по крайней мере, я ничего не услышал) проскользнули к намеченной для стрельбы позиции. Выстрела из пистолета я тоже не услышал, но щелчок арбалета, конечно, прозвучал отчетливо. Впрочем, противникам это уже не помогло. Спящий так и не проснулся, даже не дернулся, только камни и песок под его головой окрасились красно-серыми брызгами. Сидевший попытался вскочить, свалился, взрыл песок каблуками сапог и затих.
Крайне не хотелось подходить к покойникам, но делать это было нужно. С большим усилием давя тошноту, я наклонился над первым. Пуля попала в правый висок, левая височная кость черепа, натурально, вылетела. Этнический тип: сродни земному северянину еще в большей степени, чем Дофет-ал; тот шатен, а этот светло-русый. Второму болт пробил шею: позвоночник, видимо, не задел, но перерубил крупную артерию. Этот тоже из северян, только что постарше. Амулеты простенькие, с кварцами. Мечи недурны, но не более того. Похоже, ребята пришли с моря.
Егеря, в свою очередь, обыскали трупы, что-то собрали, сноровисто оттащили их под каменную осыпь и чуть-чуть сдвинули ее вниз раза два. Этого хватило полностью засыпать тела. Лодку тщательно утопили. А мне малость полегчало, хотя часть лечебного эффекта я приписал сделанному тайком хорошему глотку из кувшина.
Тут меня отозвал Тарек.
– Командир, сейчас тебе придется держаться сзади.
– Это почему? – По правде сказать, ответ я уже знал.
– Толку от тебя немного, а риск все же есть.
– Тогда уж лучше сбоку. У меня арбалет, фланговый огонь не повредит.
– Не высовывайся оттуда. Стреляй незаметно.
Легко сказать. Незаметно выстрелить, конечно, можно, а вот бесшумно – это только с пистолетом. Да и то звук пули, конечно, слышен. Одна надежда: с ним разбойнички незнакомы, авось не догадаются, откуда и зачем.
Всем военнослужащим (и бывшим в том числе) сразу стало ясно, что засаду непосредственно у лодки устроить нереально. И тут же было решено, что надо пройти по коридору вперед, лучше – до «зеленки». Уж там-то скрыться – как нечего делать. Я хотел было спросить, как они увидят коридор, но тут же прикусил язык. Коридор был сделан настолько давно, что уже стали пробиваться первые зеленые ростки.
Но все же пришлось настоять на том, чтобы меня пустить вперед на случай, если вражеский маг вздумал восстановить заклинание посреди коридора. Тарек был очень недоволен, но логика была на моей стороне.
Идти пришлось не так уж далеко – меньше получаса. Не прошло и десяти минут, как были оборудованы позиции для стрельбы. Мне пришлось потопать ножками, очищая свободное от враждебной магии место. Для себя я выбрал превосходное местечко: правда, меньше двадцати метров от коридора, зато довольно густые кусты в качестве укрытия и густой мох в качестве подстилки. Теперь осталось только выщипать листву на самых нижних ветках и собрать арбалет.
Наши противники умели считать не хуже нас. Прождав два часа и зная скорость перемещения, они сочли, что отсутствие нашей группы есть признак того, что мы повернули обратно в Хатегат. И теперь их группа возвращалась несолоно хлебавши (по их мнению).
К моему удивлению, охотники за человечиной даже не пытались идти тихо: переговаривались на ходу (хотя язык я не понимал), иногда даже громко хрустели ветками. А вот и они. И все северного типа, кроме мага, идущего в последней группе из трех человек. На улицах Хорама он ничем бы не выделялся. Ну разве что написанным на лице высокомерием, шрифт номер сорок восемь.
Мы планировали стрелять в спины, но, как всегда, планы очень быстро вошли в неуправляемое пике.
Маг даже не дошел пары метров до той линии, когда я мог бы стрелять в бок, как вдруг остановился и встревоженно завертел головой. Я так и не узнал, что его вспугнуло. Может, он почувствовал мой взгляд. Или он каким-то образом узнал, что магия «Глотки жабы» вокруг исчезла. А еще я посчитал, что он мог лишиться магии и почувствовать это. Как бы то ни было, наши ждать не стали.
Чего уж скрывать: противники были настоящими воинами. В то, что это простые разбойники, я теперь на медяк не верил. Очень уж быстро те двое, что шли рядом с магом, отреагировали на тревогу.
Я успел заметить, как оседает маг, как нырком уходит от стрелы идущий рядом, как падает на спину, одновременно разворачиваясь ко мне лицом, самый дальний. Увидел я и поворот арбалета в мою сторону, и перекатился налево, уходя из-под прицела. Перекатился неудачно, больно ударившись обо что-то, но удержал взведенный арбалет. Помню даже мимолетную глупую гордость, потому что сам выстрелил по-зрячему, прицелившись. Краем глаза увидел, как стоит на колене Тарек, вскинув пистолет, и как молча атакует овчарка – если к молнии можно применить слово «атакует».
И вдруг все кончилось. Я еще подумал, что «язык» бы не повредил, хотел было встать и обнаружил, что встать не могу. Нога слушалась… сказать правду, почти не слушалась. Тут только до меня дошло, что тот, что целился в меня, все-таки попал, хотя и вскользь. Распорота четырехглавая мышца бедра, кость вроде как не задета… перевязаться бы надо, но нечем, я же весь запас медицинских средств оставил в телеге, идиот. А кандидатов в «языки» не осталось.
На поверку оказалось, что ситуация еще хуже, чем я думал. Сержанту Малаху попало основательно. Тот, что нырнул рыбкой, не только ушел от стрелы, но и успел хорошо прицелиться. Сержант увернулся, и болт не попал в сердце, а всего лишь перебил ключицу, чудом не задев артерию.
Егеря и тут оказались на высоте. При них нашлись местные бинты, а я настоял, чтобы от бинтов оторвали по кусочку, пропитали водкой и как следует обработали раны. Остаток водки я пустил на противошоковое для себя и Малаха, но остальным тоже досталось по глотку.
– Что за лекарство такое, что и пить можно? – удивился вслух сержант.
– Мы делаем. Вроде очень крепкого вина. На обеззараживание хорошо идет, но и в случае ранения, а еще слегка снимает усталость.
Мои ребята тоже не были совсем уж обормотами: быстро обыскали покойников, собрали все ценное, деньги отдали егерям, соорудили носилки, хотя Малах и пытался спорить, уверяя, что до телеги верным образом дойдет, и потащили нас. Но обязательное дело у меня еще оставалось. Я знаком подозвал к себе сержанта егерей.