Чувствуя себя инструментом чужой воли, человек проще совершает действия, противоречащие его логике и убеждениям.
С каждым новым ошибочным ответом «ученика» испытуемый должен был увеличивать напряжение в генераторе. Актер, игравший роль «ученика», изображал все более выраженную болевую реакцию, в действительности никаких разрядов не получая. Если испытуемый выражал сомнение или хотел прервать опыт, экспериментатор настойчиво просил его продолжать. Даже видя, что «ученик» корчится от боли, 65 % испытуемых прекращали опыт лишь по команде экспериментатора, доведя напряжение в генераторе до максимальных значений.
В этом и последующих экспериментах Милгрэма испытуемыми были самые обычные люди, не склонные к садизму и не страдающие психическими заболеваниями. Это значит, что человек, подчиняясь указаниям авторитета, может зайти в своих действиях так далеко, как сам не мог бы предположить.
Эксперимент Милгрэма демонстрирует не только готовность человека подчиняться авторитету, но и другие феномены, такие как стремление быть последовательным (выполнив указание несколько раз, человек будет подчиняться дальше) и диффузия ответственности (рядом есть тот, кто ответственен за происходящее).
Согласно одному из предположений Милгрэма, человек может подчиняться другому тогда, когда воспринимает себя как инструмент чужой воли. Действительно, человеку иногда проще совершить злодеяние, если он считает, что его вынудили обстоятельства или другие люди.
Какие роли мы играем?
Наше поведение во многом зависит от социальной роли, которую мы играем, независимо от того, осознаем мы ее или нет. Это доказывает знаменитый тюремный эксперимент, проведенный в 1971 году Филиппом Зимбардо.
Для эксперимента было отобрано 24 молодых здоровых добровольца, которых случайным образом распределили в группы «тюремщиков» и «заключенных».
Знаменитый эксперимент Зимбардо широко известен как Стэнфордский тюремный эксперимент.
«Тюремщики» получили униформу и дубинки, «заключенные» должны были одеваться только в халаты и шлепанцы и имели номера вместо имен. Обязанностью «тюремщиков» было совершать обход условной тюрьмы и создавать у «заключенных» чувство страха и ощущение произвола, не прибегая к физическому насилию. При этом «тюремщики» дежурили по сменам и могли возвращаться домой в выходные.
Хотя эксперимент должен был длиться две недели, его пришлось прервать уже через шесть дней. Испытуемые, игравшие роль тюремщиков, оскорбительно обращались с «заключенными», изводили их и подвергали различным наказаниям, заставляя подолгу делать физические упражнения, чистить голыми руками туалеты, спать на бетонном полу и т. д. Все «заключенные» испытали сильное эмоциональное потрясение, у некоторых отмечались признаки спутанного сознания; двоих испытуемых пришлось вывести из эксперимента по состоянию здоровья. «Тюремщики» выходили на сверхурочную работу; примерно каждый третий из них демонстрировал явные садистические наклонности.
Представители обеих групп настолько «хорошо» вжились в роли, что условная тюрьма фактически превратилась в настоящую. Зимбардо прервал эксперимент после того, как его аспирантка и невеста Кристина Маслак заявила о неэтичности подобных исследований.
Эксперимент Зимбардо свидетельствует о том, что поведение человека может определяться не только его личностными качествами, но также ситуацией, в которой он оказался, и ролью, которую он играет в данный момент.
Способность человека в определенной ситуации взять на себя не свойственную ему роль используется в психотерапии. Руководствуясь принципом «как если бы» (например: «Действуй, как если бы ты был сильным!»), клиент может сделать не характерный для себя шаг и получить позитивное подкрепление.
Хотя в различных ситуациях мы можем играть разные роли, среди этих ролей есть такие, которые мы играем всю жизнь (например, человек каждый раз в отношениях становится жертвой). Подобные роли входят в структуру личностных характеристик человека и соответствуют его глубинным убеждениям и установкам.
Фундаментальная ошибка атрибуции
Хорошо ли мы понимаем других людей? Что позволяет нам делать выводы об их намерениях, чувствах, взглядах, и тем более – об их отношении к нам? Исследования в области социальной психологии демонстрируют, что практически в любом межличностном взаимодействии присутствует компонент каузальной атрибуции, т. е. интерпретации поведения партнера путем приписывания ему определенных мотивов. Так, получив внеурочное задание, подчиненный может решить, что начальник специально нагружает его работой, поскольку испытывает к нему отвращение. Обычно чем больше мы знаем о человеке, тем меньше ему приписываем. Однако невротические личности и люди, страдающие тяжелыми психическими заболеваниями, могут совершать ошибки атрибуции даже по отношению к близким. Например, человек, страдающий бредом ревности или преследования, может быть убежден, что партнер что-то скрывает, обманывает его или пытается причинить ему вред.
Действительно ли мы хорошо понимаем других людей?
Есть огромная разница между тем, что мы приписываем себе, и тем, что мы склонны приписывать другим. Объясняя чье-либо поведение, можно ссылаться на его личностные особенности (внутреннюю диспозицию) или на ситуацию, в которой он оказался (внешнюю диспозицию). Обычно человек объясняет собственные достижения внутренней диспозицией, а успехи других – внешней. Если мы хорошо справились с задачей, значит, у нас хорошие способности; если задачу решил другой – ему, скорее всего, просто повезло. Свои неудачи, напротив, мы объясняем обстоятельствами, а неудачи других – их внутренними характеристиками (ленью, глупостью и т. п.). В этом и заключается фундаментальная ошибка атрибуции, которую склонен совершать практически каждый из нас.
В некоторых случаях (например, у нарциссов, мазохистов и депрессивных личностей, склонных к обесцениванию самих себя) происходит инверсия этой ошибки: свои успехи человек считает случайностью, а в неудачах видит закономерность.
Как правило, человек объясняет свои достижения личностными особенностями, а достижения других – внешними факторами.
Как и другие когнитивные искажения, ошибки атрибуции связаны с устойчивыми глубинными и промежуточными убеждениями человека, которые в разных ситуациях актуализируют каскад дисфункциональных мыслей, эмоций и поведенческих реакций.
Ошибки атрибуции – одна из главных мишеней в индивидуальной, групповой и семейной психотерапии. Часто они проявляются в общении терапевта и клиента. Например, клиент чувствует себя неинтересным для терапевта, что может свидетельствовать о его страхе быть отвергнутым. Терапевт должен отслеживать и собственные ошибки атрибуции.
Как нас обманывает наша психика?
В психоанализе описан целый ряд защитных механизмов, к которым в разных ситуациях прибегает наша психика. Обычно эти механизмы защищают наше сознание от чего-то неприятного, неприемлемого для него. Значит, сами они являются бессознательными.
Простейший пример защитного механизма – это отрицание, то есть отказ от осознания неприятной информации: «Этого нет, этого не может быть!» Часто отрицание настолько сильно, что человек в упор не видит какие-либо факты или проблемы. Так, при анозогнозии человек может быть убежден, что полностью здоров, хотя в действительности серьезно болен.
Если при отрицании информация вообще не допускается в сознание, то в случае вытеснения человек активно «избавляется» от информации, которую уже осознал: «Я этого не помню».
В случае диссоциации человек отделяет себя от болезненных переживаний: «Это происходит не со мной».
При изоляции аффекта, в отличие от диссоциации, человек отделяет эмоцию от мысли: «Я не испытываю чувств».
Проекция заключается в приписывании своих импульсов другому. Например, параноик считает других агрессивными по отношению к себе, проецируя на них собственную агрессию. При интроекции, напротив, характеристики другого приписываются себе. Так могут формироваться садистические наклонности у ребенка, испытывающего страх перед жестоким отцом.
При реверсии человек ведет себя по отношению к другим так, как хотел бы, чтобы они вели себя по отношению к нему, например, проявляет избыточную заботу.
При реактивном образовании запретный импульс трансформируется в свою противоположность: старший ребенок тискает младшего, скрывая агрессию за проявлениями любви.
Рационализация заключается в выборе приемлемых оправданий для своих действий («зеленый виноград»); морализация – в ссылке на моральные основания («Я так поступил, потому что иначе нельзя», – говорит ученый, написавший плохой отзыв на статью своего коллеги).
Защитных механизмов описано достаточно много. С точки зрения психоанализа, их назначение заключается в ослаблении внутриличностного конфликта, обусловленного противоречиями между импульсами бессознательного и требованиями социального окружения человека.
Некоторые люди более склонны к одним психологическим защитам, а другие – к другим. В психоанализе подобную склонность называют характером. Например, для истериков наиболее характерны механизмы вытеснения и диссоциации, а для обсессивно-компульсивных личностей – рационализация, морализация и изоляция аффекта.
Парадоксальная интенция
Вы когда-нибудь страдали от бессонницы? Хорошо, если нет. Если да, то вы знаете, как человеку бывает тяжело заснуть, особенно если он понимает, что спать осталось недолго. Он ворочается, нервничает, пытается заставить себя заснуть – и в результате продолжает бодрствовать. Психотерапевт в подобном случае может дать парадоксальное предписание: «Не пытайся заснуть! Бодрствуй как можно дольше!». Иногда повелительное «Не спать!», сказанное в ходе применения гипноза, способствует наступлению более глубокого транса, чем попытки прямого внушения. Почему?