Доктор Шринавасан осмотрел доктора Блевинса и снабдил лекарствами орального и наружного применения для устранения отека и дискомфорта после перцового газа. Хронических последствий для здоровья не предвидится.
Надя временно отстранена от работы до результатов официального расследования.
В биоопасной зоне проводятся дезинфекционные мероприятия согласно протоколу. К возвращению подполковника Лионса их планируется завершить.
ЛИЦО, ПРИНИМАВШЕЕ ОТЧЕТ: Доктор Мелисанда Стоукс
ДЕЕЦ: Тристан Лионс
ТЕАТР ОПЕРАЦИИ: Константинополь
ОПЕРАЦИЯ: Галатская башня
ДЭЛО: Перемещение реликвии
ВИМН: Пера, Константинополь, июль 1203 г.
НИТЬ: Четвертое, и последнее, выполнение ДЭЛА
(Примечание. Общую ситуацию см. отчеты о первых трех выполнениях данного ДЭЛА. Оно заключалось в том, чтобы войти в брошенный боевой шатер византийского императора, взять важную для православных религиозную реликвию и переложить в другой шатер, где ее найдет епископ Гальберштадтский. – МС)
Как я [Лионс] знал, битва за Галатскую башню продолжалась двое суток, а мое ДЭЛО следовало совершить в первый день. Однако мне предстояло оставаться до конца второго дня, прежде чем я смогу выйти на связь с ИГСОВой, которая отправит меня домой.
Я выполнял это ДЭЛО уже в четвертой Нити и знал – или думал, будто знаю, – чего ждать.
Я выдаю себя за воина варяжской стражи. К этому времени я дослужился до перевода в личную гвардию императора. Это означает, что в мирное время я должен сопровождать его на богослужения и другие мероприятия, в военное – находиться рядом с ним на поле боя.
Боевая стратегия обеих сторон подробно описана в вики, так что излагать ее не буду. Так называемый императорский флот в ужасном состоянии, это несколько кораблей, буквально гниющих в гавани. Императорское войско, за исключением варяжской стражи, не стоит доброго слова.
Мы стояли на склоне холма по другую сторону Золотого Рога от крепости.
[Золотой Рог – узкий залив, служащий городу гаванью. – Мел]
Напротив нас, на азиатском берегу Босфора, несколько недель назад разбили лагерь крестоносцы. Император отправил к ним эмиссаров с угрозами и взятками, я, мол, император, зачем вы пытаетесь заменить меня этим сопляком, который тут никому даром не нужен? Крестоносцы ответили в том духе, что у нас тут при себе законный монарх, мы посадим его на твой трон. Они, мол, не хотят нападать на город, только сместить «тирана».
О холме, на котором стоим мы с императором, надо сказать две вещи. Во-первых, на его вершине высится Галатская башня – едва ли не самое удачно расположенное фортификационное сооружение, какое я видел в жизни. Лучники могут стрелять из нее по тем, кто приближается от Босфора, от Золотого Рога и даже от Мраморного моря, а также со стороны суши. Лучники эти охраняют цепь, протянутую через Золотой Рог. Залив такой глубокий и узкий, что похож больше на речное устье. Цепь – огромная, держится на нескольких баржах, и убрать ее можно только с помощью механизма у основания холма под Галатской башней. Именно этот механизм в первую очередь и защищают лучники. Оборонительная мантра Константинополя: невозможно одолеть штурмом стены, невозможно порвать цепь, посему важно одно – никого не подпустить к ее механизму. Если вы захватчик и хотите подобраться к механизму, вам прежде надо взять Галатскую башню. А она практически неприступна.
Второе – на этом холме расположен еврейский квартал Пера. Если на карте провести от Галатской башни линию на восток, она пройдет через Босфор к азиатскому берегу, где стояли крестоносцы. Такая же линия, проведенная на юг, пересечет Перу, затем Золотой Рог и достигнет Старого города. Мы стояли рядом с башней, близко к Пере.
Понятно, отчего император с войском расположился лагерем именно здесь. Крестоносцы должны были ударить по Галатской башне, значит, ее нам и следовало оборонять.
Утром пятого июля все уже знают, что атака начнется сегодня. Мы все, включая императора, в полном боевом вооружении, на башне стоят лучники. На холме со стороны Босфора – византийское войско. Бойцы особо не тревожатся, поскольку смотрят на сильное босфорское течение и думают, что корабли крестоносцев тут напрямик не пройдут. Корабли эти строились не для Босфора – крестоносцы направлялись к Александрии, изначально ни о каком Константинополе речи не было. И даже если они пересекут Босфор, им придется бросать якоря при сильном течении, что уже трудно, а затем высаживаться под градом стрел. Ничего такого не будет. Конечно, я знал, как все случится на самом деле, но помалкивал – пусть события развиваются своим чередом.
Итак, корабли крестоносцев идут на нас. Император отряжает мое подразделение варяжской стражи на подмогу лучникам в Галатской башне. К тому времени как я и мои ребята успеваем занять позиции, лучники уже осыпают корабли зажигательными стрелами, обычными стрелами и камнями. Ни у кого нет сомнений, что мы разнесем крестоносцев в пух и прах и усеем дно Босфора их обосранными доспехами.
И тут кое-что происходит: борта кораблей открываются, из трюмов прямо в воду прыгают тысячи верховых рыцарей. К изумлению византийцев, лучники с кораблей выпускают в нас по стреле и тоже прыгают в воду, держа колчаны и луки высоко над головой. Не добежав до берега, они вновь принимаются осыпать стрелами склон холма. Как я уже говорил, это моя четвертая Нить и я все видел уже трижды, но зрелище все равно потрясающее. Документальные кадры высадки в Нормандии по сравнению с ним – ничего особенного.
Дальше события развивались, как в предыдущих Нитях: император бежал, большая часть войска тоже. Битвы не было, просто крестоносцы преследовали византийцев до Золотого Рога. Император и войско пересекли залив по мосту и сожгли его за собой.
Не бежал лишь гарнизон Галатской башни, состоявший в большей мере из варягов, в меньшей – из византийцев. Я по-прежнему находился там. Весь склон, включая императорский лагерь, опустел. Я знал, что до возвращения крестоносцев еще примерно полтора часа, поэтому совершил свое ДЭЛО – вошел в брошенный шатер императора, взял реликвию и перенес в другой шатер, где ее найдет тот, кому мы ее предназначили. Таким образом, ДЭЛО было закончено без происшествий, как и в предыдущих Нитях.
Теперь мне предстояло лишь дождаться встречи с ИГСОВой. Я знал, что в армии крестоносцев есть ИГСОВа, которая завтра отправит меня домой. Так было в первых трех Нитях. Мне оставалось лишь пережить последующие события, ненароком не намекнув товарищам, что их ждет.
Я вернулся в башню, зная, что примерно через час крестоносцы вернутся и сделают попытку пробиться к механизму, однако у нас было дофигища стрел и, что важнее, зажигательных стрел. Конкретно, зажигательных стрел с греческим огнем, который от воды разгорается еще жарче. Латиняне сильно пожалели о своей атаке. Оруженосцы держали у них над головами щиты, накрытые мокрыми воловьими шкурами – вот эти щиты мы и поджигали.
Их предводитель, маркиз, наконец подал сигнал остановить наступление. Они разграбили лагерь (и реликвию нашел тот, кто нужно, поэтому мое ДЭЛО официально прошло успешно, несмотря на все последующее). Остаток дня они орали нам на всех языках, какие могли вспомнить, убеждая покинуть башню. Мы, разумеется, уходить не собирались. Потом они все перепились и остались в императорском лагере праздновать. Они знали, что нас от силы десятка три, и утром они возьмут Галату, а значит – войдут в залив и захватят город. Победа, считали они, уже в кармане.
Крестоносцы не знали, что якобы обычные лодочки, сновавшие всю ночь через залив, на самом деле перевозили на наш берег тысячи вооруженных людей, переодетых угольщиками, евреями, рыбаками. Через Перу они пробирались в башню, и к утру мы были набиты в ней как селедки в бочке. Чудо, что в тесноте никто никого случайно не кастрировал. Запах от такого числа людей был почти психотропный.
Крестоносцы думали, внутри примерно тридцать бойцов, а там было почти в сто раз больше. Утром мы дождались, когда оруженосцы принялись облачать рыцарей, а конюхи – седлать коней. Они делали это все одновременно, весьма опрометчиво. Итак, в те самые минуты, когда враги были наиболее уязвимы, мы распахнули ворота. Тысячи воинов с мечами, топорами и копьями устремились на крестоносцев в лагере. И тотчас другие тысячи на склоне холма принялись пускать зажигательные стрелы по тем, кто на кораблях – а эти ребята думали, у них сегодня будет выходной. На крыше башни у нас стояла катапульта, и мы швыряли камни через Босфор – ни в один корабль не попали, но поднятые камнями волны опрокинули несколько суденышек поменьше. Фактически вся армия крестоносцев была застигнута со спущенными штанами.
Половина бежала, потому что были не вооружены или в их должностные обязанности рукопашный бой не входил. Они тут же рассеялись в лесу за лагерем. Тем временем сотни тысяч константинопольцев собрались на городской стене и смотрели на все, как на реалити-шоу. Кто победит, большинству было по барабану. Они считали, это просто драка за престол, а сам город крестоносцы, разумеется, не тронут. Все потенциальные императоры сволочи, все друг с другом в родстве, и какая разница, кто возьмет верх. Горожане буквально выпивали, закусывали и заключали пари, за кем будет победа.
Наконец рыцари сели в седло, а пехотинцы очухались, закончили надевать латы и схватили мечи. Начался настоящий бой. У нас по-прежнему была более выгодная позиция на вершине холма. Два ромейских воина подбежали к самым рядам латинян, схватили знатного крестоносца, рубанули по лицу и потащили к башне, но один из рыцарей поскакал за ними, снес головы обоим ромеям и вернул вельможу под защиту войска. Все заняло примерно тридцать секунд.
Это переломило ход сражения. Крестоносцы с криками и улюлюканьем бросились в контратаку. Мы были пешими, и среди нас преобладали рекруты из крестьян – толком не обученные и не особо рвущиеся воевать. Как только запахло жареным, они дали деру. Некоторые побежали к цепи, чтобы по ней перебраться через Золотой Рог. Она бы выдержала, у нее звенья с меня размером, – но лучники крестоносцев перестреляли беглецов по одному. Не забывайте – четверть миллиона горожан смотрела на это как на спектакль. Полный сюр.