Когда к полудню Бонзо не проснулся, один из операторов группы Бенджи Лефевр, решил проведать его. Джон Бонэм лежал на спине: был холоден и мертв. Как установил позднее коронер, смерть наступила утром от удушья, вызванного попаданием в легкие рвотных масс. В желудке у Бонзо было в ту ночь 2,5 литра водки (более хрупкому Хендриксу для того, чтобы умереть такой же смертью, хватило бутылки красного вина). Ему было 32 года.
Плант кинулся к родным Бонзо — жене с двумя детьми (сыну Джейсону и дочери Зое), — чтобы сообщить им ужасную весть и поддержать их. Джон Поль в страшном шоке поспешил к себе домой. Пэйдж остался дома объясняться с врачами и полицейскими.
Еще никто не произнес ни слова, но всем было ясно, что этот удар станет последним для изветшавшего в штормах воздушного судна.
Через две недели, после печальных похорон на сельском кладбище, то, что осталось от группы собралось на острове Джерси на одну из самых коротких в истории LZ встреч. Оттуда Пэйдж, Пласт и Джон Поль вылетели в Лондон: там, в номере отеля «Савой», их поджидал Питер.
– Что мы будем делать дальше? — спросил Плант.
– Все что угодно, но только не быть LZ, — ответил менеджер.
– Слава Богу, ты сам это сказал. Нам так не хотелось тебе этого говорить!
Официальное заявление гласило:
«После потери нашего друга в глубочайшем согласии и понимании между нами и нашим менеджером мы решили, что не можем продолжить существовать как группа».
Эпилог ИХ ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ТРОЕ
На этом история группы LED ZEPPELIN заканчивается. Конечно же, конечно, потом была и успешномногообразная сольная карьера Роберта Планта, и более проблематичная, полная метаний — у Джимми Пэйджа, и сложился как интереснейший продюсер Джон Поль Джонс, на счету у которого — десятки работ, каждая из которых вполне заслуживает отдельного полновесного разговора. И даже альбомы уже несуществующей группы будут, как заведено, выходить: в ноябре 1982 года — Coda, включившая в себя ранее неизданные материалы студийных сессий, в 1990 — бокс-сет Remasters/Led Zeppelin, в создание которого Джимми вложил, пожалуй, не меньше энергии и таланта, чем в любой номерной студийный альбом LZ. И будет воплощение духа LZ, самое близкое к оригиналу — в виде знаменитого проекта Unleaded Пэйджа и Планта. И конечно же, музыка LZ живет — на радиоволнах, в коллекциях меломанов, в кавер-версиях других коллективов, в сэмплах, в огромном влиянии, которое она оказала на сотни и тысячи коллективов в разных уголках мира.
Все это так. Однако это уже не история, а, скорее, постскриптум к истории. Подлинная история LZ закончилась вместе с последним вздохом Джона Бонэма, так же как подлинная история THE BEATLES закончилась не с уходом Маккартни, а со смертью Джона Леннона. Есть группы, в которых идея сильнее людей: люди приходят и уходят, а идея остается и живет. Есть группы, в которых люди и есть идеи. LED ZEPPELIN относился именно к последнему типу.
А раз история закончилась, остается только порассуждать над ней в меру наших возможностей. LED ZEPPELIN моментальным синтезом, почти термоядерным по своей природе, создал хард-н-хэви и все, что из него последовало, включая, пожалуй, даже индастриал (достаточно послушать среднюю часть «Whole Lotta Love»). В этом смысле его влияние на современную музыку остается непревзойденным — рядом с LZ можно поставить только THE BEATLES и THE ROLLING STONES. Увы, даже преувеличенно популярный в нашей стране DEEP PURPLE — всего лишь усиленный мощными линзами тоненький лучик в огромном цеппелиновском спектре. В этом смысле заслуги Пэйджа, Планта, Джона Поль Джонса и Бонэма неоспоримы.
Но тот же LED ZEPPELIN превратил рок-музыку из фольклора поколения в мощного корпоративного динозавра, ощетинившегося киловаттами звука и мегаваттами света, в стадионное шоу, где кумир и поклонник разделены многими метрами, если не километрами пространства. LZ довели этот процесс до той грани, за которой пафос переходит в помпу — и, будучи гениями, остановились. В этом, в первую очередь, а не в наркотиках и в личных проблемах, причина их относительной малопродуктивности во второе пятилетие их существования. Теперь подобная параферналия дежурно воспроизводится на всех мировых турне «стадионного» рока и уже никого не удивляет. Но они были первыми — и первыми же почувствовали опасность созданного ими типа шоу, в котором за виртуозностью многоминутных соло и за брутальностью первичной энергии исчезает сам смысл музыки.
Начав в эпоху цветочных венков, расшитых жилеток и тибетских колокольчиков, они привели рок-музыку в декаду, когда в музыканте стало важным мастерство, а не его политическая позиция и прикольный внешний вид. Никогда за всю свою историю LZ не позволили себе ни одного политического или идеологического комментария ни по поводу своего собственного творчества, ни по какому другому поводу.
Переход от коммунализма 60-х к эгоистическому нарциссизму 70-х был неизбежен и без LZ, но они внесли в него свой особенный вклад, создав своим образом жизни, который можно парадоксально определить как «демократический декаданс», некую модель поведения рок-музыканта. Эта модель неоднократно сознательно и несознательно впоследствии эксплуатировалась другими артистами.
Можно бесконечно перечислять новации и открытия, произведенные LZ благодаря своему исключительному влиянию во многих областях, начиная с отношений между артистом и рекординговой компанией и кончая дизайном конвертов пластинок.
Можно (в зависимости от вкусов и пристрастий) расценивать это влияние и как положительное, и как отрицательное, но одно несомненно: оно было и остается огромным.
А можно, не вдаваясь в анализ, просто слушать композиции: не все из них слушаются сейчас так же актуально, как двадцать лет назад, но непреходящее значение таких шедевров, как «Dazed And Confused», «Whole Lotta Love», «Since I’ve Been Loving You», «Stairway To Heaven», «Kashmir», «Achilles Last Stand», «All My Love», вряд ли кто-нибудь рискнет отрицать.
Лестница в небо, построенная LZ, по-прежнему манит любого, кто рискнет поставить ногу на ее ступеньку. И вряд ли она ведет вниз.
Конец
Илья Кормильцев
Лирика LED ZEPPELIN
LED ZEPPELIN
1968
Good Times, Bad Times
Babe, I’m Gonna Leave You
You Shook Me
Dazed And Confused
Your Time Is Gonna Come
Black Mountain Side
Communication Breakdown
I Can’t Quit You, Baby
How Many More Times
Хорошие Времена, Плохие Времена
Детка, Я Собираюсь Тебя Оставить
Ты Долбила Меня
Заморочен И Слеп
Наступит И Твое Время
В Краю Черных Гор
Кризис Общения
Я Не Могу Тебя Покинуть, Детка
Сколько Раз Еще
GOOD TIMES, BAD TIMES
(J. Page — J. P. Jones — J. Bonham)
In the days of my youth I was told what it means to be a man
Now I’ve reached that age, I’ve tried
to do all those things the best I can
No matter how I try, I find my way to do the same old jam
Good times, bad times,
you know I’ve had my share
When my woman left home
with a brown-eyed man
Well, I still don’t seem to care
Sixteen I fell in love with a girl as sweet as could be
It only took a couple of days till she was rid of me
She swore that she would be all mine and love me till the end
But when I whispered in her ear
I lost another friend
Good times, bad times, you know I’ve had my share
When my woman left home with a brown-eyed man
Well, I still don’t seem to care
I know what it means to be alone
I sure do wish I was at home
I don’t care what the neighbors say
I’m gonna love you each and every day
You can feel the beat within my heart
Realize, sweet babe, we ain’t never gonna part
ХОРОШИЕ ВРЕМЕНА, ПЛОХИЕ ВРЕМЕНА
(Дж. Пэйдж — Дж. П. Джонс — Дж. Бонэм)
В дни моей молодости мне объяснили, что такое — быть взрослым.
И вот я вырос и стараюсь делать все, как мне велели.
Но сколько я не стараюсь, облом за обломом…
Хорошие времена, плохие времена — я сыт ими по горло.
Даже когда моя женщина сбежала с кареглазым мужчиной,
Я не подал и вида…
В шестнадцать лет я влюбился в лучшую девочку в мире,
Но не прошло и пары дней, как она меня бросила;
Она клялась мне, что будет со мною всегда и никогда не разлюбит,
Но пока я шептал ей на ушко слова любви, от меня ушел друг.
Хорошие времена, плохие времена — я сыт ими по горло.
Даже когда моя женщинь сбежала с кареглазым мужчиной,
Я не подал и вида…
Я знаю, каково быть одиноким.
Честно говоря, я хочу, чтобы мы жили вместе.
Мне плевать, что скажут твои соседи —
Я буду любить тебя день за днем.
Ты будешь слышать, как стучит мое сердце;
Пойми, красотка, нам с тобой не расстаться.
BABE, I’M GONNA LEAVE YOU
(Trad. — arr. J. Page)
Babe, baby, baby, I’m gonna leave you
I said baby, you know,
I’m gonna leave you
I’ll leave you when the summertime
Leave you when the summer comes arollin’
Leave you when the summer comes along
Babe, babe, babe, baby, I wanna leave you
I ain’t jokin’, woman, I’ve got to ramble
Oh yeah, baby, baby, I believe it, really got to ramble
I can hear it callin’ me the way it used to do
I can hear it callin’ me back home
Babe, babe, I’m gonna leave you
Oh baby, you know,
I believe I’m gonna leave you
I can hear it callin’ me the way it used to do
I know I know I’ll never never never gonna leave you babe
But I got to go away from this place
And I gotta choose, yes
Oh, baby, baby, baby, baby, baby, baby