По крайней мере, там мы уже только что пролетели.
Диспетчер дает добро, мы разворачиваемся и летим в противоположную от аэропорта сторону. В который раз бросаю взгляд на топливомер – увы, через десять минут наступит необходимость принятия решения: лететь на запасной аэродром Шереметьево или оставаться в небе поблизости от Домодедова в надежде получить разрешение на скорую посадку. Которая будет зависеть от количества бортов перед нами и от погоды.
На оба фактора мы никак повлиять не можем.
Погода мне нравится все меньше и меньше: мощная засветка наползает на аэродром: очевидно, что скоро там прольется очень сильный дождь.
А что насчет количества бортов, собравшихся совершить посадку перед нами?
Озвучиваю мысли вслух, вовлекая экипаж в обсуждение. Интересуюсь и у диспетчера:
– Какова вероятность посадки в пределах следующих пятнадцати-двадцати минут?
– Вероятность мала.
Еще один довод в пользу формирующегося в моей голове решения.
Мы можем остаться с целью произвести посадку в Домодедове, правила позволяют. Но в нашей ситуации это означает посадку на последней тонне керосина, что очень и очень некомфортно… да чего там – небезопасно, учитывая, что аэродром вот-вот накроет сильный дождь. А вдруг потребуется уход на второй круг по любой из причин? Если так, то с малым остатком керосина мы поставим себя в незавидное положение: имея дефицит топлива, времени и вариантов, останется лишь единственная попытка совершить посадку, то есть ее надо будет выполнить во что бы то ни стало! По-военному, любой ценой.
Но мы не на войне. Перспектива загнать себя в угол меня категорически не устраивает! Уверен, будь пассажиры в курсе наших рассуждений, они бы тоже были против такого решения…
(Это я в тот момент так думал, но поведение пассажиров после посадки поколебало мою уверенность.)
Заботливый диспетчер интересуется об остатке топлива. Говорю как есть:
– Через десять минут рубеж ухода на запасной в Шереметьеве.
– В этом случае рекомендую не ждать и следовать на запасной аэродром.
Что ж. С такими фактами принять решение несложно. Еще раз обрисовываю ситуацию экипажу, хотя она и так уже понятна:
– Так безопаснее! Лучше приземлиться на запасном, дозаправиться как следует, взлететь и затем уже спокойно покружиться, чем среди засветок летать на удалении от аэродрома в ожидании своей очереди и пялиться в топливомер.
Банальная истина.
Мы летим в направлении Шереметьева. Аэропорт рядом, необходимо успеть подготовиться к заходу на посадку на малознакомом аэродроме – до этого вечера я приземлялся там лишь однажды. Кстати, случилось это в очень схожих обстоятельствах – года три назад по прилете из Тивата из-за мощных гроз над аэропортом Домодедово решили не ждать своей очереди на посадку и почти сразу же ушли на запасной. А еще через полчаса начали приземляться коллеги, которые пришли в Домодедово даже раньше нас, но решили покружиться в зоне ожидания в надежде, что им повезет приземлиться на базе. Не дождались и с последней тонной в баках приземлялись в Шереметьеве.
А Дима с Сашей в Шереметьеве и вовсе ни разу не были.
Нахожу возможность сообщить пассажирам:
– Дамы и господа! Говорит командир корабля. У меня не самая радостная новость: из-за перегруженности аэродрома Домодедово и погодных условий мы не можем совершить посадку на нем, поэтому сейчас следуем на запасной аэродром Шереметьево. Мы рассчитываем произвести посадку в пределах двадцати минут, после чего приложим все усилия для минимизации задержки. Я надеюсь на ваше понимание, приношу извинения за доставленные неудобства. Благодарю за внимание!
Парни подготовили нужные схемы. Беру управление на себя: обучение пилотированию сейчас уходит на второй план, а на первом оказалась непредвиденная задача – получение опыта ухода на запасной аэродром.
В чем главная сложность? В скоротечности.
Если запасной аэродром находится очень близко, то экипаж испытывает дефицит времени для подготовки к заходу на посадку.
А она должна быть качественной всегда, несмотря на усталость и прочие факторы, включая погоду. К посадке на незнакомом аэродроме следует готовиться более тщательно.
Хорошим вариантом является зона ожидания, которую можно запросить у диспетчера. Лишние десять минут полета в таком, как у нас, случае пойдут только на пользу: ты уже, считай, над аэродромом, у тебя еще есть топливо, зато появляется столь нужное для качественной подготовки к посадке время.
Не надо торопиться сломя голову – в спешке ее можно и сломать!
Мы начали подготовку заранее, еще до принятия решения об уходе. Сейчас такая предусмотрительность дает нам возможность хоть и не совсем спокойно, но полноценно подготовиться к заходу. Раздражающие факторы все равно нагнетают: болтанка никуда не делась, всполохи от стробов, чертики на стеклах – голова устала и просит оставить ее в покое.
Потерпи!
Еще раз проверяю все, что мы успели настроить в компьютере, на пультах радионавигации, и краем глаза замечаю, что аэродром уже близко. Точнее, мы его уже оставили справа позади, и кто знает, что на уме у диспетчера, взявшегося нас векторить несколько минут назад. Вполне можно ожидать отворота на посадочный курс в ближайшие минуты, а ведь мы еще летим на чистом крыле!
Даю команду на выпуск закрылков в положение 1. Затем на 5. Гашу скорость… и тут же получаем от диспетчера команду на разворот на посадочный вправо и разрешение на заход.
Вовремя! Предчувствие меня не обмануло, но у нас все хорошо. Мы подготовились.
Снижаемся на предпосадочной прямой. Болтанка стихла, облачность попрощалась с нами парой сотней метров выше. Мелкий дождь растекается по стеклу, не мешая обзору – дворники включать не придется.
…Сели.
Осталось всего ничего: зарулить, заправиться и улететь обратно. Прошу Сашу помогать: контролировать руление в незнакомом аэропорту. Он сидит сзади с айпадом, на котором установлен электронный «Джеппсен», пара глаз третьего пилота явно не будет лишней.
Нагрузка от только что случившихся приключений постепенно отпускает, а в голову уже лезут мысли о том, как бы побыстрее отсюда выбраться.
Заруливаем на стоянку, выключаемся.
Прошлое путешествие в Шереметьево мне запомнилось тем, что службы аэропорта после высадки пассажиров, недолго думая, распустили их по домам. Мол, в Москву прилетели? Прилетели! Значит, расходитесь! Отправили домой даже тех, кто был не против долететь с нами до Домодедова, а таких было большинство – ведь кого-то встречают, кто-то дальше летит на стыковочном рейсе. Я не поверил тогда, что такое вообще возможно, ходил по вокзалу, искал наших пассажиров… Тщетно!
Мне не хочется повторения той ситуации.
Выхожу на связь с пассажирами, приношу извинения за посадку на запасном, за задержку, неудобства, обещаю приложить все усилия для минимизации…
(Мы-то приложим, а вот как получится – сам не знаю. От разных служб зависит. Мы тоже заложники ситуации!)
Честно говорю, что время стоянки может занять час-полтора.
Связываемся с местными службами. Они молодцы – к моменту заруливания нас уже ждали. Даже два автобуса стоят неподалеку. Интересуюсь, получится ли произвести заправку с пассажирами на борту, а тех, кто изъявит желание выйти, – высадить? Получаю утвердительный ответ.
Уже хорошо!
Вызываю проводника. Объясняю ей ситуацию. Спрашиваю:
– Юля, как там пассажиры?
– Ой, они такие встревоженные, злые. Очень много трансферников, они все переживают, ругаются!
Это ожидаемо. Конечно, ругани не хочется. Но понять людей можно.
– Юля, объявите, пожалуйста, что пассажиры без багажа, желающие выйти в Шереметьеве, могут это сделать.
– Хорошо!
Местной топливной компании нужно гарантийное письмо, чтобы приступить к заправке нашего самолета. Танкер уже стоит у правого крыла, ждет. Звоню в ЦУП, разъясняю ситуацию, прошу также прислать расчет полета в Домодедово, и через пять минут он приходит прямо на борт. Принтер ACARS услужливо распечатал нам метр бумажной ленты с планом полета.
Появилось время выдохнуть. Пойду-ка обойду самолет под дождиком! Потеснив Александра, выхожу из кабины.
В салоне толпятся пассажиры. Не шумят, внешне обстановка достаточно спокойная. Выхожу на трап, полной грудью вдыхая свежий воздух… Эх! И заправщик здесь, и пожарная машина, требуемая при заправке с пассажирами на борту, – все готово. Ждем лишь разрешения формальностей с гарантийным письмом. Чего они тянут?
Подбегает какой-то наземный работник, здоровается, жмет руку. Спрашивает, что нам нужно из обслуживания? Говорю: «Побыстрее заправиться и улететь отсюда. Все остальное устраивает, спасибо!»
Он улыбается. Задает вопрос, который я уже слышал много-много раз… Но здесь, в Шереметьеве, мы всё еще в диковинку:
– Вот скажите мне, пожалуйста, а чем «Глобус» от «Эс Севен» отличается?
– Да ничем. Это и есть S7 Airlines, как и братская авиакомпания «Сибирь». Бренд един для обеих.
После прогулки возвращаюсь в самолет. Снова звоню в ЦУП. На том конце уверяют, что гарантийное письмо уже отправлено. Благодарю.
Беру микрофон, проясняю ситуацию пассажирам, да только вот вошедшая Юля приносит нехорошие вести:
– Там несколько пассажиров отвратительно себя ведут, говорят, что мы специально здесь сели. И вообще, мы им врем: мол, из Домодедова самолеты вылетают, аэропорт не закрыт!
– Юля, но вы же проводник со стажем, объясните, что вылет и прилет – это все-таки разные вещи.
– Я им объясняю, но там женщина одна… просто блок включила! Ничего не хочет слушать, только обвиняет нас во всех грехах. И трансферники волнуются.
– Это-то понятно. Если они дальше летят на нашей авиакомпании, объясните им, что они в любом случае улетят, только, возможно, не сегодня.
– Конечно, я объясняю по мере сил. Но они все какие-то укушенные!
Понять пассажиров можно. Но и нас поймите, пожалуйста. Мы же не по своей прихоти сели в Шереметьеве.