Все, кроме меня.
И хотя это волнует меня гораздо больше, чем следовало бы, в моей голове крутится тысяча вопросов о Джоше. Что означает его внезапное появление? Он снова в порядке?
На кухне ничего не было заметно: ни необычного поведения, ни дрожи, ни расширенных зрачков, ни красных глаз. Честно говоря, я, наверно, выгляжу куда хуже, чем мой старший брат, который только что вышел из реабилитационной клиники. Но это ничего не значит. Прежде чем я узнал правду, Джош несколько месяцев обманывал меня. И после всего, что случилось, после всего, через что мы вместе прошли, я не готов снова ему довериться.
Я неосознанно сжимаю руль еще крепче и почти пропускаю съезд, так глубоко погружаюсь в свои мысли. Проклятье. Как раз вовремя я включаю поворотник, съезжаю в нужном направлении и оставляю машину на стоянке компании.
Светит солнце, и похоже, нас ждет еще один прекрасный день позднего лета. На небе ни облачка – очевидно, Фервуд хочет запомниться Хейли хорошей погодой, а не грозой.
Папа уже входит в здание вместе с Джошем, наверно, им с дядей Александром есть о чем поговорить. Это не должно меня беспокоить. Действительно не должно. В конце концов, Джош вернулся, и они могут наброситься на него со своими планами о расширении. В любом случае я застряну в колледже еще на год, прежде чем у меня в кармане окажется степень – и то всего лишь бакалавра, а не магистра. Но все равно меня это бесит. Не поведение папы и дяди Александра, потому что это-то было предсказуемо. Нет, неожиданное появление Джоша и его бравый вид выводят меня из себя.
Неужели он вдруг решил стать частью семейного бизнеса? Достаточно ли нескольких недель без наркотиков, чтобы осознать, что работа в душном офисе, проектирование зданий и надзор за строительными площадками, а не путешествия по миру, о которых он раньше грезил, хорошее решение? Это было бы неожиданно для меня. Из нас двоих именно Джош – по крайней мере в разговорах со мной – громче всего волновался о своем будущем, в то время как я просто молча принял его. Я не хочу утверждать, что наркотики и долги сыграли свою роль в его выборе, но уверен, что без них не обошлось.
Не могу в это поверить. Нет, я отказываюсь верить в то, что Джош сдался. И после всего, что произошло, после всей той лжи, которую я напридумывал, чтобы отмазать его, я заслужил от брата чертово объяснение. Как минимум!
– Здравствуй, Мадлен, – приветствую я администратора. На этот раз она не кажется ни угрюмой, ни обеспокоенной, а наоборот, добродушно улыбается мне.
– Доброе утро, Чейз. Вижу, твой брат вернулся? Это наверняка обрадовало твоего отца и обрадует дядю.
– Определенно, – подтверждаю я и забираю почту, чтобы через несколько минут положить ее во все увеличивающуюся стопку на моем письменном столе.
Благодаря синяку на моем лице папа избавляет меня от дальнейших бизнес-встреч. Он не хочет позориться перед своими сотрудниками и деловыми партнерами. Почти все знают, что можно прищемить руку на стройке, но фингал под глазом означает только одно – неприятности. Так что папа держит меня подальше от коллег, и я только за. С другой стороны, все эти документы, папки и бумаги на столе вдохновляют меня еще меньше.
Вздохнув, я опускаюсь в кресло и потираю лицо. Я отчетливо чувствую царапающую щетину под пальцами и матерюсь про себя. Во всех этих волнениях из-за чудесного возвращения Джоша и той спешке, в которой мы уезжали из дома, я забыл побриться! Да плевать.
Мой взгляд устремляется к ближайшим часам, на стене у окна. Так я могу наблюдать за секундами.
Хейли попросила меня не приходить, когда она будет прощаться с друзьями, и я согласился на это ради нее. Но… могу ли я на самом деле это сделать? Могу ли я просто позволить ей уехать, не увидев ее снова, не поговорив с ней еще раз?
Твою мать. Я не знаю.
Я должен перестать смотреть на часы, и вместо этого я отвлекаю себя сортировкой документов, разговорами с помощниками и телефонными звонками. Я тону в этой чертовой бюрократии. Можно подумать, что папа дал мне эту работу, чтобы наказать так же, как делал раньше, заставляя нас с Джошем помогать своей секретарше сортировать документы, если мы облажались.
По мере того как приближается время обеда, мой взгляд все чаще устремляется к смартфону. За исключением еще одного сообщения от Лекси, в котором она рассказывает о хорошей идее, которая возникла у нее сегодня утром и которую она совершенно точно хочет реализовать, я больше ничего от нее не получаю. Точно так же, как и от Хейли, что не облегчает мне принятие решения. Хотя мне и не нужно принимать никаких решений. Должен ли я приезжать к ней, хотя она просила меня этого не делать? Могу ли я остаться в стороне, если это мой последний шанс снова ее увидеть?
Проклятье.
Я сортирую последние документы от строительного проекта в Роли и кладу их в кучу для архитекторов с третьего этажа, затем смотрю на мобильник. Если я хочу успеть вовремя, то должен решить все прямо сейчас. Оставаться здесь или ехать к Хейли? Я борюсь с собой несколько секунд, затем тихо матерюсь, отбрасываю все опасения в сторону и выключаю компьютер. Когда я уже беру ключи от машины и встаю, раздается стук в дверь. Джош просовывает голову в кабинет и говорит:
– Привет…
– Привет, – я застываю у стола и опускаюсь на стул. – Что случилось?
Не похоже, что я могу уйти прямо сейчас, но если я не выберусь отсюда в ближайшие пять минут, то могу забыть о прощании с Хейли.
Только Джош ничего об этом не подозревает. Он захлопывает за собой дверь, прислоняется к ней и впервые сбрасывает маску притворщика, которую носил с тех пор, как вернулся.
– Мне нужно забрать тебя на встречу – но мы можем поговорить хотя бы минутку?
Глава 12
Ненавижу прощания. Ненавижу прощаться с людьми, которых люблю. Но еще хуже – вообще не иметь возможности сделать это. Я не смогла попрощаться ни с Джаспером, ни с Кэти, так что теперь делаю все, что в моих силах, чтобы как следует попрощаться со своими друзьями в Фервуде. Даже если это причинит мне больше боли, чем я думала.
Мы стоим перед закусочной, Бет в переднике и с кухонным полотенцем через плечо, которым она только что вытирала бокалы. Рядом с ней Шарлотта в белом летнем платье, Лекси в своем рабочем комбинезоне, она явно не в духе, Клэйтон в байкерской куртке и Эрик, как всегда, небрежно одетый в джинсы и футболку, с ободряющей улыбкой на лице. Шейна давно нет в городе, но мы и не были лучшими друзьями. Тем не менее сейчас мне хотелось бы обнять и его.
Чейза нигде не видно, и, хотя я попросила держаться подальше от меня, я все равно ловлю себя на том, что ищу его взглядом. Я оглядываюсь на каждую проезжающую мимо машину, ища знакомый серебристо-серый «Додж». Но его нет. И, наверное, так лучше. Я уже дважды попрощалась с Чейзом. Не знаю, выдержу ли в третий.
– Вот, – Бет пихает мне в руки контейнер. – Возьми его с собой в дорогу. Там твой любимый бейгл и несколько блинчиков, чтобы ты не умерла с голода.
– Бет…
Она шмыгает носом и отводит взгляд, тут же к ней возвращается суровый вид, ставший мне знакомым за последние несколько недель.
– Ты хорошая девочка и обязательно позаботишься о себе?
Я киваю:
– Обещаю.
Я хочу, чтобы мне стало лучше. И это лучший, нет, единственный способ, который я знаю – мне необходимо уехать. Мама и папа позаботятся обо мне. Неожиданно я оказываюсь в крепких объятиях, затем Бет отпускает меня и бежит обратно в закусочную.
– Ух ты! – тихо свистит Клэйтон. – Никогда не видел Бет такой эмоциональной. Даже тогда, когда она выгнала меня из закусочной за то, что я украдкой стащил тесто для торта. А мне тогда было восемь. Но, боже мой, эта женщина быстро бегает.
Эта история вызывает смешки друзей, и даже мои родители, стоящие в нескольких шагах от нашей машины, не могут удержаться от улыбок. Я благодарна ему, что он разряжает обстановку, ведь нам всем может стать невыносимо.
Следующей ко мне подходит Шарлотта.
– Уверена, что это то, чего ты хочешь? – спрашивает она так тихо, что никто, кроме меня, не может расслышать этих слов. Сквозь стекла очков ее голубые глаза кажутся огромными… и встревоженными.
Я киваю и заключаю ее в крепкие объятия:
– Я хочу домой.
Она набирает воздух, кажется, хочет что-то сказать, но только качает головой и крепче прижимает меня к себе.
– Спасибо за все, что ты сделала.
– Что я сделала? – Я недоверчиво смотрю на нее. – Это вы мне помогли. Вы были рядом, когда… когда…
Шарлотта тепло улыбается.
– Мы помогли друг другу. И… и я очень рада, что рядом с Джаспером была такая подруга, как ты.
Слезы наполняют мои глаза быстрее, чем я успеваю их сморгнуть. Тыльной стороной ладони я вытираю щеки.
– Что касается этого… Наверху в комнате кое-что есть, думаю, это предназначалось для тебя. Пожалуйста, возьми это с собой, а после передай его родителям, хорошо?
Шарлотта удивленно моргает, она побледнела, но через минуту взяла себя в руки.
– Да… Да, конечно. Спасибо.
Я качаю головой, потому что не меня нужно благодарить, а Джаспера. Иногда он мог вести себя, как идиот, но на самом деле он все делал правильно. Он чувствовал этот мир сердцем, и Шарлотта значила для него очень много, несмотря на ее сложную историю, в этом я уверена.
Она делает шаг назад, освобождая место для Клэйтона, который тут же подходит ко мне с вытянутыми руками.
– Нет, нет, нет, мы не плачем, – он так крепко обнимает меня, что я не могу удержаться от смеха. Несмотря на то что между нами не так много общего, как бы хотелось, он все равно стал моим другом. И я никогда не забуду нашу поездку на мотоцикле с ним. Через несколько секунд он отрывается от меня и поправляет зачесанные назад волосы. – Было здорово, что ты появилась здесь. Фервуд не будет прежним. Возвращайся, когда захочешь.
Я похлопываю его по руке.
– Как я могу не плакать, когда ты говоришь такое?