– Думаешь, Кэти бы понравилось то, что ты вытворяла летом?
Впервые Хейли смеется – и это звучит искренне. Она смеялась так раньше, и от этого осознания сердце в груди сжимается.
– О, ей бы понравилось. Особенно момент, когда я плеснула воду в лицо тому противному типу.
Я улыбаюсь, вспоминая тот вечер.
– Это было эпично. А что насчет последних недель? – спрашиваю я после короткого молчания. – В последнее время ты была храброй? Если я не ошибаюсь, ты хотела вылить горячий кофе в промежность какому-то бедолаге.
Снова раздается ее смех.
– О боже, я совсем забыла об этом. Но нет. Этого не случилось. Кстати, я так никого и не поцеловала под дождем. Не думаю, что была особенно смелой в последние несколько недель.
Я медлю. Она никого не целовала под дождем. По какой-то глупой причине я улыбаюсь из-за этого. Может быть, потому что этот волшебный поцелуй из списка всегда был «нашим делом».
Теперь я думаю, каково было бы поцеловать Хейли под дождем. Проклятье.
Я откашливаюсь.
– Но ты этого хочешь? Снова быть смелой?
Хейли не сразу отвечает, и когда делает это, я слышу, как она вздыхает.
– Не знаю. Я делала это для Кэти, чтобы она гордилась мной. Благодаря Джасперу я закончила рассказ про Эмико. Но сейчас… я не знаю, что теперь делать.
– Может, сделаешь что-нибудь для себя? – негромко предлагаю я. – Не для Кэти. Не для Джаспера. Не для твоих родителей и даже не для меня, а исключительно для себя. Для Хейли.
– Звучит здорово, – Хейли понижает голос, и мне кажется, что сейчас она улыбается.
Между нами повисает молчание, но не такое напряженное, как между мной и Джошем на семейном бранче. Молчать с Хейли и слушать ее дыхание приятно, это приносит мне покой.
Облака затягивают небо, и капли дождя начинают хлестать по стеклу. Сначала мягко, потом все сильнее, пока шум от дождя не становится слышен на другом конце провода.
Неизбежно спрашиваю себя: Хейли тоже сидит у окна и смотрит на дождь? Жаль, что я не могу утверждать, что мы видим одни и те же звезды, это было бы наглой ложью. Даже ночью Бостон так ярко освещен, что звезд практически не видно. Повезет, если разглядишь луну, но и та теперь исчезла за облаками.
– У тебя идет дождь? – доносится из трубки голос Хейли.
– Да. Но не бойся, это не гроза. Просто небольшой осенний дождик.
Проходят секунды, в течение которых она ничего не говорит, словно прислушивается к ровному стуку капель.
– Мне нравится, – тихо признается Хейли. – Это успокаивает… так же как говорить с тобой.
Я не могу сдержать улыбку.
– Тогда давай продолжим. У меня есть вся ночь.
– Разве тебе не нужно рано вставать?
Я качаю головой в раздумьях. Завтра понедельник, и мое расписание, как всегда, плотно заполнено. Но удержит ли это меня от разговора с Хейли? Черт, нет.
– Около шести.
– Около шести? – недоверчиво повторяет она. – Чейз, сколько сейчас… пять часов! Тебе пора спать.
Я снова качаю головой, хотя Хейли не может этого видеть.
– Я все равно не мог заснуть. Кроме того, днем есть свободное время, я смогу ненадолго прилечь, если захочу. А сейчас я предпочел бы продолжить беседу с тобой по телефону.
Молчание.
Хейли произносит нерешительно:
– Ты это серьезно?
– Абсолютно. Мне даже не нужно об этом размышлять. Говорить с тобой и слышать твой голос гораздо важнее, чем сон.
Хейли громко вздыхает:
– Ну ладно, только не жалуйся завтра, когда устанешь.
– Не беспокойся, я ограничусь плачущими смайликами в СМС.
Она громко смеется, а затем резко затихает, будто зажала себе рот рукой.
– Перестань смешить меня – родители спят этажом ниже.
– Извини, – отвечаю я, хотя мне нисколько не жаль. Я бы сделал все, чтобы еще раз рассмешить Хейли.
Но она молчит, как и я, и какое-то время мы просто слушаем шум дождя.
– Как ты? – наконец тихо спрашиваю я. – Не сейчас, а вообще?.. Как в целом?
– Честно сказать?
– Всегда.
Она шумно выдыхает.
– Не знаю. Точно не хорошо, это понятно. Но и не так плохо. На самом деле большую часть времени я ничего не чувствую. Лекарства… я хочу верить, что они помогают, но побочные эффекты от них выводят меня из себя. Я не могу отдохнуть, хотя устала. У меня кружится голова, я словно в тумане, чувства пропадают. Честно говоря, меня это пугает.
Дерьмо.
– Я не хочу быть равнодушной, – продолжает Хейли. – Это хуже, чем боль, хуже, чем горе. Если я ничего не чувствую, то как узнаю, что еще жива? Имеет ли вообще значение тот факт, что я жива?
Я крепче сжимаю смартфон.
– А сейчас? Ты что-то чувствуешь сейчас?
– Да… – отвечает она несколько секунд спустя. – Думаю, что снова что-то чувствую, несмотря на то что это так… странно. Ты знаешь, что я имею в виду? Словно кто-то завернул меня в вату, чтобы защитить от внешнего мира. Мой психолог говорит, что для того, чтобы добиться желаемого эффекта, может потребоваться несколько недель. Но я ненавижу ждать…
– Ты говорила об этом с родителями?
Она фыркает.
– Нет. Они с ума сходят, потому что мне не становится лучше независимо от того, на скольких сеансах терапии мы уже побывали. И я не могу их за это винить. Но все равно делаю это не нарочно.
– Родители не могут ждать, что тебе станет лучше за такой короткий срок. Тебе нужно время.
– Я не хочу чувствовать себя так, Чейз. Я не хочу… жить без чувств. Но в то же время я не знаю, что делать. Просто не знаю.
В ее словах чувствуется отчаяние, и я закрываю глаза, в очередной раз проклиная тот факт, что Хейли так далеко от меня. Я хочу обнять ее, утешить, вернуть веру в себя. Старая Хейли наслаждалась бы жизнью, латте маккиато и свежими блинчиками. Она прыгала от радости на концерте любимой группы и отдыхала у костра с друзьями. Она должна перестать думать о том, чтобы что-то доказать родителям, и позаботиться о себе. Пока она не почувствует, что имеет право на нормальную жизнь, она не сможет вернуться.
– Мне бы хотелось сейчас быть с тобой, – тихо признаюсь я.
Хейли громко вздыхает.
– Это было бы замечательно.
В этот момент мне становится ясно одно: наша дружба не работает. По крайней мере со мной. Просто переписываться время от времени, созваниваться раз в месяц для меня недостаточно. Я должен найти способ увидеться с ней снова. Так не может больше продолжаться: я хочу прикасаться к ней, а не просто слышать ее смех по телефону и не иметь возможности обнять.
– Чейз? – сонно спрашивает она.
– Да?
– Спасибо.
Я хмурюсь.
– За что?
– За то, что ответил, когда я позвонила. За то, что выслушал. Да за все.
– Я всегда буду рядом, хорошо?
– Хорошо, – она ненадолго замолкает. Слышится шорох и скрип деревянной половицы, потом Хейли говорит: – Когда я проснулась и обнаружила, что… Я чуть не сошла с ума, но разговор с тобой мне помог. Думаю, теперь я смогу заснуть.
– Всегда к твоим услугам. Хотя я и не рад, что мой голос тебя усыпляет…
На этот раз она смеется.
– Ты же останешься со мной, пока я не усну?
Я бы предпочел быть с ней рядом и держать ее в руках, но на сегодня и этого должно быть достаточно.
– Конечно.
Какое-то время мы молчим, и я слышу, как она устраивается в кровати. Мой взгляд падает на собственную постель, и я тяжело сглатываю, потому что теперь острее, чем когда-либо, понимаю, как сильно мне не хватает Хейли. Я тоже укладываюсь в кровать со смартфоном у уха. Проходит всего несколько минут, прежде чем дыхание Хейли становится ровным, и она засыпает.
Я робко улыбаюсь.
– Сладких снов, Хейли.
Глава 18
Последние несколько ночей я едва мог заснуть. Мои мысли кружились вокруг одного и того же: вокруг истории, которую Хейли рассказала мне в ночь воскресенья. Боже, как же сильно мне ее не хватает! Как бы мне хотелось быть рядом с ней сейчас, а не за тысячу миль. Возможно, нас разделяют не континенты и океаны, но между нами точно много миль. Даже не могу сосчитать, сколько раз прокручивал в мыслях маршрут своего путешествия к Хейли.
Одна только поездка на машине займет двадцать четыре часа – и то лишь в том случае, если я буду ехать без остановок. На обратный путь уйдет столько же. Даже если бы у меня были свободные выходные, я бы провел почти все время в машине. Самолет неплохой вариант, с учетом всего дорога бы заняла шесть-семь часов, но от Бостона до единственного аэропорта возле родного города Хейли чертовски дорого добираться. Я не могу рассчитывать на то, что ее родители встретят меня с распростертыми объятиями. Да и Хейли больше не касалась этой темы, но… Дерьмо. Я хочу быть с ней, я нужен ей, особенно после того ночного кошмара, который заставил ее позвонить мне. Я хочу увидеться с ней, это же не так сложно…
Однако в своем плане я не продвинулся ни на шаг, потому что мои мысли продолжают ходить по кругу. Еще мне нужно сделать домашку, а о сдаче экзамена по строительной технике я даже думать не хочу. Я давно уже должен был зубрить билеты, но не могу сосредоточиться ни на одном из конспектов. И, если честно, в них нет никакого смысла. Неудивительно, что я провалился на первом экзамене. Даже предложение Клэйтона – взломать базу данных колледжа и исправить мои оценки – не вселяет в меня уверенности. Я звонил ему вчера, правда, не для этого, а потому что хотел поговорить с кем-то, кто знал Хейли и смог бы мне помочь. Однако на этот раз этого не смог сделать даже Клэй.
– Йо, Чейз! – я слышу знакомый голос.
Я останавливаюсь и быстро оборачиваюсь. Между зданием колледжа и столовой ко мне, перекинув через плечо чертежный футляр, идет Аарон Хендерсон. Мы вместе поступили сюда три года назад, вместе мучились над домашними заданиями и даже время от времени ходили в фитнес-центр. Правда, больше всего объединяет нас не этот факт, а то, что мы оба пролетели на экзамене по строительной технике в прошлом семестре и должны его пересдать. Ах да, ну и то, что никто из нас на самом деле не хочет здесь быть. Как и я, Аарон учится здесь ради своей семьи, прежде всего для того, чтобы однажды обеспечить своей маме, которая работает уборщицей, и младшей сестре, которая хочет стать звездой хоккея, лучшую жизнь.