При разборе генетического кода IQ мы достигли существенного прогресса, и нам еще многое предстоит пройти. Но насколько IQ сложнее роста с точки зрения генетики? В 2, 3, 5 раз? Уж точно не в 10.
Предварительный анализ Стивена Хсу и впечатляющая работа специалиста по биостатистике Янь Чжан и ее коллег из Университета Джона Хопкинса показывают, что большинство признаков со средней наследуемостью от 50 % и выше можно прогнозировать с относительной точностью – при наличии секвенированных геномов и доступов к медкартам миллиона людей[107]. Давайте на секунду предположим, что человеческий интеллект в пять раз сложнее, чем прогнозируемые признаки Хсу и Чжан. Это значит, что потребуется 5 миллионов секвенированных геномов и медкарт. По сегодняшним меркам это много. Однако по сравнению с 2 миллиардами людей, чьи геномы будут секвенированы в последующие 10 лет, цифра не столь велика.
Возможно, еще более сложным признаком для понимания и количественной оценки служит тип личности. Личность – это одна из самых сокровенных черт человека. Поэтому, когда доктор предложил эту опцию для отбора, вы нервно сглотнули. Несмотря на попытки измерить различные типы личности через тесты типа Майерс – Бриггс, этот процесс так и остался скорее искусством, чем наукой.
Основополагающая теория личности, появившаяся в 1950-х годах, выделяет в человеческой личности пять основных категорий: экстраверсию, невротизм, открытость опыту, сознательность (или добросовестность) и согласие (или сотрудничество). Разумеется, в каждом из нас живет смесь этих качеств, а характер их оценки – весьма субъективен и относителен. Тем не менее мы можем без труда оценить наших друзей и членов семьи по шкале экстраверсии, невротизма и т. д., так что данные категории, конечно же, не лишены смысла.
Как правило, исследования близнецов уделяют много внимания типам личности. Исследователи из программы Minnesota Twin пришли к выводу, что «по многим показателям личности и темперамента, профессиональным интересам, увлечениям и социальным установкам разлученные однояйцевые [идентичные] близнецы схожи с многояйцевыми близнецами, выросшими вместе… и для многих психологических черт эффект от проживания в одном доме ничтожно мал»[108].
Исследования близнецов – это не единственный способ изучать генетику типов личности. В исследовании, опубликованном в 2016 году в журнале Nature Genetics, ученые из Калифорнийского университета в Сан-Диего собрали для сравнения данные сотен тысяч геномов людей с информацией, предоставленной теми же людьми в опросниках о типах личности. При сравнении секвенированных геномов людей, относящих себя к одному типу личности, ученые обнаружили шесть генетических маркеров, которые с типами личности были явно связаны. Экстраверсия определялась вариантами генов WSD2 и PCDH15, а невротизм – вариантами гена L3MBTL2[109]. Найдя лишь несколько точек в геноме, исследователи из Калифорнийского университета в Сан-Диего почувствовали, что смогут в полной мере предсказывать тип личности человека.
Почти нет шансов, что наши типы личности – все, за небольшим исключением, – определяются исключительно или в значительной степени одногенными мутациями. В то же время существует высокая вероятность – и даже уверенность, – что в ближайшие годы откроют еще больше генетических составляющих личности.
Исследования, направленные на изучение генетики роста, интеллекта и типа личности, показывают: у нас получится расшифровывать генетические компоненты даже самых сокровенных, сложных и человеческих признаков с возрастающей точностью. Но даже если в течение десятилетий нам не удастся полностью расшифровать генетику, лежащую в основе данных признаков, мы все еще сможем уверенно пользоваться нашими, пусть и ограниченными, но растущими знаниями в системе здравоохранения и репродукции. Постепенно мы перейдем от общей медицины, основанной на усредненных показателях по населению, к точной медицине с ее упреждающей реакцией на генетические предрасположенности отдельно взятого человека. И, что еще важнее, мы начнем внедрять эти генетические прогнозы в процессы принятия решений относительно репродукции.
Именно последствия такого выбора заставили вас чувствовать себя некомфортно в тот момент, когда репродуктивный доктор озвучивал ваши варианты, исходя из своих прогрессивных, но неполных знаний о функционировании генов. Но даже таких ограниченных знаний будет достаточно, чтобы каждому из нас так или иначе пришлось сделать выбор о подписании бланка у доктора.
По сравнению с тем, что нас ждет впереди, у принятия подобных решений в клинике 2035 года будет сравнительно низкий порог безопасности. В 2035 году каждый из эмбрионов все еще будет естественным и неотредактированным потомком своих генетических родителей. Даже если наше понимание генетики окажется совершенно неверным, все родители, выбравшие ЭКО и традиционный предымплантационный отбор эмбрионов, получат таких же «естественных» детей, как и другие. Но во времена, когда взлом биологии становится новым направлением деятельности нашего вида, шанс, что наше применение генетических технологий в репродуктивных процессах ограничится простым отбором из нескольких предварительно имплантированных эмбрионов, невелик.[110]
Глава 4Конец половых отношений
Во вступлении к данной книге я кое о чем умолчал. Я остановил повествование раньше времени. Я скрыл одно слово.
Врач в криобанке поведал мне, что бодрый администратор, который также выполняет работу медсестры, проводит меня в мастурбаторий. И да, это официальное название[111].
Я даже слегка покраснел, когда девушка провела меня по коридору и протянула пластиковый контейнер. Она открыла дверь в небольшую комнатку, которая когда-то явно была кладовкой. Стерильно-белый кабинет, дополненный медтехникой. Единственным, что указывало на назначение кабинета, было порно на экране телевизора. Я невольно задумался, изучал ли кто-то мои предпочтения, прежде чем выбрать DVD. Неужели что-то во мне указывало на любовь к татуировкам?
– Журналы – на этой стойке, – прочеканила она профессиональным тоном, указывая на стопку потрепанных журналов. – Если вам не нравится это видео, другие DVD лежат в этом ящике. Они упорядочены по категориям. Поместите биоматериал в контейнер и плотно закройте крышку. Когда закончите, оставьте образец на стойке, и я его заберу. Могу еще чем-то помочь?
Я покачал головой. Как насчет дыры, чтобы провалиться под землю?
Затем она вышла и закрыла за собой дверь, а я решил оглядеться в этой странной комнате, чувствуя, как мне становится не по себе от приглушенных звуков из телевизора. Неужели именно это заготовила для меня эволюция? Я смог вспомнить только несколько ситуаций, еще менее подходящих под задачу. Например, кресло стоматолога[112][113].
Но как бы это ни было неловко, я вернулся на работу еще до того, как закончился обеденный перерыв. Все прошло не так уж и плохо. Просто потому, что я мужчина.
За свою жизнь здоровый мужчина производит в среднем более 500 миллиардов сперматозоидов. При этом при каждой эякуляции выделяется от 40 миллионов до 1,2 миллиарда сперматозоидов. Мы, как и многие другие виды млекопитающих, производим так много сперматозоидов, поскольку сотни миллионов лет конкурируем с другими самцами за то, чтобы наша сперма оказалась как можно ближе к яйцеклетке желаемой самки. В экосистеме человеческого вида мужской спермы вырабатывается в избытке. Вот почему мастурбаторий – это не что иное, как обычный чулан, без каких-либо заумных технологий. Ну, кроме телевизора и DVD-плеера эпохи 2000 года.
Но у женщин совсем другая история.
В яичники женщины при рождении закладывается около 2 миллионов фолликулов, которые в дальнейшем созревают в яйцеклетки. При этом большинство фолликулов исчезает до наступления половой зрелости и остается не более 300–400 клеток, которые в течение следующих десятилетий могут превратиться в готовые к оплодотворению яйцеклетки. Разница на лицо: около 500 миллиардов сперматозоидов у мужчин – и не больше 400 яйцеклеток у женщин. И, в отличие от простого «извлечения» мужской спермы, получить женскую яйцеклетку довольно сложно.
Подготовка к ЭКО начинается с пятинедельного курса гормональных таблеток или инъекций, направленных на выработку максимального количества фолликулов и яйцеклеток для извлечения. Эти препараты, стимулирующие деятельность яичников, не только повышают уровень эстрогена, но и могут провоцировать отеки, головные боли, нечеткость зрения и гормональные приливы, а также повышать риск образования тромбов и гиперстимуляции яичников.
С помощью ультразвука врачи следят за развитием яйцеклеток, прикрепленных к стенкам фолликулов яичников. Когда фолликулы достигают своей зрелости, женщине дают обезболивающее, чтобы извлечь яйцеклетки. Затем игла проходит через верхнюю часть влагалища и достигает яичника, где «отсасывает» яйцеклетку, которую затем помещают в пластиковую емкость. После того как женщина приходит в себя от наркоза и немного отдыхает, ее отправляют домой. Там ей предстоит пережить как минимум несколько часов болезненных спазмов, похожих на схватки.
Миллионы женщин готовы пройти через эту боль и возможные, хоть и редкие осложнения от забора яйцеклеток – ради того, чтобы стать матерью. Однако это не делает процесс менее сложным.
Искусственное оплодотворение возможно, хоть и весьма непросто. Кроме того, ЭКО менее привлекательно с психологической точки зрения и ассоциируется скорее с пробирками в лаборатории. При зачатии через секс всегда присутствует сильная эмоциональная составляющая, и некоторые из нас охотнее полагаются на 3,8 миллиарда лет эволюции, чем на профессионализм врачей в лечении бесплодия. Но сочетание финансовых затрат и выгод от ЭКО позволит искусственному оплодотворению все больше конкурировать с традиционным половым зачатием как основным способом человеческого размножения, поскольку такую процедуру все чаще рассматривают как более безопасную и универсальную возможность.