е пациента с помощью здоровых донорских клеток. Но если основной причиной является наследственное генетическое заболевание, то дети человека, который выздоровел после пересадки костного мозга, могут унаследовать ту же патологию.
Что если бы мы захотели культивировать генетические изменения (например, устранить генетические заболевания или усилить определенные признаки) нашего вида точно так же, как мы увеличили яйценоскость кур? Что если бы мы увидели в нашей биологии то же, что и предки в курах, несущих по одному яйцу в месяц, – проблему, которую предстоит решить человеческой смекалкой и селекцией? И первой трудностью на нашем пути станет время, ведь мы, люди, медленно размножающийся вид.
Мы появляемся на свет совершенно беспомощными и неспособными позаботиться о себе. Годами мы пытаемся запомнить, в какой стороне верх. В какой-то момент нашего отрочества мы вдруг замечаем, что люди противоположного пола чем-то отличаются, хотя и не до конца понимаем, чем именно. На смену этому приходит подростковый страх необходимости узнать, как устроен противоположный пол, ведь – о ужас! – однажды нам придется завести с ним детей. Мы начинаем ходить на свидания – сначала прыщаво-неуклюжие, а затем к совершеннолетию разбираемся, что к чему.
Наслаждаясь жизнью, мы не торопимся взрослеть и стремимся узнать как можно больше людей, чтобы сделать правильный выбор. И, наконец, где-то в возрасте 27,5 (у женщин) и 29,5 (у мужчин) года в США люди женятся. В других странах это происходит чуть раньше. В возрасте 28 (для США) и 26 (для остального мира) лет женщины впервые рожают, и процесс начинается заново[121]. Чтобы обзавестись потомством, человеку требуется 28 лет, а курице – шесть месяцев. Это основная причина, по которой генетические изменения у кур развиваются быстрее, чем у медленно размножающихся животных и человека.
Но что если бы мы могли ускорить этот процесс и сократить цикл появления потомства до тех же шести месяцев, что и у кур? И сделать это не за счет более быстрого взросления младенцев, а за счет скрещивания предымплантированных эмбрионов между собой? Сама идея похожа на научную фантастику-антиутопию, но, быть может, когда-нибудь в недалеком будущем это станет возможным.
Представьте, что сначала мы берем образец крови матери. Далее мы индуцируем мононуклеарные клетки периферической крови в стволовые клетки, а потом превращаем их в сотни яйцеклеток. Затем мы оплодотворяем яйцеклетку сперматозоидом отца и отбираем один эмбрион (по любым критериям). Но теперь вместо имплантации эмбриона на ранней стадии в матку мы извлекаем несколько клеток из организма матери и производим новые половые клетки. Давайте создадим эти новые гаметы для наших гипотетических целей.
Теперь представьте, что какие-то другие отец и мать прошли через тот же процесс. Но вместо яйцеклеток, извлеченных из клеток предымплантированного эмбриона, индуцируется сперматозоид. Если мы используем сперму второго эмбриона для оплодотворения яйцеклеток первого эмбриона, то эмбрионы становятся биологическими родителями своего потомства, а начальный набор клеток от отца и матери делает их бабушкой и дедушкой. Этот эмбрион («внук») затем можно скрестись с эмбрионом от других родителей и предков, и теперь бабушки и дедушки исходных эмбрионов станут прабабушками и прадедушками. Теоретически этот процесс может продолжаться вечно.
На следующей странице приведена наглядная иллюстрация процесса.
Разумеется, при отборе правильных эмбрионов для скрещивания и избегания инбридинга предымплантированные эмбрионы должны будут пройти через процесс, схожий с тем, что делают современные взрослые при поиске партнера. Быть может, однажды даже создадут приложение, помогающее родителям находить идеальную пару для их драгоценных предымплантированных эмбрионов-малышей.
С технической точки зрения этот процесс занимает по шесть месяцев на поколение и, вероятно, может длиться вечно. А шестимесячные эмбрионы способны стать генетическими родителями. Годовалые замороженные эмбрионы (или трехмесячные малыши) уже могут быть бабушкой или дедушкой. При таком процессе мы смогли бы за 28 лет, которые требуются на смену одного человеческого поколения, передавать целых 56 – что эквивалентно череде поколений от нас до Хубилая. Вместо 3,5 поколения за столетие мы смогли бы сменить целых 200. Если шагнуть назад, то такое количество поколений вернуло бы нас к моменту изобретения колеса.
Принятие генетических решений по результатам секвенирования генома и анализа биологических систем, придя на смену старомодному методу проб и ошибок, позволит увидеть в генерации поколений за счет генетического отбора удобную альтернативу, как это было в случае с курами.
Но как так вышло, что люди будущего могут вообще допустить нечто столь ужасное и бесчеловечное, как разведение человеческих эмбрионов, будто кур, для передачи генетических изменений?
Такой сценарий может вовсе и не наступить, и этот вполне осуществимый процесс может так и остаться мысленным экспериментом. Тем не менее будущие поколения тоже могут посмотреть на эти цифры.
Как мы помним, на IQ влияют сотни или даже тысячи генов и в большинстве случаев каждый из них оказывает сравнительное небольшое влияние. Также мы узнали, что люди с более высоким IQ, как правило, живут дольше, зарабатывают больше и создают более полноценные отношения. Поэтому вполне вероятно, что некоторые родители захотят наделить своих детей максимально высоким IQ, если будет возможность сделать это без рисков.
В своей философской статье «Отбор эмбрионов для улучшения когнитивных способностей: любопытство или способ изменить правила игры?» оксфордские профессоры Карл Шульман и Ник Бостром пытаются определить, насколько можно усилить интеллект, скрещивая неимплантированных эмбрионов друг с другом[122].
IQ традиционно зачатого младенца (n единицы) содержит генетический компонент интеллекта, с которым рождается ребенок. Поскольку генетический компонент IQ среди эмбрионов от общих родителей не одинаков (кроме однояйцевых близнецов), можно смело предположить, что чем больше эмбрионов, тем шире будет диапазон значений IQ. Это означает, что при большем объеме эмбрионов у нас будет больше шансов выбрать неимплантированный эмбрион с более высоким IQ.
По подсчетам Шульмана и Бострома, средняя разность между наивысшим и низшим IQ в выборке из 15 эмбрионов, зачатых при ЭКО от общих родителей (как это делается сегодня), составляет около 12 баллов. Но если мы прибегнем к индуцированию стволовых клеток для формирования 100 оплодотворенных яйцеклеток вместо 10–15, то средняя разница между высшим и низшим IQ у этих 100 эмбрионов составит около 20 баллов. Создание 1000 эмбрионов может увеличить среднюю разницу между IQ всех эмбрионов на 25 баллов.
По шкале IQ 25 баллов кажутся незначительными при создании и тестировании 1000 предымплантированных эмбрионов. Однако в среднем эта разница обусловливает совершенно разный жизненный опыт. Считается, что IQ Эйнштейна равнялся 160. У Арнольда Шварценеггера – явно не Эйнштейна, но и не самого глупого человека, примерный IQ равен 135. Цифры говорят лучше слов.
Если исследовать математику скрещивания этих тщательно отобранных эмбрионов, полученные цифры начинают впечатлять. По расчетам Шульмана и Бострома, скрещивание 5 поколений эмбрионов, отобранных из 10 групп за высший IQ, может привести к увеличению среднего IQ на 65 баллов, а после 10 поколений – к приросту в 130 баллов. По шкале IQ 130 баллов – это разница между интеллектом Эйнштейна и человека с серьезной умственной отсталостью, которому требуется постоянный уход. С другой стороны, 130 баллов – это разница между интеллектом Эйнштейна и самого умного из когда-либо известных людей.
Стивен Хсу оценивает возможный скачок в развитии IQ еще более оптимистично. Как правило, ряд генов человека оказывает либо положительное, либо отрицательное влияние на развитие умственных способностей, что приводит к кривой «нормального» распределения интеллекта. Если каждый из этих генов оказывает незначительный положительный эффект на IQ, то в совокупности это даст одного человека с необычайно высоким интеллектом, по сравнению со 100 стандартными и усредненными IQ. Хсу полагает, что в течение 10 лет мы, скорее всего, сможем расшифровать большинство генов, влияющих на интеллект. Поэтому родители в будущем начнут отбирать предымплантированные эмбрионы по проявлению генов, влияющих на умственные способности, тем самым создавая сверхразумных людей с IQ около 1000.
В этих вычислениях дельт и диапазонов значений сокрыта растущая вероятность того, что будущие дети с действительно выдающимися способностями (например, гениальностью в математике, талантом к музыкальному творчеству или созданию сложного компьютерного кода) изменят наш образ мышления даже больше, чем такие величайшие гении, как Эйнштейн, Конфуций, Мария Кюри, Исаак Ньютон, Шекспир и Дэвид Хассельхофф. «Мы можем ждать людей с незаурядными умственными способностями, – пишет Хсу, – которые в своем максимуме могут проявиться одновременно: идеальное запоминание языка и образов, сверхбыстрое мышление и вычислительная способность, ярчайшая визуализация геометрического пространства и других измерений, способность к множественному анализу и параллельному размышлению… и т. д.»[123].
Конечно же, мы понятия не имеем, что будет означать IQ в 1000 баллов для отдельного человека. Эволюция полна альтернатив, защитных механизмов и компромиссов. Вполне возможно, человек с модифицированным IQ в 1000 баллов может сойти с ума, стать опасным психопатом или развить неизвестное нам неврологическое заболевание. Еще труднее определить, какие вредные мутации передавались сквозь поколения скрещивающихся эмбрионов до рождения самого ребенка. И, конечно же, создание сверхразумных людей существенно затронет социальные и этические аспекты.