. Все эти критические замечания поднимают целый спектр вопросов из области современной евгеники[290].
Отсыл к евгенике имеет под собой вполне реальное обоснование. Фактически он нависает над будущим генной инженерии человека черной тучей.
Название евгеника образовано от греческих слов, означающих «хороший» и «род». Идея селекции и выбраковки внутри человеческой популяции хоть и была сформулирована в XIX веке, но имеет куда более древнюю историю. Инфантицид (детоубийство) описывают еще в римском праве. В Римской империи его широко практиковали. В IV из Законов двенадцати таблиц римского права говорилось следующее: «Отец должен незамедлительно умертвить сына, отличающегося уродством или имеющего форму, отличную от человеческого рода»[291]. В древней Спарте городские старейшины лично проверяли новорожденных, чтобы проследить, что ни один чахлый и больной ребенок не выживет. Немецкие племена, доисламские арабы, древние японцы, китайцы и индийцы – все они в той или иной форме практиковали инфантицид.
Вышедшая в 1859 году книга Дарвина «О происхождении видов» заставила ученых задуматься не только об эволюции вьюрков, но и о развитии человеческого общества в целом. Применяя дарвиновские принципы естественного отбора к человеческим обществам, двоюродный брат Дарвина и одаренный ученый Фрэнсис Гальтон предположил, что если общество будет препятствовать выбраковке своих самых слабых представителей, эволюция человека пойдет в обратном направлении. В своих известных книгах «Наследственный талант и характер» (1865) и «Наследственный гений» (1869) он объяснил, как именно можно применять евгенику положительно (побуждая самых способных людей к размножению друг с другом) и отрицательно (препятствуя передаче генов теми, кто, по его мнению, обладал нежелательными признаками). Теорию Гальтона поддержали основные научные сообщества и такие известные деятели, как Александр Грэйам Белл, Джон Мейнард Кейнс, Вудро Вильсон и Уинстон Черчилль.
Хотя его работа была написана в духе викторианской Англии, Гальтон уже тогда, а сейчас – тем более, был тем, кого мы называем расистом. «Наука улучшения породы, – писал он, – учитывает все влияния, которые в любой, даже незначительной степени могут дать более подходящим расам или наследственным линиям лучший шанс распространяться быстрее менее подходящих, чем они имели бы в обычных условиях»[292]. В 1909 году Гальтон с коллегами основали журнал Eugenics Review, который в своем первом выпуске утверждал, что нации должны конкурировать друг с другом для «улучшения расы» и что количество людей «в пренатальном состоянии» в больницах и лечебницах должно быть «сведено к минимуму» посредством стерилизации и селективного размножения[293].
Теории Гальтона получили большое признание во всем мире, особенно в Новом Свете. И хотя позднее евгеника приобрела мрачные коннотации, многие из первых ее приверженцев были прогрессивными американцами, которые действительно считали, что эту науку можно использовать, чтобы сформировать социальную политику и создать лучшее общество для всех. «Мы можем разумно формировать и направлять эволюцию, в которой сами же участвуем», – писал прогрессивный теолог Вальтер Раушенбуш. «Бог, – утверждал Ричард Эли, профессор экономики в Университете Джонса Хопкинса, – действует через государство». Многие прогрессивные деятели в Америке восприняли евгенику как способ сделать общество лучше, не допуская рождения тех, кого считали непригодными и неполноценными. «Мы уже знаем о евгенике достаточно. И если применить эти знания, неполноценные классы могли бы исчезнуть в течение десятилетия», – утверждал президент Висконсинского университета Чарльз Ван Хайс[294].
«Наука» евгеники в США переплелась с пугающими идеями о расе. Выступая на II Международном конгрессе евгеники в 1923 году, Генри Осборн, президент Американского музея естественной истории в Нью-Йорке, утверждал, что ученые должны:
«…путем наблюдений и экспериментов установить, для чего наиболее пригодна каждая раса… Если негр не преуспеет в правительстве, то он может стать отличным земледельцем или прекрасным механиком… На мой взгляд, право государства охранять характер и целостность расы или рас, от которых зависит его будущее, столь же неоспоримо, как право государства охранять здоровье и нравственность своих народов. Поскольку наука просвещает правительство в вопросах предотвращения распространения и искоренения болезней, она также должна просвещать правительство в вопросах предотвращения распространения и преумножения бесполезных членов общества, распространения слабоумия, идиотизма, а также всех моральных, интеллектуальных и физических отклонений»[295].
Крупные исследовательские институты, среди которых были Колд-Спринг-Харбор, финансируемый Фондом Рокфеллера, Институт Карнеги в Вашингтоне и Фонд улучшения расы Келлогга, предоставили для прогрессивного движения евгеники, которое набирало популярность по мере распространения генетического детерминизма в стране, научно-теоретическую базу. Американская ассоциация содействия развитию науки единогласно поддержала движение в своей передовой статье в Science[296]. В свое время Мендель показал, что существуют гены, отвечающие за определенные признаки. Теперь, по мнению ученых, обнаружение генов, отвечающих за все важнейшие признаки человека, было вопросом времени. Подобные идеи быстро перекочевали в государственную политику.
В 1907 году Индиана стала первым американским штатом, который принял закон о евгенике – об обязательной стерилизации определенной категории лиц, находящихся под опекой государства. Вскоре после этого соответствующие законы приняли 30 разных штатов и Пуэрто-Рико. В первой половине XX века были принудительно стерилизованы около 60 000 американцев (в основном пациенты психиатрических лечебниц и преступники). Примерно треть всех пуэрториканских женщин была стерилизована после получения только намека на согласие[297]. Эти законы не являлись бесспорными, и многие из них были оспорены в суде. Однако Верховный суд США в своем печально известном решении Бак против Белла 1927 года постановил, что законы евгеники являются конституционными. «Трех поколений слабоумных достаточно», – грубо написал в своем решении прогрессивный судья Верховного суда Оливер Венделл Холмс[298].
По мере популяризации евгеники в США за ней пристально следила группа европейцев. Нацизм во многих отношениях стал извращенным преемником дарвинизма. Немецкие ученые и врачи сразу же оценили теории Гальтона о евгенике. В 1905 году в Берлине было основано Общество расовой гигиены с явной целью пропаганды «чистоты» нордической расы за счет стерилизации и селективного размножения. Вскоре ведущий немецкий евгенист Отмар Фрайхерр фон Вершуер открыл во Франкфурте Институт наследственной биологии и расовой гигиены.
Евгенические теории и попытки США их реализовать с помощью государственных программ пришлись по душе Адольфу Гитлеру, о чем свидетельствует его зловещий манифест 1925 года «Майн Кампф», написанный в тюрьме Ландсберг.
«Более сильный должен властвовать над более слабым, а вовсе не спариваться с ним, – писал он, – Только прирожденный слабак может воспринимать это как что-то ужасное, но потому-то он и является слабым и ограниченным человеком; ибо если бы не царил этот закон, то было бы ведь немыслимым любое представимое развитие всех органических живых существ к более высокой ступени… Поскольку низшие всегда превосходят численностью высших, первые всегда будут расти быстрее, если они обладают теми же способностями к выживанию и размножению себе подобных; и конечным следствием будет то, что лучшее по качеству будет вынуждено отойти на второй план. Следовательно, должны быть предприняты корректирующие меры во благо лучшего качества… и здесь начинается новый и строгий отбор – по силе и здоровью»[299].
Одним из первых законов, принятых нацистами после прихода к власти в 1933 году, был Закон о предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями. Текст этого закона был частично основан на калифорнийском законе о евгенической стерилизации. На территории нацистской Германии создавались суды по наследственному здоровью населения, в которых два врача совместно с юристом рассматривали каждое дело о необходимой стерилизации.
За последующие четыре года нацисты насильственно стерилизовали порядка 400 000 немцев. Но чтобы нацисты смогли реализовать свои евгенистические амбиции, одной стерилизации людей с ограниченными возможностями было недостаточно. В 1939 году нацисты приступили к секретной операции по умерщвлению недееспособных младенцев и детей до трех лет. Довольно скоро эту программу расширили, включив детей старшего возраста, а затем и взрослых с ограниченными возможностями, жизнь которых называлась lebensunwertes leben, что означало жизнь, недостойная быть прожитой.
Объявив, что концепция этих мероприятий основана на узаконенной с точки зрения науки и медицины евгенике, медицинские специалисты следили за истреблением постоянно растущей группы неугодных людей в «газовых камерах» по всей стране. Затем от эвтаназии инвалидов и людей с психическими расстройствами перешли к убийству преступников, гомосексуалистов и тех, кого считали низшей расой (евреев и цыган). Не случайно Йозеф Менгеле, врач, решавший, кого отправлять в газовые камеры Освенцима, в свое время был лучшим учеником фон Вершуэра во Франкфуртском институте наследственной биологии и расовой гигиены.