Что бы ни случилось, конкуренция лишь ускорит этот процесс. По примеру спортивных учреждений и родителей государства примут разные конкурентные шаги, чтобы примкнуть к генетическому улучшению.
Когда в 1944 году стало ясно, что союзники выиграют Вторую мировую войну, американские и союзнические стратеги стали создавать образ лучшего мира, который можно будет возвести на пепелище глобального разрушения. Поскольку в унитарном суверенитете и чрезмерном национализме увидели раковую опухоль, приведшую к двум мировым войнам, стратеги создали такие институты, как Организация Объединенных Наций, Всемирный банк и НАТО, чтобы поддерживать новые идеи коллективного суверенитета и ответственности. Они закрепили такие понятия, как транснациональные права человека и международное право, которые должны были сдерживать агрессивную и часто опасную конкуренцию между государствами.
Эти планы во многих отношениях превзошли самые смелые мечты. Известное американское себялюбие, подкрепленное военной мощью, заложило фундамент для укрепления мира и процветания на большей части земного шара. В течение десятилетий после окончания войны темп экономического роста, инноваций и улучшения общего благосостояния в мире был выше, чем в любой другой период в истории человечества, даже несмотря на продолжавшуюся десятилетия холодную войну между США и СССР.
Но страны, как и люди, существуют в условиях жесткой конкуренции, похожей на биологическую эволюцию, в которой статус-кво никогда не длится вечно. Подобно тому, как биологические организмы преобразуют развитые способности в конкурентные преимущества, страны трансформируют сочетание талантов своего населения, структур управления и природных ресурсов в национальную мощь, которую можно использовать, чтобы обучить больше людей, построить более эффективное правительство, а также получить дополнительные ресурсы и преимущества перед другими.
И хотя в 1989 году, когда казалось, что либеральная демократия победила все другие формы правления, политический теоретик Фрэнсис Фукуяма заявил о наступлении «конца истории», эта теория разбилась о камни естественной истории конкуренции между государствами[428]. Распад Советского Союза в 1991 году создал почву для кратковременного расцвета глобализма под предводительством США. Но на горизонте уже появился новый соперник.
Более 4000 лет Китай был великой цивилизацией, но в последние века в стране настали тяжелые времена. Не сумев модернизироваться, Китай потерпел поражение в серии сражений с европейскими противниками и Японией в XIX и начале XX века. Затем страна прошла через череду ужасных разрушений, когда во время Второй мировой войны китайские националисты отбивались от вторжения японцев. А в 1949 году коммунистические силы Китая одержали верх над националистами в гражданской войне и взяли под свой контроль страну, и Мао Цзэдун призвал китайский народ «встать с колен» после стольких лет иностранного господства. Но у борьбы под руководством Мао были тяжелые для китайского народа последствия. За 20 лет, прошедшие после революции, политика Мао опустошила Китай и его население, а также уничтожила и без того небольшую промышленную и технологическую базу. Во время культурной революции 1960-х и 1970-х годов многие университеты оказались закрыты, ученых сослали в сельскую местность, а исследования резко остановились.
Придя к власти в 1976 году, через пару лет после смерти Мао, Дэн Сяопин признал науку и технологии «основными продуктивными силами», необходимыми для того, чтобы заложить фундамент для роста Китая. Вновь открылись университеты. Ученые были реабилитированы.
Но по мере неуклонного обогащения Китай все больше негодовал от субъективных ограничений, налагаемых американским экономическим, политическим и военным господством, и агитировал за возвращение к благородному статусу Поднебесной, которым когда-то обладала страна. Для этого был нужен непрерывный экономический рост. Китайские лидеры полагали, что стране требуется наращивать военную мощь, чтобы защищать доступ к сырью и демонстрировать силу и внутри страны, и за рубежом. Совсем недавно президент Си Цзиньпин обозначил стремление страны к 2050 году занять свое законное место «глобального лидера» со «всеобъемлющей национальной мощью и международным влиянием», став мировым лидером в области технологий будущего. Китай намеревается не отставать от своего главного конкурента, а затем и превзойти его.
США считались мировым лидером в научных инновациях на протяжении без малого 100 лет. Они стали первопроходцами в области реактивных самолетов, космоса, компьютеров, информации, биотехнологий, генетики и в других научных революциях. Благодаря технологическому лидерству США большинство ведущих мировых компаний в этих секторах были сугубо американскими. На пике борьбы за лидерство в новом поколении революционных технологий, включая генетику, национальную одержимость Китая трудно не заметить.
«Момент озарения» для Пекина настал, когда алгоритм AlphaGo от DeepMind победил китайских чемпионов в игре го. Китайские лидеры, уже тогда одержимые идеей бросить с помощью экономической, военной и политической мощи страны вызов гегемонии США, осознали: статус мирового лидера в области искусственного интеллекта и связанных с ним технологий станет ключом к победе в борьбе за будущее во всех областях технологий и государственную мощь[429]. Поскольку высокоразвитый ИИ играет первостепенную роль в открытии тайн генома, стремление страны доминировать в этой отрасли серьезно повлияло на будущее генной инженерии человека.
Как оказалось, амбициозный План развития искусственного интеллекта следующего поколения, опубликованный Пекином в июле 2017 года, был во многом заимствован из плана администрации Обамы на 2016 год[430], с той лишь разницей, что вопрос о влиянии лидерства ИИ для национальной безопасности был поставлен на более высокий уровень. «ИИ стал новым центром международной конкуренции», – говорится в пекинском документе, и Китай должен «решительно перехватить стратегическую инициативу на новом этапе международной конкуренции в разработке ИИ, чтобы создать дополнительные конкурентные преимущества, сопутствующие развитию нового пространства и эффективно защищающие национальную безопасность». В документе Китай ставит перед собой несколько целей: выйти на один уровень с ведущими мировыми странами в сфере ИИ к 2020 году; превратить ИИ в «основной двигатель» промышленного роста к 2025 году; а также стать «главным мировым центром инноваций в сфере искусственного интеллекта» и занять «стратегические позиции в технологиях ИИ» к 2030 году[431].
Трехлетний план действий по продвижению развития отраслей искусственного интеллекта нового поколения, разработанный правительством Китая на 2018–2020 годы, нацелен на то, чтобы Китай стал лидером по интеграции ИИ в систему здравоохранения, роботизацию, производство, автомобилестроение и другие сектора. Для создания национальных инновационных платформ ИИ правительство привлекло ведущие китайские ИТ-компании, включая Alibaba, Baidu и Tencent[432]. В 2017 году китайские стартапы, занимающиеся ИИ, впервые в истории получили больше венчурного финансирования, чем американские[433].
Что касается влияния революции ИИ на национальную безопасность, то в документе содержится призыв к реализации так называемой стратегии развития военно-гражданской интеграции, «которая способствует формированию многоэлементного, многопрофильного, высокоэффективного шаблона интеграции ИИ в военно-гражданскую сферу»[434].
К моменту публикации китайского плана администрацию Обамы в США сменила администрация Дональда Трампа. Новому президенту США потребовалось полтора года, чтобы назначить советника по науке, который возглавил Управление по научно-технической политике Белого дома. Но даже к тому времени большинство штатных позиций в управлении не были заняты[435]. В предложенном президентом бюджете на 2018 год был призыв к значительным сокращениям в Национальных институтах здравоохранения, Национальном управлении по исследованию океанов и атмосферы, Национальном научном фонде и других федеральных агентствах, занимающихся общими исследованиями в области науки с ИИ. Затем последовало сокращение иммиграционных виз, в том числе для исключительно талантливых специалистов. Одним из немногих свидетельств, что администрация президента признает важность ИИ, было создание Специального комитета Белого дома по искусственному интеллекту в мае 2018 года. Но из этого мало что вышло[436].
Поскольку правительство США уделяло мало внимания поддержке технологий будущего, Китай начал ожесточенную борьбу за пальму лидерства в раскрытии тайн генома и вступление в новую эру точной медицины, что должно было помочь реализовать широкие стратегические планы страны.
Свидетельства огромных шансов Китая на победу в гонке по передовой генетике и персонифицированной медицине повсеместны. Например, недавно объявленный план установить национальное лидерство Китая в сфере точной медицины[437] превзошел более скромное заявление администрации Обамы, которое в дальнейшем дискредитировал президент Трамп. И пускай американская компания[438]Illumina остается лидером по созданию современных машин для секвенирования, Китай становится доминирующей силой в объединении массивных наборов данных, которые ведут к следующим этапам нашего понимания принципов работы генов.