И вот сегодня он шел устраивать в рабство – как обычно, спродюсированное собственной матерью.
Собеседование было назначено на десять, и ничего хорошего Иван от него не ждал. Единственное, что выглядело привлекательным, платить обещали чуть ли не двойную цену от обычной зарплаты программиста его уровня. Тут явно таились знаменитые «мышеловки с бесплатным сыром», разложенные по «подводным камням».
Проблема была в том, что работать пора было начинать, не взирая на любые претензии к любому сыру – за один его запах! Заказов не было давно, а по тем, что Иван выполнил, рассчитались либо не полностью, либо вообще перестали поднимать трубки.
Ради Гуляры Черешнин был готов пойти против себя. Потерять ее он боялся гораздо больше, чем ежедневно ходить на высокооплачиваемую работу. Осуществив этот труднейший для закоренелого фрилансера выбор, он мужественно поднял себя на кровати до уровня гнутой полувертикали.
События в песне соседа сверху, тем временем, развились до саундтрека к мистическому триллеру:
«Куда ни двинься, бро,
Всюду засада,
В одном стволе сера, йоу,
В другом стволе ладан.
В ад или рай?
Не ссы, выбирай:
Где ты будешь больше свободен?
Но не сегодня, бро,
Лишь бы, бро, не сегодня.
Преисподняя!
Не сегодня!..»
– Боюсь, что именно сегодня, Вася-бро. Именно сегодня… – вздохнул Иван и встал одеваться, чтобы вскоре выехать на треклятое собеседование.
Глава 3Собеседование в «Домен»
Иван стоял перед большим зеркалом своей прихожей и мрачно примерял костюм, который ненавидел всем сердцем. Надевал он его исключительно на матушкины собеседования, да еще раз на похороны тетки. Учитывая, что все проводящие собеседование, казались Ивану зомби-упырями, пытающимися добраться до его, Черешнина, мозгов, получалось, что костюм, за исключением хозяина, за свою жизнь не видел ни одного живого человека.
Собеседований в его карьере, спасибо матери, было несколько десятков, и все они входили в категорию «терпеть ненавижу!». Происходили они обычно в присутствии нескольких корпоративных персонажей, из которых Иван со временем выделил три.
«Начальник» – в строгом костюме, обязательно с галстуком, ни бельмеса не смыслящий в работе большинства своих подчиненных. Но при этом лично принимающий участие в их утверждении. Главными требованиями, которые он каменными губами излагал, обычно были: «Поднимая трубку, произносите название фирмы!» и «Никаких джинсов на рабочем месте!». «На рабочем месте у меня прическа. Джинсы на другом!» – пошутил как-то Иван на одном из своих самых коротких собеседований.
«HR-менеджер». Или «ведьма из отдела кадров» по-старому. В отличие от канувших времен, сменилось не только название должности, но и типаж человека на ней. Привычная женщина за сорок пять, с полуметровой инсталляцией погребенного под лаком начеса, украшенная клипсами размером с хорошую сливу, уступила место скромной девушке лет девятнадцати. Племяннице или дочке «Начальника», поставленной на ответственный участок – отзванивать по присылаемым на фирму CV. И также весомо вещать в трубку фригидным голосом: «Наша компания заинтересована вашим опытом и в свете нашего сотрудничества предлагает протестировать ваши навыки на наших условиях в ваших интересах…». И так далее. Не запутаться в этих «наших-ваших» и было самой сложной частью ее работы.
На собеседовании роль HR-менеджера, как правило, сводилась к тому, чтобы представить претендента боссу. Разумеется, безбожно переврав при этом и имя, и фамилию – несмотря на чтение их по бумажке из папки, с уже заведенным на него личным делом. Все остальное время девица сидела молча, активно кивая всему, что произносил родственник-Начальник. Особенно в части про внешний вид и другие корпоративные правила.
Третью же личность, обычно присутствующую на собеседованиях в крупные конторы, Иван считал предводителем всех этих тварей. Это был «Корпоративный Психолог». На которых из них у Черешнина была самая настоящая идиосинкразия – вплоть до эпидермических высыпаний и анафилактического шока. Хотя, возможно, это была реакция на плохую шерсть костюма и мешающий привычно дышать галстук.
Психологи в Ванином бестиарии нежити, не позволяющей жить по-людски роду человеческому, располагались сразу за русскими рэперами. То есть на прочном втором. Сложное прилагательное «кисло-сладкий» было создано специально для описания выражения на их профессиональных лицах. «Кислый» доносил до любого кандидата, что все его больные фантазии и извращения известны психологу заранее. «Сладкий» успокаивал, что, в принципе, как бы и ничего страшного. Все мы люди. Закроем глаза на что угодно, если ты согласишься сотрудничать. «Что вы видите на картинке, Иван? Труп, череп и топор? Ничего, ничего. Главное, когда поднимаете трубку, произносите название фирмы…».
Иван же и без всяких собеседований, просто по складу характера, терпеть не мог отвечать на вопросы незнакомых людей. Что, видимо, и привело его к запутанной ситуации с Гулярой, и, особенно, Шестаковым (знакомство с которым лишь усилило эту фобию многократно). Такой вывод, по крайней мере, сделал бы даже самый начинающий, даже не корпоративный, психолог.
Была у проводящих собеседование начальников еще одна общая черта, с трудом переносимая Иваном. Все, как один, они были не в состоянии произнести вслух сумму предлагаемого оклада. Это было похоже на какую-то коллективную мозговую болезнь, блокирующую их ротовые мышцы. Вместо конкретных цифр все московские работодатели, без исключения, говорили нечто вроде: «А получать вы будете…» и писали сумму на бумажке. Которую, искривив шейные позвони, кандидат на рабочее место должен был прочитать и по достоинству оценить вверх ногами. Создавалось ощущение, что в каждый офис столицы ежедневно нанимались фриланствующие программисты, с ног до головы увешанные шпионской аппаратурой. И главной их целью было, выманить у ничего не подозревающего, наивного предпринимателя, сколько же именно сраных рублей он согласен платить системному администратору на испытательном сроке!
Однако сегодняшнее собеседование из знакомого ряда определенно выбивалось. Начиная с того, что помимо Ивана Черешнина, на нем присутствовал всего один человек.
– Максим Волков, – протянул Ивану руку молодой человек примерно одного с ним возраста, высокий, с модной свежей стрижкой и стильной серьгой в левом ухе. – Садись, начнем.
Несмотря на это «садись» и всю свою мнительность, Ивану не удалось уловить в тоне Волкова никакой снисходительности. Положа руку на сердце, все, что он успел увидеть в офисе московской фирмы «Домен», пока казалось каким-то даже чересчур к себе располагающим. Сотрудники, а их, по пути от входных дверей до кабинета Волкова, ему встретилось около двух десятков, были одеты кому как нравится. Носились тут и рваные джинсы, и нелепые шорты, и бейсболки с кедами. Иван отметил девчонку с тату на половину шеи и парня с туннелями в ушах. Мелькнул кто-то с дредами, кто-то с красного цвета хайром и так далее.
«Нормальная обстановка. Без «Всегда!» – сформулировал про себя Иван. В «Домене» явственно обитал не тяжелый неподвижный дух корпоративной обязаловки, а беспокойный и манящий ветер молодости и творческой свободы.
«Откуда только у них деньги?» – Черешнин оценил довольно дорогую технику и общую обстановку. Денежные клиенты обычно бегут от таких контор, как от огня, предпочитая «солидную» показуху. Заказчиками такой компании, как эта, могли бы быть какие-нибудь продвинутые стартапы, смузи-бары, клубы. То есть молодежные, а, следовательно, малоденежные темы и тусовки.
Так казалось Ивану, но он и сам уже понимал, что в чем-то ошибается.
Собеседование шло легко и конструктивно. Максим погонял Ивана по простым профессиональным вопросам – Черешнин без труда ответил на все. Неплохо, и даже с удовольствием, справился и с более сложными. Волков спрашивал бегло, из головы, чем расположил к себе Ивана дополнительно. Было очевидно, что сам он – более чем компетентен.
– Ну что ж, я считаю, ты подходишь, – констатировал Максим. – В рутину втянешься, на это две недели. Потом включишься по полной. По оплате. Наверняка, интересно, почему так много?
– Да, в принципе… – Иван изобразил плечами, что «не так уж и интересно», но до конца эту роль не доиграл. – Ну и почему?
– Я рассчитываю на конфиденциальность, – предупредил Максим, и Иван с пониманием кивнул. – О том, на чем мы «варимся», распространяться не стоит. Не потому, что… На этот счет не волнуйся. Но лишнее внимание нам тоже не нужно.
Эти слова Ивану не слишком понравились, но напрягаться заранее он не стал. В современном мире использование компьютерных навыков для незаконных целей было столь широким и многообразным, что волноваться загодя не имело смысла. Не воруют же они пин-коды с банковских карточек в тех самых смузи-барах, в конце концов? Если же выяснится, что фирма пишет пиратские софты или подрабатывает фишинговым спамом, Ивана бы это не смутило. Какой нормальный программист посчитает это преступлением? Хотя – то, что он ночует в одной постели с работницей прокураторы, по умолчанию придавало ситуации определенную правовую пикантность.
– У нас есть обычные заказы, – объяснял Макс, – мы их штатно выполняем. Дизайн, сайты, софты, защита и тому подобное. Но это вывеска. Основные доходы мы получаем в «даркнете». Объяснять?
Как хорошо образованный компьютерщик, что такое «даркнет» Иван, конечно, знал. И вот это ему уже не понравилось гораздо больше. Ибо одно дело давать бесплатную возможность качать альбомы Юрия Лозы и совсем другое, крутиться там, где можно купить гаубицу, ознакомиться с реальной базой действующих киллеров или заказать компонент для водородной бомбы. «Черный интернет» предоставлял услуги по всем видам самого нелегального товарооборота: от всевозможного оружия и наркотиков до запредельно диких и омерзительных видов порнографии.