– Вообще-то я не врал, – ответил Иван и положил на стол сверток – небольшой, размером с паспорт. – Вот он.
– Кто?
– Жесткий диск с ноутбука твоего шефа. Не сам, конечно, копия. Я его, прости, клонировал.
Клара смотрела на новоиспеченного детектива с выпученными глазами и отвисшей челюстью.
– Не знаю зачем, не спрашивай, – продолжал он. – Когда при первом нашем разговоре ты на меня орать начала, что найдешь, где угодно, что пожалею, если хоть что-то скопирую, я назло тебе это сделал. Так что вот: работать есть с чем.
Клара покачала головой и цокнула языком – имея в виду «вот и верь после этого людям!».
– Там только одна проблема – все документы закодированы. Взламывать нужно. Что?
Иван заметил, что Клара сверлит его глазами.
– А с тобой надо ухо востро держать! – произнесла секретарша нечто вроде похвалы. – Можешь взламывать, конечно. Но лучше ключом воспользоваться.
Клара сняла с шеи амулет, который оказался изящной декоративной флэшкой.
– Там программа, в которой все наши документы были. Мог бы и догадаться, сыщик! Там только самых последних событий нет, того, что после Брагиной случилось. Но тебе они и не нужны.
Клара положила на стол снятую с шеи флэшку, Иван протянул за ней руку.
– Только осторожнее!
Черешнин отдернул пальцы как от огня.
– У меня там фотки с отпуска. С сыном. Не сотри! Хакер.
Глава 11Начало работы
Добравшись до дома, Черешнин запустил выданный Кларой дешифратор на своем компьютере и подключенный к нему детективный архив тут же принял вид обычных документов. Которые Иван, не теряя ни минуты, принялся изучать.
Файлы были упорядочены по жертвам. Первой из них числилась Нина Кузнецова, предпоследней – девушка, на которой Заплаточника чуть не поймали. Последняя жертва была убита два с половиной месяца назад, это Иван знал, и по ней в ноутбуке Филиппа, разумеется, никаких сведений быть не могло. Данные в архиве заканчивались убийством (своим шефом) Ольги Брагиной и, очевидно, ничем в расследовании преступлений настоящего маньяка помочь не могли.
Днями и ночами Иван изучал документ за документом, стараясь вникнуть в детали, продираясь сквозь казенный язык официальных документов, протоколов и судебных экспертиз. Он работал по десять-двенадцать часов подряд, делая небольшие паузы на телефонные разговоры с Кларой – для уточнения деталей или разъяснения очередного специфического термина. Подолгу болтал также и с Гулярой, которая весьма удачно вернулась в квартиру бабушки – оттуда ей было удобнее навещать старушку в больнице.
По телефону же Гуляра сообщала Ивану и все новое, что появлялось в расследовании отравления капитана Ляшкина.
– Руслана Бекова, известного также по кличке «Бекарус», насмерть сбила неустановленная автомашина. Свидетелей нет. Все произошло поздней ночью. Темно, а он в черной кожанке, как все бандиты. Судя по всему, не заметили и на полном ходу снесли.
– Надо было Бекарусу на катафоты раскошелиться, – предложил Иван, отметив про себя сходство клички уголовника с известнейшей маркой автобуса.
Гуляра прыснула в телефонную трубку, представив сутенера в куртке с катафотами.
– Нужно предложить, как профилактику дорожно-транспортных. На всех, кто на трассе «трудится», светоотражатели в обязательном порядке повесить!..
Еще минут пять Иван с Гулярой фантазировали ради смеха, как выглядели бы сутенеры, мамки, барыги и прочие «жрецы досуга», обшитые светоотражателями, словно ранцы первоклассников.
– То есть след оборвался? – вернулся все-таки к делу Иван.
– Пока да, – подтвердила Гуляра. – Не представляю, куда копать. Из телефона Бекаруса ничего не вытащили. Лишь другие проститутки, да бандитов пара десятков. Сейчас прорабатываем, вдруг кто-то из них на него зуб имел? Еще интересно: Руслан в день отравления на карту сто тысяч закинул. И после этого ему каждую неделю еще по пятьдесят прилетало. И в день смерти у него в карманах ровно пятьдесят нашли, резинкой перетянутые.
– Пенсионные накопления? – выдвинул предположение Иван.
– Дурак, – не зло ответила Гуляра. – Предложил бы что-то лучше.
– По-моему, искать надо с другой стороны, – откликнулся Черешнин. – Как клофелин попал внутрь Ляшкина? С тем, кто с ним водку пил, все в порядке?
– Да.
– Ну, вот он и первый подозреваемый. Если есть мотив, смело можно задерживать.
– Спасибо, Холмс. Почти элементарно. Проблема только в том, что Ляшкин наотрез отказывается подобное даже предположить. Это его боевой товарищ, он в нем на сто процентов уверен.
– Ну, значит, точно он! Ты что, детективов не смотрела? Все на это указывает. Подпоил, отравил, вызвал проститутку.
– А зачем?
– Я ж сказал – если есть мотив. Зачем вообще такое шоу устраивать – это и есть главный вопрос. Что это может быть? Месть? Кража чего-нибудь, пока Ляшкин в отрубоне? А! Или компромат? Твой спецназовец в депутаты не собирается от Единой России? Вдруг Валуеву среди людей человеческой расы одному скучно. Спроси.
– Ага, конечно! Ладно, версии надо прорабатывать, в этом ты прав. Вечером созвонимся, доложу.
Вечером Гуляра и вправду провела еще один телефонный доклад по делу отравленного спецназовца.
– Смотри, что выяснила! Друг, с которым он пил, отрубился еще раньше. Ляшкин его лично на диван грузил, еще до первого прихода жены.
– То есть точно не он.
– Не спеши. При этом, зато, нашелся мотив! Даже два. Первый – он всегда был влюблен в жену Ляшкина, и не скрывал этого. Прикинь? Хотя и был у них свидетелем на свадьбе.
– Ого! – оценил высоту отношений Иван.
– Да. Типа, мужская дружба и все такое.
– Вам не понять. А что второе?
– Второе это то, что, по сути, его из спецназа уволили из-за Владимира.
– Интересно!
– Он в какой-то перестрелке Ляшкина собой закрыл и ранение получил, после которого его комиссовали. Мало того, Ляшкина затем на повышение выдвинули – именно на ту должность, которая за его другом была!
– Причина затаить, без сомнений, – согласился Черешнин. – А пьяным он мог и прикинуться. Как думаешь?
– Думаю, об этом надо говорить с Ляшкиным, – ответила Гуляра. – Поеду к нему на базу, он сейчас дежурство заканчивает. А что ты?
Иван безумно устал от изучения трупов, оставленных маньяком по всей Москве. Да и по Гуляре он соскучился тоже.
– Я бы с тобой прокатился!
Гуляра, не отвечая, размышляла. Иван надавил:
– Какого черта! Это же неофициальное расследование, значит, могу присутствовать! Или ты не соскучилась?
– Да, конечно, соскучилась, – пошла на встречу девушка. – Ладно, тогда за рулем будешь. Как будто бы мой водитель – чтобы причина была.
– Я уже завелся, – в очередной раз «пошутил» Черешнин. – Спускайтесь, машинка подъехала!
Глава 12Дело Ляшкина
Владимир присутствие Ивана воспринял спокойно: надо так надо. Встреча проходила на базе спецназа, в небольшой каптерке, куда Ляшкин пригласил пройти гостей, чтобы не вызывать лишних вопросов у сновавших туда-сюда других бойцов.
– Если последнее, что вы помните, – начала Гуляра разговор, – это застолье с другом, то логично будет предположить, что подсыпать яд мог он.
– Опять? Да нет же! – разочарованно протянул Владимир. – Я уже говорил, это исключено. Серега – это брат. Он как рука или нога. Не мог он. Если бы что-то между нами такое было, он бы мне прямо сказал. У нас такие отношения, поймите.
– Я навела справки, если честно, – произнесла Гуляра с нажимом. – Среди ваших сослуживцев.
– Тут, на базе? – уточнил Владимир.
– Да.
– И что?
– А то, что Сергей Яковлев из-за вас получил ранение, по которому его списали с активной службы. А это мотив
Владимир посмотрел на Гуляру как на малое дитя. И неожиданно начал стягивать с себя майку.
– Смотрите…
Гуляра и Иван удивленно переглянулись. Владимир повернулся к ним обнаженным правым боком – на нем виднелась россыпь белесых рубцов.
– Вот, – сказал он. – Это я паренька одного прикрыл, когда понял, что он гранату не видит. А это, – Владимир показал длинный шрам, идущий от кисти до самого локтя, – рукой штык отбил, когда другого бойца на земле доколачивали. В бедре у меня пулевое, – он взялся за ремень, – это я на рейде напарника своего заслонил…
– Зачем вы это показываете? – спросила смущенная Гуляра, пытаясь вопросом остановить шоу.
Владимир застыл с наполовину спущенными штанами.
– Затем, что это наша работа, – терпеливо объяснил он. – Эти ранения, как… я не знаю… как слепота у ювелиров. Или у фрезеровщиков три пальца. Производственные травмы, профессиональные. Никто за них обид не держит. Кроме кретинов. А Сережка не кретин. Он у меня свидетелем на свадьбе был. Он мне самый родной человек после Насти и дочки. Между нами все давно решено, нет там места для мести. А было бы – ну, мы бы скорее на ножах подрались, чем это.
– Хорошо! – поддалась напору Гуляра. – Но кто-то же эту проститутку вызвал? Кто-то встретил сутенера. И главное! Кто-то подсыпал клофелин. Кто это мог быть кроме него?
Владимир развел руки в жесте «ну откуда я знаю?» и натянул майку со штанами обратно.
– Сама жена еще, – впервые подал голос Иван.
– Что? – переспросил Ляшкин, уверенный, что ослышался.
– Я чисто технически говорю, – пояснил Черешнин, – что в принципе, еще доступ к столу имела ваша жена. Она же там была.
Теперь Владимир пристально смотрел на Ивана.
– Знаете, я только из больницы сейчас, – заговорил он после паузы, – от нее. Опять не пустила. Врачи говорят, что вроде все нормально, но с суицидниками на сто процентов никогда не знаешь…
– Извините. Я имел в виду, что надо четко понять: кто и когда имел возможность подсыпать отраву, – постарался Черешнин сгладить впечатление.
– Не перебивайте, пожалуйста, Иван, – остановил его Владимир, таким тоном, что к нему прислушался бы даже дебатирующий Жириновский. – Дочка тоже трубку не берет. И не перезванивает. А больше у меня никого нет. Серега вот только остался. И я вас прошу, пожалуйста, – Владимир буквально вдавил эти слова в Гуляру и Ивана, – если вы выдвигаете какие-то версии, взвешивайте тщательно и заранее, насколько они корректны, тактичны и правдоподобны. До