Шестаков, яростно рассекающий прокуренное пространство кабинета, был похож на воспитанного в неволе хищника, в котором прямо на глазах шла борьба между природным и привитым инстинктами. Природный требовал не оставить от дерзкой подчиненной ни ножек, ни рожек. А усвоенный напоминал: главное, что расследование, сдвинувшись с мертвой точки, находится под его полным контролем.
– Никогда больше так не делай! – отчеканил Шестаков в лицо Гуляре, ограничившись в итоге лишь этим, для него совершенно детским, замечанием.
– Конечно, Евгений Алексеевич! – все равно попыталась оправдаться Гуляра. – Вы простите меня. Не было времени, чтобы вас посвятить. Не успела…
– Закрыли! Тему! Навсегда! – повысив голос до близкого к оглушительному, Шестаков трижды хлопнул своей сухой ладонью по столу. – Давай решать, какие проводить следственные действия. Нас ждут.
Через час с небольшим все бригады следователей и оперативников, вовлеченные в следственные действия, получили четкие указания по дальнейшему расследованию. Им было поручено досконально расспросить всех родственников и близких жертв о прошедших незадолго перед убийствами торжествах – днях рождениях, именинах, новосельях и любых других. И самое главное: найти между ними нечто общее.
– Особое внимание – гостям. Нужны как можно более точные списки, – говорил Шестаков, и оперативники тут же скрипели карандашами в служебных блокнотах.
– И остальные детали тоже важны, – вставила слово Гуляра. – Где праздновали, где заказывали стол, чьими услугами пользовались – ведущие, музыканты, такси. Все, что было.
После слов Гуляры никто из оперативников ничего записывать не стал: все, как один, вопросительно посмотрели на Шестакова. Который, с чуть перекосившимся лицом, подчиненную все же поддержал:
– Да, это тоже. Лишним не будет. И всю информацию сразу мне. Лично!
Покуда полиция копала в заданных прокуратурой направлениях, Кларе и Ивану, о чьих участии в деле Евгению Алексеевичу все еще не было известно, заняться было нечем. Помощница детектива, явно не испытывая по этому поводу никакого дискомфорта, привычно занялась своими собственными делами. Иван же, полдня промаявшись бездельем, отправился на романтическую встречу с Гулярой.
Назначенную, к слову, ею самой.
Как и любая женщина в ее ситуации, Гуляра чувствовала себя уязвленной еще в одном смысле – о котором Иван простодушно не догадывался. Ей совсем не понравилось, что в жизни ее молодого человека, без ее ведома, внезапно появилась особа женского пола. При том умная, красивая и глубоко себе на уме. Тем более, это неудачно совпало с тем, что сейчас Гуляра вынужденно оставила Ивана без присмотра. Бабушка, конечно, была важнее, но в ближайшее время стоило наведаться и на квартиру к Ивану – посмотреть, чем он там живет в последнее время? Естественно, без предупреждения, для чистоты эксперимента. А пока следовало провести с ним хоть какое-то время – возобновить остывающий градус отношений. Благо Шестаков отпустил – чтоб не мелькала перед глазами, предательница.
После пары часов загородной прогулки, где влюбленные позабыли обо всем, разговор все же вернулся к делам, объединившим в последнее время их интересы. Гуляра попробовала проинспектировать Ивана на предмет мужской неверности через дело Владимира Ляшкина – которое уже должно было, кстати, закончиться.
– Так ему жена и не поверила, представляешь? – сказала Гуляра, заглядывая Черешнину в глаза. Чтобы посмотреть, не дрогнет ли в них что-то при разговоре на такую тему.
– Странно! – Иван искренне удивился. – Какие бы ни были отношения, но понятно же, что все этот Руслан подстроил, нет?
– Да, но она даже слушать отказалась. Развод и все. Категорически.
– Может ему как-то попробовать время потянуть? – предложил Иван. – Она, возможно, не в себе еще. Человек, который себе резать вены решился…
– Нет, вены она не резала, – поправила Гуляра, – я ее руки видела, они не забинтованные.
– А как тогда? – спросил Иван.
– Не знаю. А это важно?
Гуляя, Иван с Гулярой обсуждали, что случилось с Настей и Владимиром Ляшкиными еще минут двадцать. В конце концов, Иван предложил вариант, который мог снять все вопросы.
– Мы ведь в том же районе, где у Ляшкина дача? – уточнил Иван.
– Относительно, – подтвердила Гуляра.
– Давай, я прошвырнусь, может, узнаю, что-то новое, – предложил Иван. – А ты с Владимиром созвонись и узнай осторожно детали, которых нам не хватает.
Через полтора часа Иван и Гуляра встретились на том же месте. Рассказав друг другу о том, что удалось установить, оба пришли к выводу – надо срочно звонить Ляшкину еще раз.
– Володя! Это снова Гуляра. Вы где сейчас? – Гуляра заслонила динамик трубки ладонью и шепотом пересказала Ивану то, что говорил капитан. – Он у адвоката. Собирается ехать к жене, везти документы. Еле успели! – Гуляра продолжила. – Владимир, вы не подписывайте пока ничего. Дождитесь нас. Ну и что, что давно ждет! Давайте, тогда у вас дома и встретимся – подпишете на месте, если что. У нас есть новые детали, может еще и не все потеряно. Слышите? Мы, возможно, разобрались, как все происходило. Пусть она вместе с вами услышит.
Убедить командира спецназа удалось. Радостно Гуляра сообщила Ивану:
– Едем к Ляшкиным! А по дороге все обсудим.
Глава 17Как было дело
Открывшая входную дверь супруга Владимира Ляшкина была весьма недовольна тем, что ее почти бывший муж пришел не один.
– Кто это? – спросила она с порога, показав глазами на Ивана и Гуляру. – Что они тут делают? И где документы? Ты подписал?
– Они тут, я тебе их передам, ты не волнуйся, – осторожно ответил Владимир, показывая жене папку с документами. – Ребята просто попросили их выслушать. Они что-то новое обнаружили, Настя.
– Я не собираюсь ничего выслушивать!
– Тогда просто посидите и подождите, пока мы расскажем все Владимиру, – несколько бесцеремонно встряла в разговор Гуляра и прошла в комнату без приглашения. За ней проследовали и все остальные, включая растерянную хозяйку. – А после этого он отдаст вам все бумаги. Если пожелает, конечно.
Квартира Ляшкиных, в которой Иван и Гуляра были впервые, по меркам среднестатистического россиянина, была огромной и сказочно богато обставленной. Досталась она Владимиру от родителей, четы высокооплачиваемых экспертов по живописи и другим видам искусства. Володины папа с мамой, продолжая традицию более далеких предков, среди которых были князья, баронеты и фрейлины, увлекались коллекционированием предметов старины, принимаемых большинством (и не совсем зря) за предметы роскоши. Родовое четырехкомнатное гнездо, в котором Ляшкин в последнее время не жил, предпочитая ночевать на спецназовский базе, больше походило на музей или его запасник. Стены квартиры были увешаны отличного художественного вкуса полотнами. Буфет, сервант, горка и несколько этажерок ломились от изящных мелочей, наподобие статуэток из слоновой кости и мейсенского фарфора. С верхушки буфета, прислоненные к стене, смотрели на вошедших строгие старинные иконы, в окладах и без. Там же расположилась и внушительная коллекция китайской керамики, с трудом втиснувшаяся между православными святыми.
Кроме перечисленного, в комнате был также большой, белого цвета с позолотой, винтажный стол и несколько в тон ему так же дорого выглядевших стульев – будто одолженных спецназовской семьей из какого-нибудь дворца Растрелли или Росси.
Владимир, впрочем, своих аристократических корней всегда стеснялся и без надобности о них не упоминал. Слишком нелепыми выглядело звание «капитан» в сочетании с титулом «ваше сиятельство». К своему богатому наследству он относился тоже с иронией – те вещи, которые он в жизни по-настоящему ценил, находились в несколько другой плоскости.
Тем временем разговор продолжился.
– Что значит, если пожелает? – возмущенно удивилась Настя. – Володя, что происходит?
– Вы их уже подписали? – спросила Гуляра Ляшкина.
– Да, – печально кивнул великан.
– Дай сюда! – требовательно протянула руку Ляшкина, одновременно делая шаг в сторону супруга.
– Подождите, имейте терпение, – Гуляра встала у нее на пути. – Верите вы или нет, но то, что вашему мужу подсыпали клофелин – это установленный факт. А, значит, было преступление!
Иван осторожно вынул адвокатские бумаги из рук Ляшкина и присел с ними в сторонке, на стул. Посреди фамильной ляшкинской роскоши недавний безработный программист ощущал себя робко.
– Мне все равно, что и кто ему подсыпал из тех шлюх, которых он приволок в наш дом! – неприятно повысила голос Настя и бесшумно топнула ногой в мягком шлепанце.
– Допустим, – согласилась Гуляра, – имеете право. Но, отталкиваясь от версии мести сутенера, получается, что отраву вашему мужу подсыпал он. А для этого, он должен был где-то купить спиртное. Конечно, это могла быть какая-нибудь заправка или любой магазин в городе, и тогда бы мы его никак не вычислили. Но! Рядом с вашим участком есть небольшой магазинчик – вы нам о нем рассказывали, Владимир, помните?
– Да, конечно.
– Так вот сегодня Иван туда заглянул. Знаете, чем отличаются такие точки от нормальных магазинов? У них нет кассового аппарата. В так называемую «тетрадку» они записывают все, что у них покупают. И на день покушения на вас, Владимир, тоже есть запись.
Иван, не вставая со стула, поднял руку с телефоном:
– Вот, я сфотографировал. День защитника отечества, 23-е февраля, время 14.37. Четыре бутылки пива. Кроме того, Бекова вспомнила и продавщица, я ей показывал фотографию.
Ляшкин не смог сдержать радость по поводу такого сюрприза.
– Настя, я же говорил! Он все подстроил! Ну, наконец-то! Хотя, стоп… Нет, не сходится… – просветлевший было командир спецназа осекся. – Почему пива? Водку он должен был покупать. Я же водку пил!
– Подождите, до этого дойдем, – попросил Черешнин. – Как вспомнила продавщица, Руслан и в самом деле спрашивал водки, но у них не продается, вы и сами нам говорили, помните? Поэтому он купил пива.