Шестаков грубо подтолкнул ногой стол ближе к окну. Затем схватил Гуляру и бросил ее на него животом вниз.
Левой рукой он держал ее за волосы, чуть выше затылка, прижимая голову пленницы к поверхности стола. В правой был уже давно жаждущий крови мачете.
Ритуал следовало начать прямо сейчас, пока не произошло еще что-нибудь нелепое.
– Гуляра! Гуляра, это Ложкин! Васька! – зазвучали в голове у девушки дающие надежду слова. – Будь готова делать, как я скажу! Поняла? Соберись. По счету «три»! Приготовься…
– Небо и земля, живое и неживое, вечное и сотворенное людьми… – начал Шаман.
– Раз… – отсчитал Василий.
– Именем бога дождя, грома, огня и южной стороны света, будьте моими судьями и свидетелями, заступниками и помощниками… – продолжил бормотать безумный.
– Два… – произнес Василий.
– Правом могущественного Тлалока, отца бога Луны, живущего в облаках над священным заливом. Во искупление зла и во имя вечной жизни, приношу тебе в дар эту быструю смерть, чистую свободу и новую жизнь… – Шаман вскинул вверх руку с мачете. – Да свершится великий Выбор, посланный на землю богами богов!..
– Три!!!
В оконное стекло на максимальной для своей конструкции скорости влетел массивный квадрокоптер Клары.
Ослабленное выстрелами окно разлетелось вдребезги, засыпав осколками кабинет Филиппа. Тяжелый аппарат с размаха ударил Шестакову прямо в голову, после чего, заложив неуправляемый вираж, с грохотом впаялся в противоположную окну стену. Там он рухнул за диван, и с сердитым жужжанием, в недолгих механических конвульсиях, издох.
Потрясенный ударом Шаман упал на карачки – не выпустив, впрочем, из рук мачете.
Но зато ему пришлось отпустить Гуляру. В голове которой по-прежнему раздавались указания Василия:
– Повернулась вправо! Удар ногой!
Гуляра из всех сил влупила стоящему на четвереньках Шестакову по раненному боку.
Маньяк взвыл. Удар откинул его к зияющей за выбитым окном семнадцатиэтажной пропасти.
– Шаг вперед и еще раз! Так же! – скомандовал Василий.
Гуляра треснула со всей силы еще раз и снова попала. Шестакова откинуло еще ближе к краю. От сумасшедшей боли в ребрах он почти потерял ориентацию в пространстве.
– И последний раз, сильно! – ликуя, закричал в наушнике Ложкин.
Гуляра ударила изо всех оставшихся сил. Но на этот раз Шестаков, перекатившись к самому краю, завис над пропастью и избежал удара.
Гуляра же, со всего размаху пнув пустой воздух, по инерции подлетела вверх ногами и сильнейшим образом приложилась об усыпанный осколками пол спиной и затылком.
– Гуляра! Очнись! Бей еще, бей! – кричали ей Василий с Кларой, но после такого падения у девушки не получалось даже просто вздохнуть, не говоря о продолжении драки.
А вот Шестаков, залитый кровью из порезов, из огнестрельной раны и вновь открывшейся ссадины, нанесенной еще Ляшкиным, смог подняться. Ритуальная маска, слетевшая с него после удара дрона, валялась тут же под его ногами.
Морщась от боли, он поднял ее.
– Пусть, ведьма, тебе помогает весь ад, этого все равно будет недостаточно. Ты умрешь. В борьбе со злом – всегда идти до конца!
Снова напялив на себя маску, со звериным рыком, помогающим ему не обращать внимания на адскую боль, Шаман рывком поднял с пола Гуляру и бросил ее обратно на стол. Теперь уже лицом вверх, занеся над ее головой мачете.
– Стоять!
В дверях кабинета стоял избитый Иван, пытающийся удержать в вихляющих руках пистолет Филиппа. То, что "ТТ" был разряжен до последнего патрона, он не знал.
– Стоять! – крикнул Черешнин еще раз.
Шаман, хищно обернувшийся на крик, оценил опасность, исходящую от Ивана. То, насколько она его насмешила, было видно даже из-под маски. Не сводя глаз с «разукрашенного» им программиста, Шаман поднял руку с мечом еще выше.
– Отлично! Она умрет у тебя на глазах.
– Гуляра! – прозвучал в это время в ее наушнике голос Ложкина. – Ноги к животу, влево на 45 градусов и бей изо всех сил!
Лежащая на спине Гуляра сгруппировалась, подтянув колени до грудной клетки, крутанулась в левую сторону и резко выбросила обе ноги вперед.
Помощница следователя прокуратуры попала Шестакову прямо в живот. Словно разжавшаяся пружина ее ноги распрямились и вытолкнули Шамана в разбитое окно семнадцатого этажа.
Почти.
На мгновение старший следователь застыл на самом краю. Под подошвами его ботинок, на каблуках которых он с трудом балансировал, хрустели осколки выбитого квадрокоптером окна. Уже падая, в самый последний момент, свободной от оружия рукой Шестаков успел ухватить Гуляру за стопу.
Девушка с визгом полетела со стола за ним – к зияющей пропасти выбитого окна.
Иван кинулся на помощь и успел схватить Гуляру за руку практически в момент, когда она уже почти вылетела в окно вслед за Шестаковым. Который, в развевающемся на высоте плаще, с надетой на лицо шаманской маске, висел, уцепившись кошачьей хваткой за отворот ее джинсов – и тянул за собой вниз.
– Держись! – крикнул Иван Гуляре, пытаясь найти какую-нибудь спасительную опору.
С тяжестью двух тел справиться было нереально. Иван напрягался изо всех сил, но их было не много.
– Гуляра, попробуй его сбросить! – скользкие от крови руки быстро начали уставать, осколки стекла больно врезались в бедра и спину.
– Я не могу, – закричала Гуляра в отчаянии. – Я не могу! Прости!
Понимая, что долго так не провисит, Шестаков выбросил мачете, и ухватился за ногу своей помощницы крепче, двумя руками. Что сразу же усилило давление вниз.
– Нет… – заскрипел зубами Черешнин, чувствуя, как разжимаются его пальцы, – Гуляра… Я не смогу…
Но вдруг, за мгновение до того, как он был бы вынужден ее отпустить, чьи-то руки, сильные и уверенные, перехватили девушку.
– Я держу! – услышал он голос Вадима. – Клара, помогай!
– Новый квадрокоптер за ваш счет, паразиты, – прозвучал над головой неуместно спокойный для этой ситуации голос. – Одни расходы с вами!
Внизу завыли полицейские сирены.
Шаман, все это время истерически в полголоса посмеивавшийся, понял, что проиграл и замолк.
Сдаваться полиции не имело смысла. Никто и никогда, к сожалению, не поймет, насколько важную для всего мира он делал работу.
Шаман глубоко вздохнул, закрыл глаза и разжал пальцы.
Как большая страшная птица, на развевающихся крыльях плаща, он полетел вниз, покорно раскинув в стороны свои длинные руки. Об асфальт он ударился плашмя, всей спиной. С неприятным, трескучим шлепком приземлившись в десятке метров от упавшего ранее, со звоном вылетевшего на проезжую часть, своего, так и не пригодившегося, ритуального меча.
Борьба шамана Евгения Алексеевича Шестакова со злом закончилась.
Глава 10Все продолжается
В темном костюме, в котором прежде он бывал лишь на собеседованиях и похоронах, держа в руках две алые, как кровь, розы, Иван Черешнин шел быстрым шагом вдоль нескончаемого высокого забора, ища проход на огороженную им территорию.
– Мам, не надо никому звонить, я все равно туда не пойду! – вел он одновременный телефонный разговор. – У меня все хорошо…
Завернув за угол, Черешнин увидел, наконец, метрах в пятидесяти, въездные ворота, и скучающую возле них компанию из трех человек. Гуляра, Клара и лейтенант спецназа, знакомый ему по захвату дома на перекрестке Лесной и Садовой, ожидали его прихода уже более двадцати минут.
Клара первой заметила Ивана и нетерпеливо всплеснула руками. Черешнин в ответ помахал цветами всем сразу.
– Прости, мама, сейчас не время. Мы пришли к Володе Ляшкину.
Иван закончил разговор и как раз подошел к девушкам и лейтенанту.
– Наконец-то! – буркнула Клара.
– Извините, я пока цветы нашел, – чмокнув Гуляру в щеку, попытался оправдаться Иван.
– Цветы? Зачем? – не понял лейтенант.
– Что значит «зачем»? – с дурашливым гусарским поклоном Черешнин вручил по розе каждой даме.
Гуляра метнула на Клару взгляд, напополам содержащий серную кислоту и змеиные слюни. Помощница детектива в ответ лишь пожала плечами: не хватало еще ей отвечать за тупость чужих кавалеров. Улыбающийся жизнерадостный Черешнин, как всегда, не заметил ничего вообще.
– Мы его нашли, пойдем, – перебила Клара неловкость. – В четвертом корпусе.
К всеобщему радостному удивлению командир спецназа Владимир Ляшкин, в смерти которого не могло быть сомнений, пережил страшное ранение. Лезвие мачете взрезало артерию лишь по касательной, на небольшом участке. То, что капитан сразу же зажал рану, а впоследствии, грамотные действия медиков, в совокупности спасло ему жизнь.
Миновав, при помощи лейтенанта, которого звали Юрием, контрольно-пропускной пункт, Клара, Иван и Гуляра прошли на территорию ведомственного санатория, где традиционно подлечивали потерявших на рабочем посту здоровье работников разных силовых структур.
Схватка с Шестаковым все равно обошлась капитану чрезвычайно дорого. Повреждение шейных позвонков полностью обездвижило нижнюю половину его могучего тела, лишив при этом верхнюю способности к речи. Гортань и трахею, пронзенную оружием Шамана, восстановить было невозможно.
«По крайней мере, у нас. Заграницей попробую», – написал Владимир своим посетителям в специально заведенном для общения блокнотике.
Ляшкин держался мужественно, как и положено командиру спецназа. Все переживания он стоически удерживал в себе, и внешне выглядел вполне жизнерадостным. Расходы на любые операции, кстати, полностью обещал оплатить Кузнецов. Хотя Владимир и был категорически против.
«Продам Дюрера и хватит», – писал полусидящий в больничной койке капитан, имея в виду наследованную от родителей коллекцию. – «Или Кандинского. Он мне все равно – так».
К общему удивлению визитеров, Ляшкин больше них знал о том, как продвигается расследование. Судмедэксперт, который уже приходил им на помощь с уликами по пожару в «Ничего страшного», по-дружески держал его в курсе.