Иван и Гуляра тоже встали. Алексей протянул Ивану руку.
– Но ваша работа проделана хорошо, – сказал Манин. – Вы молодец, Иван.
– Угу, – буркнул детектив в ответ.
Несмотря на полученный, сглаживающий неловкость, комплимент, своего отношения к Манину, из-за чьего спесивого самолюбия, недавно чуть не погибла Гуляра, Иван менять не спешил[4]. Руку, тем не менее, он ему пожал. Упрекнуть гуляриного начальника Черешнину было абсолютно не в чем – во всем он был виноват сам. Ну, может еще Ложкин.
В сопровождении не сулящей ничего приятного своим молчанием супруги, Иван покинул манинский кабинет.
– Знаю уже, – взял он все-таки трубку с настойчивым Васькиным звонком. – Отличную ты версию подкинул! Спасибо! Езжай в офис, там поговорим.
Теперь было время принести извинения жене. Он выставил ее перед начальством совершенной дурой.
– Гуляр, прости, пожалуйста, – Черешнин произнес все, что удалось придумать в свое оправдание.
– В следующий раз пойдешь сам. Или с Ложкиным, – процедила Гуляра сквозь зубы. – Если будет, конечно, следующий раз.
– Ну, послушай… – Иван воззвал к милосердию супруги. – Мы же не специально. Это ради Клары.
Это подействовало.
– Ладно, прости, – выдохнула она. – У всех настроение сегодня и так звериное.
– Что-то случилось?
– Декстера отпускаем.
– Как?! – Иван искренне поразился.
– Так! – сердито ответила Гуляра. – Потапова его не опознала. Оказывается, она и лица-то не видела. Телефонные фото из состава улик исключили. Сам он ни в чем не сознался. Даже машина, по ее показаниям, была не «скорая». Просто «какая-то похожая»… А «скорую» же любой дурак узнает? Плюс то, что ты нашел. Получается, что базу данных маньяк должен был увидеть раньше, чем Обухов вообще в клинику устроился.
Помощница следователя вспомнила спор, который состоялся в кабинете Манина с самого утра.
– Да, все это вносит сомнения, я согласен, – говорил Бочаров. – Но отпускать? Можем спугнуть настоящего маньяка. Надо бы еще покопать.
– Нет, – принял решение Манин. – Держать невиновного под стражей – я на это не пойду. Ему и так досталось. Сделаем все, как положено.
Гуляра сама про себя отметила: видимо, после смерти отца Алексей Манин и в самом деле изменился в лучшую сторону – в кулуарах прокуратуры говорили правду.
– И что, реально отпустили? – тем не менее, не мог успокоиться Иван, разделяющий точку зрения Бочарова.
– А что делать? – огрызнулась Гуляра. – Сгноить в кровавых застенках, потому что нам с тобой он сразу не понравился?
Иван прикусил язык. Он хорошо помнил, кто первым подал мысль о том, что виновен именно Декстер.
– Так что, поздравляю, маньяк снова на свободе. Или он там и так уже был. Короче, у нас полно дел. Пока.
С этими словами Гуляра вытолкала Ивана за дверь прокуратуры и пошла заниматься своими делами.
В офисе «Ф.Б.Р.» Иван с Василием устроили «мозговой штурм».
– Бойко невиновен, это очевидно, – сыпал размышлениями Черешнин на динамично кивающего Ложкина. – Хованский? Судя по подписанным документам, они пошли на мировую. Тем более так несуразно – трубой, среди бела дня? Не похоже на нанятого корпорацией киллера. Вдова? Не знаю. Брачный контракт уничтожает все мотивы. Да и алиби ее следователи уже десять раз проверили.
Иван уставился в потолок, будто ответ мог быть где-то там.
– Все говорит о том, что это не подготовленное убийство. Случайное. Кто-то просто воспользовался ситуацией.
– А машина? – напомнил Ложкин. – Не Бойко?
– Да чья угодно! – ответил Иван. – Просто черная. Но, ты прав, это последнее, что мы можем проверить. Поехали, опросим птушников. Без разрешения их дебильного завхоза.
Но, как только детективы подъехали к зданию «Колледжа № 29», надобность в каких-либо опросах отпала.
На их глазах, прямо на том самом месте, где предположительно находилась машина с убийцей, парковался черный, с тонированными стеклами «форд».
Из автомобиля, кряхтя, вылезал уже знакомый детективам персонаж. Его огромная, похожая на незадвинутый ящик для белья нижняя губа, была видна даже с такого расстояния.
Учащиеся вечерней смены, курившие на крыльце (чего, как уверял начальник, никогда не происходит) тут же побросали бенчики и свинтили от греха подальше. Очевидно, связываться с таким упоротым «начальством» не желали даже самые хулиганистые из них.
– Тьфу ты, и этот конец в никуда, – в сердцах произнес Черешнин. – Машина ни при чем. Надо придумать что-то другое. С какой еще стороны мы можем зайти?
Василий в ответ лишь пожал плечами.
С ощущением полнейшей безысходности и совсем уже мрачной тревоги за судьбу, ожидающую Клару, Иван отправился домой. Чтобы в тысячный раз изучить материалы дела, в поисках чего-то упущенного, как им самим, так и уголовным следствием.
Глава 9Любовница Ивана Черешнина
Больше месяца прошло без особых новостей.
Клара сидела в Лефортово, ожидая, пока дело передадут дальше по инстанции. У Ивана ничего нового найти в ее деле, увы, так и не получилось.
Детективное агентство, и до того пребывавшее в хиреющем состоянии, стало вообще дышать на ладан. Положение, как ни удивительно, спасал Ложкин, с успехом провернувший несколько заказов, связанных с супружеской неверностью. У него изобличать адюльтеры получалось не в пример лучше, чем у главы агентства.
Большого финансового успеха это, правда, не принесло – Ложкин тут же нивелировал его тем, что к чертям убил дорогой офисный компьютер.
Пользуясь отсутствием Клары, которая, конечно, такого бы не допустила, бро-Василий обрабатывал на нем свои ганста-треки. Чего именно не вынес мощный четырехъядерный процессор, рожденных Ложкиным звуков или установленных им пиратских звукообрабатывающих программ, было вопросом равновероятным. А скорей всего и совокупным.
Кроме того, часть доходов откладывалась еще и для Клары. Хотя за свои услуги Генриетта с нее ничего не брала, другие юридические издержки все равно влетали в копеечку.
В деле маньяка тоже обозначилось затишье. Помимо отпущенного на свободу Декстера, новых, подходящих для обвинения в серийных убийствах, психопатов не появилось.
Алексей Николаевич Манин на собраниях грозил всем и каждому, в разговоре с подчиненными уже иногда напоминая себя прошлого. Бочаров и другие следователи рыли землю в поисках новых ниточек, потянув за которые можно было выйти хоть на что-то, но безрезультатно. Манин, в итоге, психанув, даже назначил повторную экспертизу – по всем вещдокам в деле, на случай, если что-то было упущено.
Все это сильно походило на жесты отчаяния.
Гуляра тем временем расползлась, как дрожжевая опара (по ее же определению). Постоянно балансируя между токсикозом, спровоцированным беременностью и им же, но вызванным манинскими выговорами, бедняжка терпеливо ждала, когда уже ей будет можно честно уйти в декрет. Раз уж все равно она никакой пользы не приносит. Гоняет целыми днями чаи – в прямом смысле слова. Бочаров (сам отец троих детей, между прочим) заботливо обхаживал ее лучшими сортами – снижающими тонусы, стабилизирующими давление, уменьшающими отечность и так далее, так далее, так далее. «Чайная аптека» у него была от всех известных медицине недугов.
Иван время от времени лениво ковырял то документы по делу Клары, то данные следствия по маньяку. Новых идей все равно так и не появлялось, что вызывало чувство собственной ущербности. Которое, впрочем, насовсем его никогда и не покидало. За что «спасибо» и властной матери, и бросившему его в раннем возрасте отцу. Да и просто земле – матушке, на которой живут, процветая, распускаясь и колосясь, уроды самых разных сортов. Видимо, как раз за счет таких «удобрений» как бывшие программисты – неудачники, подавшиеся в лузеры – детективы.
Примерно в таком настроении Черешнин преимущественно и пребывал. Старательно скрывая его от беременной супруги, чтобы не расстраивать ее еще и этим. И не только ее. Не дай бог мать узнает, на каком уровне сейчас его дела. Сразу же начнет «улучшать» его жизнь своим любимым, отработанном на отце, способом: беспардонным вмешательством во все, что он делает сейчас и категорическим осуждением всего, что он когда-либо делал в прошлом.
Черешнин вспоминал моменты, когда он был счастлив на своей детективной работе, и много их насчитать у него никак не получалось. Пара коротких периодов триумфа: когда получилось распутать несколько убийств и спасти Гуляру от Шамана. Да трагикомичное дело Брыкунов – вот и все детективное счастье. Все остальное – сплошные мучения, причиняемые посторонними людьми и собственными комплексами.
Отдельно вспоминалась недолгая работа в офисе компьютерных хакеров фирмы «Домен». Где Ивана, как одного из перспективных специалистов, допустили к суперкомпьютеру с говорящим (для всех, кто понимает в заказных убийствах) именем «Матильда». Несмотря на то, что все закончилось арестами ее владельцев и создателей, часы, проведенные один на один с лучшей компьютерной машиной мира, Иван вспоминал с негой и тоскою.
Самое интересное, что к Матильде у него до сих пор сохранился доступ. Суперкомпьютер, мощь которого использовали в основном для кибер-преступлений в даркнете, был арестован, опечатан и отбывал срок в том же подвале, где был установлен. Отключать при этом его никто не стал. Матильда терпеливо ждала в темнице любого, кто придет навестить ее в заточении и пробудит ото сна нежным хакерским поцелуем. Был бы пароль. А у Черешнина он был – на удаленное подключение, еще со времен охоты на маньяка-Заплаточника[5].
Подобное положение вещей из прошлой и настоящей жизни Ивана привело к тому, что, не выдержав соблазна, он впал-таки в грех прелюбодейства со своей бывшей интересной работой.
Как всегда, все началось с безобидного «просто узнаю, как у нее дела». А продолжилось, чуть ли не ежедневными свиданиями втайне от супруги.