Привыкшая уже к мысли, что покушения на нее закончились, Тамара Николаевна была вне себя.
– Вы тут совсем очумели?! Вам за окно знаете, что будет?! – бушевала она, зайдя в прихожую. – В прейскуранте таких цен нет! Зашла поздравить, называется! И чем это воняет так, паразиты?
– Осторожно! Не включайте свет! – раздался из комнаты хриплый голос Ивана. – Это газ!..
Ивана и Гуляру спас кот.
Почувствовавшее запах животное начало рвать одежду на груди хозяина, запуская в него когти на максимальную глубину. Также ему удалось, на удачу, очень прицельно, прямо Ивану на лоб, опрокинуть полную воды вазу, с только что принесенными бабушкой Гуляры цветами.
Очнувшись, Черешнин понял, что находится на полу комнаты. Как он попал сюда из коридора, он не помнил. Повернув гудящую голову, Иван увидел лежащую без движения Гуляру. Молча он протянул в ее сторону руку – на большее его организм пока не был способен.
Кот же в это время, шипя и фыркая, пытался обратить внимание хозяина на что-то еще. В воздухе стоял плотный, уже накопившийся запах бытового газа.
«Варвара!» – пронзила мозг Ивана раскаленная спица самой сильной боли, которую он когда-либо испытывал в жизни.
– Гуляра! Гуляра, очнись…
Черешнину казалось, что он кричит. Но на самом деле все, на что хватило его не пришедших в себя легких и голосовых связок, был хриплый, наполненный ужасом шепот.
С неимоверными усилиями заставив ожить свои одеревеневшие мышцы, Иван поднялся на карачки.
Он схватил первое, что попалось под руку, и изо всех сил швырнул это в окно.
С помощью Тамары и поднятых на уши соседей супругов Черешниных вытащили на улицу, на воздух. Гуляра, к счастью, тоже оказалась жива, хотя все еще находилась без сознания.
– Дочка! Дочка! Ребенок… – повторял постепенно приходящий в себя Иван, но его отказывались понимать.
– В квартире больше никого, – ответил сосед, помогавший открывать окна во всей квартире. – Я везде смотрел.
– Вань, я тоже проверила. Нету, – подтвердила и Тамара. – Ни в кроватке, ни вообще.
– Звоните в полицию, – попросил Черешнин. – Это нападение и похищение.
Пока полиция ехала, Иван уже пришел в себя настолько, что смог подняться обратно в квартиру. С Гулярой на это время, в ожидании «скорой», осталась Тамара Николаевна.
Все, что Черешнин помнил, это как открывал входную дверь. Затем промелькнул неприятный медицинский запах – наверное, хлороформ – и все. Темнота.
Иван осмотрел квартиру, едва не ставшую ему и Гуляре могилой. Убийца, видимо, занес его тело в квартиру, где точно так же расправился и с женой. Затем включил газ, забрал их ребенка и ушел.
«Варвара… Моя девочка…».
С огромным трудом Черешнин взял себя в руки и отложил отчаяние на потом.
Зазвонил телефон. Это Тамара сообщала, что Гуляра пришла в себя.
Иван поспешил вниз.
– Что случилось? Почему мы на улице? – задавала вопросы жена. – Я увидела, что ты лежишь на полу и выскочила… Потом не помню.
– Нас пытались убить, – ответил Иван, держа ее за руку. – Обоих.
Осмыслив услышанное, Гуляра задала следующий вопрос:
– А где Варвара? Где она?
Иван хотел ответить и не мог.
Он лишь еще крепче сжал руки жены и смотрел на нее полными боли глазами. Эта боль, словно по сообщающимся сосудам, наполнила и гулярины глаза тоже.
– Говори сейчас же. Что с ней? Где она? – Гуляра попыталась вырвать руки, но Иван держал их крепко. – Где Варвара? Где?!
Иван переборол себя, найдя, наконец, хоть какие-то слова. Он прижал рыдающую жену к груди и заговорил шепотом:
– Я не знаю. Прости меня, я не знаю. Она пропала. Тот, кто напал на нас, забрал ее.
– Боже мой… Нет. Пожалуйста, нет. Пожалуйста…
«Скорая» подъехала очень кстати.
Гуляре вкололи успокаивающее, врач настоятельно рекомендовал немедленно отправить ее в больницу, под наблюдение. Гуляра не соглашалась, но Черешнин помог врачам ее убедить. Она действительно была слишком слаба, чтобы вообще оставаться в сознании. Не говоря уже о том, чтобы серьезно участвовать в поисках дочери.
– Она жива, – Иван успокаивал супругу, чем мог. – Если бы он хотел ее убить, он оставил бы ее вместе с нами. Я найду ее, милая. Мы ее найдем. Обязательно.
Уступив плачущую жену медикам, Черешнин начал вспоминать, что он успел заметить на месте преступления, в которое превратилась квартира. Во-первых, пропали вещи, необходимые для ухода за ребенком. Пеленки, несколько упаковок памперсов, детская бутылочка, кое-что из одежды. Это был хороший знак: значит, лишать жизни Варвару похититель не собирался.
Не дожидаясь, пока приедет полиция, Иван набрал номер телефона Манина.
– Алексей? Это Ваня Черешнин. Нас только что пытались убить и похитили ребенка.
– Что-о-о? Повтори! – пришел в изумление прокурор.
– Меня и Гуляру, – повторил Иван. – Варвара пропала. Кто-то забрал ее.
– Я все понял, держитесь, – сказал Манин. – Беру под свой контроль. Есть какие-то подозрения?
– Я думаю, – сказал Черешнин, – это связано с делом маньяка.
– Ты думаешь, Обухов? – хмыкнул Манин. – Но почему? Какое ему до вас дело?..
– Нет, – перебил Иван.
И сказал то, о чем много думал в последнее время:
– Я думаю, что он вообще во всем этом деле ни при чем.
– Как? При всех уликах? – заявление Черешнина не вызывало у Манина ничего, кроме кислого недоумения. – Ваня…
– Но мне, кажется, я знаю, кто это.
– Так, стоп! – сказал на это Манин и замолчал. Возможно, взвешивая: стоит ли всерьез выслушивать мнение человека, только что пережившего покушение на себя и супругу, и похищение новорожденного ребенка?
– Пожалуйста! – в голосе Ивана зазвучала мольба. – У него наша дочь. Алексей!
– Иван, – медленно произнес в трубке голос Манина. – Я помню. Я не послушал тебя в прошлый раз – в том деле, с Шаманом. И до сих пор об этом жалею. Больше я такой ошибки не совершу. Жди на месте!
Отправив Гуляру со «скорой», а кота с Тамарой Николаевной, Иван остался на месте, чтобы дать необходимые показания полиции, а также дождаться Манина. Который пообещал выехать к нему сразу, как получится, и внимательно выслушать – кто же, по мнению детектива Черешнина, на самом деле является маньяком, пачками убивающим несчастных женщин, а теперь еще и похищающим беззащитных грудных младенцев.
Глава 22Охота на маньяка
– Он имел доступ к базе с самого начала! – горячо разъяснял Иван Манину у него в кабинете. – Он сам навел нас на Декстера! И он знал, что, несмотря на это, мы все равно вышли на его «программу», на стихии!
Прокурор переспросил:
– Что значит «знал, что вышли»? Откуда?
– Я сам ему рассказал, – признался Черешнин. – Идиот… Я думал, что просто наведу справки насчет Обухова…
– Понятно, – почесал Манин нос. – Но зачем ему девочка?
– Не знаю, – на этот вопрос Иван не нашел ответа. – Он же сумасшедший. Может месть за то, что мы с Гулярой подобрались к нему? Какая разница. Мы и так уже потеряли кучу времени! Пожалуйста!..
Времени, с момента покушения и похищения, действительно прошло немало. Сначала Ивана подробно опросила подъехавшая полиция. Затем он получил звонок от Манина, что лучше все-таки ему не ждать на месте, а приехать в прокуратуру. Потом, уже добравшись до Крестьянской заставы, Черешнину все равно пришлось ждать Алексея, мотавшегося по неотложным делам. В общем, отчаяние Ивана можно было понять, оно росло с каждой минутой.
– Ладно, – Алексей Манин принял решение и потянулся за телефоном, – рассуждать будем позже. Надо его брать.
Семейный ужин, за которым в кои-то веки собрались все, включая супругу, ее мать и подростков-дочерей, проходил прекрасно. У мужчины, сидящего во главе стола, было отличное настроение. Сегодня были двинуты последние рычаги – в ближайшее время «План», которому он посвятил столько сил, времени и нервов, будет полностью закончен.
Еще бы избавиться от этих чертовых тараканов!
Он поежился, как всякий нормальный человек, представивший эту злую ползучую усатую отвратительно щекотливую мерзость. Да еще во время ужина…
Нет! Так просто теперь ему настроения не испортить!
Усилием воли мужчина вернул себе положительное расположение духа. Осталось всего лишь переоборудовать подвал и избавиться от того безобразия, которое там в последнее время происходило.
Эх… Как бы помогли ему в этом руки дяди Кости!..
Размышления мужчины были грубо прерваны грохотом слетевшей с петель входной двери.
Борис Артурович Минкин закашлялся, от неожиданности поперхнувшись ложкой домашнего супа. Такое он прежде видел только в своих любимых сериалах. Он продолжал кашлять и в тот момент, когда в комнату ворвались вооруженные люди в масках, и когда они, с криком, укладывали его на пол. А, заодно с ним, и его визжащую от ужаса тещу, и онемевших, по той же причине, жену и обеих дочек. Всех, кто был в это время в квартире за столом главного врача 225-й московской поликлиники.
– Ну что, Борис Артурович! – услышал откуда-то сверху главный врач незнакомый ему суровый голос. – Пора признаваться?
Голос отдал распоряжение людям в масках:
– Поднимите его. Остальных в машину и начинайте обыск.
На Минкина надели наручники, и, без церемоний, жестко усадили на первый попавшийся стул.
Мужчина с серьезным лицом высокого начальника, а именно его голос услышал Борис, вместе с молодым человеком, некогда приходившим к нему в поликлинику от прокуратуры, а позже встретившийся ему в родильном отделении, уселись напротив.
– Алексей Манин, прокуратура, – поздоровался мужчина, показав документы. – Просто скажите, где девочка и остальные женщины. Это самое важное. Потом будем говорить дальше.
– Что происходит? – Борис Артурович задрожал как осиновый лист. – Я вас не понимаю.
– Не понимаете? Серьезно? – Манин наклонился ближе к допрашиваемому. – Все когда-нибудь заканчивается, Борис Артурович. Примите это и признайтесь в том, что совершили.