У него было два вторых пилота. Длинноволосый собачник Дэвид Айши из глубинки Миссисипи применял CRISPR для редактирования генома далматинцев и мастифов, чтобы сделать их более здоровыми и сильными, а также провел один неординарный эксперимент, в результате которого собаки начали светиться в темноте. Он позвонил Зайнеру в скайп из стоящего у него во дворе деревянного сарая, набитого лабораторным оборудованием. Когда Зайнер сказал, что им предстоит транслировать свои эксперименты на протяжении двух месяцев, Айши глотнул энергетика Monster и добавил в своей расслабленной южной манере: “Или пока за нами не придут из органов”. В звонке также участвовала Дарья Данцева, студентка из украинского города Днепр, которая организовала первую в своей стране биохакерскую лабораторию. “Украина практически не регламентирует биохакинг, – говорит она. – Я считаю, что такие знания не только для элит, а для всех нас. Поэтому мы этим и занимаемся”.
Эксперименты, которые Зайнер проводил летом 2020 года, были не просто яркими выходками, как в тот раз, когда он ввел CRISPR себе в руку на конференции в Сан-Франциско. “Мы могли бы просто вколоть себе это дерьмо, – сказал он о ДНК-вакцине, описанной гарвардскими учеными, – но вряд ли это пошло бы кому-то на пользу. Мы хотим сделать гораздо больше”. В результате он и его партнеры с огромным тщанием неделя за неделей вели трансляцию и учили людей создавать код белков-шипов коронавируса. Таким образом они могли привлечь к испытанию вакцины десятки, а может, даже сотни людей и собрать полезные данные о ее эффективности. “Если это под силу таким бедолагам, как мы, сотни людей могут делать то же самое и быстрее двигать науку вперед, – говорит Зайнер. – Мы хотим, чтобы у всех была возможность произвести эту ДНК-вакцину и проверить, спровоцирует ли она выработку антител в клетках человека”.
Я спросил, почему он считает, что ДНК-вакцина сработает при простой инъекции без применения электропорации и других техник, хотя, по мнению некоторых исследователей, только они и позволяют гарантировать доставку ДНК в ядро клеток человека. “Мы хотели как можно точнее следовать инструкциям из гарвардской статьи, а там не применялись никакие специальные техники вроде электропорации, – ответил Зайнер. – ДНК легко производить, поэтому, если какой-то метод доставки повышает эффективность вдвое, можно добиться того же результата, просто вдвое увеличив количество вводимой ДНК”.
В воскресенье, 9 августа, три биохакера подключились к видеотрансляции, установив связь между Калифорнией, Миссисипи и Украиной, и ввели себе в руку вакцины, над которыми корпели два месяца. “Мы втроем попытались подтолкнуть развитие науки, показав, на что способны люди при работе в домашних условиях, – пояснил Зайнер в начале трансляции. – И теперь час настал! Мы готовы!” Затем Зайнер, одетый в красную баскетбольную майку с именем Майкла Джордана, ввел себе в руку длинную иглу, и Данцева и Айши последовали его примеру. Он немного успокоил аудиторию: “Всем тем, кто подключился, чтобы увидеть, как мы умрем, я говорю: этого не случится”.
Он оказался прав. Они не умерли. Просто поморщились от боли. В итоге были даже получены свидетельства, что вакцина, возможно, сработала. Поскольку в эксперименте Зайнера не применялся никакой специальный метод для доставки ДНК в ядро клеток человека, результаты оказались не совсем понятными и убедительными. Но в сентябре Зайнер провел анализ своей крови, транслируя происходящее в интернете, чтобы кто угодно мог наблюдать за процессом, и по некоторым признакам установил, что в его организме появились нейтрализующие антитела для противостояния коронавирусу. Он заявил об “умеренном успехе”, но отметил, что результаты биологических экспериментов часто бывают малопонятными. После этого он стал больше ценить тщательно выверенные клинические испытания.
Некоторые ученые, с которыми я беседовал, были потрясены поступком Зайнера. Но мне нравится его подход. Если он и оплошал, считай, читатель, что ты спал, и погрешности тогда мы исправим без труда[535]: гражданское участие идет на пользу науке. Программирование генома никогда не станет столь популярным и демократичным, как программирование компьютеров, но биология не должна оставаться закрытым миром, доступным лишь для посвященных. Когда Зайнер любезно прислал мне дозу самодельной вакцины, я решил, что не стану вводить ее в свой организм. Но я восхищаюсь и им, и двумя его соратниками, которые все же пошли на риск. Благодаря этому мне захотелось принять участие в испытаниях вакцин, только в официальных[536].
Я стал частью гражданской науки, когда вызвался добровольцем для участия в клиническом исследовании мРНК-вакцины Pfizer/BioNTech. Как я отметил в начале этой главы, исследование проводилось двойным слепым методом, а следовательно, ни я, ни ученые не знали, кто получает вакцину, а кто – плацебо.
Когда я оформлял документы в больнице Охснера в Новом Орлеане, мне сказали, что исследование может продолжаться до двух лет. У меня сразу возникло несколько вопросов. Я спросил у координатора, что случится, если вакцина к тому времени уже будет одобрена? Она ответила, что в таком случае меня “расслепят”, то есть сообщат мне, не получил ли я плацебо, и если так, то введут мне настоящую вакцину.
Что случится, если в ходе нашего исследования одобрение получат другие вакцины? В таком случае я смогу отказаться от участия в любой момент и после этого получить одобренную вакцину. Далее я задал более сложный вопрос: расслепят ли меня, если я выйду из исследования? Координатор задумалась. Она позвала своего начальника, и тот тоже задумался. В конце концов мне сказали: “Это еще не решено”[537].
Я обратился в самую высокую инстанцию и адресовал вопросы Фрэнсису Коллинзу из Национальных институтов здоровья, который контролировал проведение исследований вакцин. (У писателей свои преимущества.) “Вы задали вопрос, по которому сейчас ведутся серьезные дебаты среди членов рабочей группы по вакцинам”, – ответил он. Всего несколько дней назад отдел биоэтики, работающий в штаб-квартире Национальных институтов здоровья в Бетесде (штат Мэриленд), подготовил “консультативный доклад” на эту тему[538]. Еще не успев ознакомиться с пятистраничным докладом, я обрадовался, что в Национальных институтах здоровья есть подразделение, называемое отделом биоэтики.
Доклад оказался содержательным. В нем описывался ряд сценариев, для каждого из которых научная ценность продолжения слепого исследования оценивалась с учетом необходимости заботиться о здоровье участников. Рекомендация на случай одобрения исследуемой вакцины FDA была такой: “Обязательно проинформировать участников, чтобы они могли решить, получать ли им вакцину”.
Изучив все документы, я решил, что хватит задавать вопросы, и присоединился к исследованию. Так я мог внести свой скромный вклад в науку и из первых рук узнать о действии РНК-вакцин. Некоторые люди чрезвычайно скептичны в отношении вакцин и клинических исследований. Я скорее слишком доверчив.
В декабре 2020 года, когда во многих регионах мира началась новая волна COVID, в США получили одобрение две первые РНК-вакцины, которые сформировали авангард в биотехнологической битве нашей войны с пандемией. На помощь нам пришла отважная маленькая молекула РНК, которая позволила жизни зародиться на нашей планете, а затем стала досаждать нам в форме коронавирусов. Дженнифер Даудна и ее коллеги задействовали РНК, чтобы создать инструмент для редактирования нашего генома, а затем и метод обнаружения коронавирусов. Теперь ученые нашли способ использовать самую базовую биологическую функцию РНК, чтобы превратить наши клетки в заводы по производству белка-шипа, который стимулирует наш иммунитет к коронавирусу.
Взгляните на нимб из букв – GCACGUAGUGU… – на обложке этой книги. Это последовательность РНК, создающая фрагмент белка-шипа, который связывается с клетками человека, и эти буквы стали частью кода, использованного в новых вакцинах. Никогда прежде ни одну РНК-вакцину не допускали к применению. Но через год после обнаружения новой коронавирусной инфекции и Pfizer/BioNTech, и Moderna разработали новые генные вакцины, испытали их в крупных клинических исследованиях с участием таких людей, как я, и продемонстрировали, что их эффективность составляет более девяноста процентов. Когда директору Pfizer Альберту Бурле сообщили о результатах исследований в ходе конференц-звонка, удивился даже он. “Повторите, пожалуйста, – попросил он. – Девятнадцать или девяносто?”[539]
На протяжении всей истории человечества нас преследовали вирусные и бактериальные эпидемии. Самой ранней из известных нам стала вавилонская эпидемия гриппа, которая произошла около 1200 года до н. э. Афинская чума в 429 году до н. э. убила почти сто тысяч человек, Антонинова чума во II веке унесла десять миллионов жизней, Юстинианова чума в VI веке – пятьдесят миллионов, а Черная смерть в XIV веке уничтожила почти двести миллионов человек, или около половины населения Европы.
Пандемия COVID-19, число жертв которой в 2020 году достигло 1,5 миллиона, не станет последней. Но теперь у нас есть новая технология РНК-вакцин, благодаря которой мы, скорее всего, сможем гораздо быстрее и значительно эффективнее защищаться от большинства вирусов будущего. “Для вирусов наступил черный день, – сказал директор компании Moderna Афеян о том воскресенье в ноябре 2020 года, когда он получил первые данные о результатах клинических исследований. – Неожиданно в эволюционном балансе между человеческими технологиями и вирусами произошел сдвиг. Возможно, у нас больше не случится ни одной пандемии”.