Так я и сидела там рядом с парнем, которого можно было определить одним-единственным словом «катастрофа» и который, если я пущу его в свою жизнь, может превратить меня в эмоциональную развалину. Он придвинулся ко мне еще ближе, обнял меня за шею и прижал к себе. Мне, наверное, стоило сопротивляться, хотя бы для видимости, учитывая, что я до сих пор ничего не знала ни о прошлом Джуда, ни о его настоящем. Но сопротивляться я, конечно же, не могла.
– Ну? – пробормотал он, уткнувшись лицом в мои волосы.
– Что «ну»? – отозвалась я, заметив, что мимо нас прошла группа парней. Они молчали, чтобы Джуд их не обнаружил, но яростно пихали друг друга локтями. Подозреваю, что, если еще немного посидеть тут, прижавшись к Джуду, мою в хлам растоптанную репутацию можно будет отнести на помойку.
– Время объяснений, – произнес он так, словно у него не было другого выбора.
Время объяснений. Лучше сейчас, чем позже, хотя раньше было бы лучше, чем сейчас. И я знала, что на этот раз получу от Джуда все, что смогу.
– Спрашивай, как будешь готова.
Из головы выдуло все мысли. Словно ни мои вопросы, ни его ответы уже не смогли бы ничего изменить. Чистейшее безумие для девушки, если речь идет о чувствах к кому-то вроде Джуда. Как будто я и без того не убедилась, что совершенно поехала крышей.
– Ну давай же. – Он ткнул меня локтем в бок. – Можешь спрашивать о чем угодно, и я либо отвечу честно, либо не стану отвечать.
Я улыбнулась, уткнувшись лицом в его рубашку.
– Надо же, какая откровенность.
– У нас всего несколько минут до звонка, так что давай начинай. Мне-то плевать, но, полагаю, ты не захочешь опаздывать на урок.
Вообще-то, опозданий на моем веку было немало. В своей предыдущей пуританской частной школе, где учились исключительно отпрыски голубых кровей, я была кем-то вроде бунтаря: носила мини-юбки, слишком ярко красила губы и даже прогуливала уроки – просто так. А здесь, среди варваров и невеж, мои якобы бунтарские выходки, наоборот, чуть ли не возводили меня в ранг святых.
Ой, стоп. Совсем забыла, меня же окрестили шлюхой!
Джуд снова меня толкнул, и я наконец набросилась на него с вопросами, не особо заботясь о деликатности.
– Ты уже попадал в тюрьму.
Да, это не вопрос. Я и так знала, но мне требовалось подтверждение.
– Угу. – Коротко и ясно.
– Сколько раз?
– То ли одиннадцать, то ли двенадцать. Я сбился со счета.
Ух ты. Я, конечно, знала, что Джуд не дружит с копами, но не подозревала насколько.
– За что? – Я старалась, чтобы голос звучал ровно.
У меня дернулась голова – это Джуд пожал плечами.
– В основном за драки. Один раз с дурью на кармане попался.
О черт.
– Ты кололся?
Наверное, это неправильно – молиться, чтобы он продавал наркотики другим, да?
– Нет. Пытался торговать. В тринадцать я был глупым и жадным сукиным сыном. Ничего не получилось, и я завязал. Уже четыре года как.
– Тех троих парней ты, видимо, знаешь, потому что вы живете в одном доме?
С того утра после пожара, рассказав все полицейским, я больше не поднимала эту тему. Старалась даже не думать о трех придурках, но очень хотела проникнуть за запертую дверь, чтобы понять, что за человек Джуд Райдер. И почувствовала, как он напрягся. Потянулся к шапке, пониже надвинул ее на лоб.
– Угу.
– А дядя Джо? Он там всем заправляет, да?
Джуд рассмеялся низким, на одной ноте смехом.
– Если ты о том, чтобы нежить свою толстую задницу на диване, пока на тебя впахивают несколько десятков детей, – то да, это его работа.
– Сколько уже ты там живешь?
Выпрямившись, я поглядела на Джуда, но он был не здесь. Где-то в другом месте. В очень темном месте. А в следующее мгновение вздрогнул, словно кто-то неожиданно включил свет. Покрутил головой, кашлянул.
– Копы разве не рассказали? – Джуд дернул челюстью. – Обычно их хлебом не корми – дай повод сообщить, сколько раз я облажался.
Я вступила на минное поле. Приходилось двигаться на цыпочках, и я понятия не имела, насколько далеко смогу зайти, прежде чем рванет.
– Надеялась от тебя услышать. Но кто-то, кажется, забыл мой номер. И адрес. – Я улыбнулась, и Джуд наконец-то смягчился.
– Пять лет.
– И тебе нравится?
– Ну так, нормально. – Еще один короткий ответ обо всем и ни о чем.
– Зачем же ты туда переехал?
Я задавала все эти вопросы от отчаяния – ведь такого шанса может больше не быть! – и нервно ерзала, не уверенная, что Джуд станет отвечать.
– Мама нас бросила. Отец попал в тюрьму.
– Прости, – прошептала я. Господи, да я распоследняя свинья, раз думала о нем так плохо. – Отца скоро выпустят?
– Неа.
Я ждала, что стена напротив нас вспыхнет пламенем – так сосредоточенно он буравил ее взглядом.
– За что он попал в тюрьму?
– За преступление, для которого и были придуманы тюрьмы.
Спину защекотало холодом.
– А мама? Почему она вас бросила?
– Потому что терпеть не могла быть женой и еще больше – матерью. – Джуд сощурился, в уголках глаз собрались морщинки. – Потому что была эгоисткой и хотела свободы и потому что не имела никакого понятия о преданности.
Взяв его за руку, я переплела наши пальцы.
– Как думаешь, она когда-нибудь вернется?
Джуд фыркнул:
– Неа. Она давно уехала. Хотя оставила мне прощальный подарок, вот, погляди. – Он вытащил из заднего кармана ветхую бумажку. – Вот это и еще дурацкая старая шапка у меня на голове. Она связала ее сама, и получилось на три размера больше, чем надо.
Я колебалась, читать ли записку его мамы. Но Джуд вложил ее мне в руки, и я не смогла сказать «нет». Глубоко вздохнув, я развернула листок.
– Но это же слова из «Hey, Jude», – озадаченно пробормотала я.
– Так и есть. – Голос Джуда прозвучал сухо и жестко.
– И это она оставила тебе перед отъездом?
– Не совсем. Она оставила ее на тумбочке, перед тем как смыться из дому посреди ночи. Но вообще – да, ей хватило заботливости, чтобы написать мне на прощание слова какой-то вшивой песни. Даже не приписала «я тебя люблю» или «всегда твоя, мама». Здорово, да?
Снова свернув записку, я протянула ее Джуду.
– Зачем ты носишь ее с собой?
– Вообще-то, не ношу. Держу в рамочке у кровати. А сегодня утром поддался слабости и сунул в карман.
– Ты держишь мамину записку на тумбочке у кровати? – переспросила я. Кажется, от моего сердца оторвался кусочек.
– Чтобы видеть ее перед собой каждый день. – У него на скулах заходили желваки.
– И вспоминать маму?
Он еще сильнее сжал челюсти.
– И напоминать себе, что бывает, если позволяешь себе кого-то любить. – Убрав записку обратно в карман, он откинул голову назад и стукнулся теменем о шкафчик.
Наверное, это самое печальное, что я слышала в своей жизни.
– А шапка? – Теперь я понимала, почему она так потерта и изношена, – Джуд почти не снимал ее последние пять лет.
Он сдвинул ее на самые брови.
– По той же причине.
– Да уж, такое кого угодно вгонит в депрессию. – Я ломала голову, как бы сменить тему. – А братья или сестры у тебя есть?
Джуд помотал головой:
– Нет. Я один. Слава богу, дорогие мамочка с папочкой остановились на одном ребенке. А у тебя?
Я застыла. Это не тот закоулок, куда бы мне хотелось завести разговор. Я пока не была готова рассказать Джуду о своем прошлом, несмотря на то что он поделился своим. Мне нравилось считать себя открытой книгой. Именно такое впечатление я хотела производить на людей. Другое дело, что на самом деле ничего подобного не было. Если я и книга, то закрытая, причем так давно, что, если б кому-то удалось поднять обложку, то повисло бы целое облако пыли.
– У меня был старший брат.
– Был?
Я закрыла глаза.
– Он умер несколько лет назад.
Джуд помолчал.
– Что с ним случилось?
Я прикусила губу.
– Я пока не готова снова в это погружаться, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Особенно учитывая твою историю. Потолок достигнут, еще большего уныния я не вынесу. – Я попыталась улыбнуться, но вышло так себе.
– Прости, Люс. Иногда жизнь – такое дерьмо… – Джуд крепче прижал меня к себе. – Уверен, он был отличным парнем.
– Лучшим на свете. – Я разглядывала его лицо. – А знаешь, иногда ты мне его чем-то напоминаешь.
Он улыбнулся:
– Тогда он был просто потрясным чуваком.
На этот раз улыбка получилась и у меня:
– Так и есть.
– Теперь, раз мы временно покончили с нашим хреновым прошлым, есть ли еще вопросы, которые тебе не терпится задать? – В голосе Джуда звучала надежда – скорее всего, на то, что допрос окончен.
Не дождешься.
– Скажи настоящую причину, почему ты мне не позвонил, – попросила я, теребя подол юбки и не поднимая глаз. – У тебя есть девушка? – Не зная ее, я уже ее ненавидела.
Джуд облегченно выдохнул, и не заметить это было невозможно.
– Нет, черт побери.
– Потому что ты этого не хочешь, – резюмировала я, припоминая первый наш разговор.
– Вообще-то, это был мой modus operandi[9] – начал он, пристально разглядывая мои губы, так что они сами собой задрожали, – но сейчас я уже не уверен.
– О'кей, то есть ты не позвонил мне не потому, что у тебя уже есть девушка. – Я мысленно вычеркнула возможное объяснение номер один и перешла к номеру два. – Тогда, значит, я тебе не нравлюсь? Я тебе неинтересна?
Сглотнув, я собралась с духом – мало ли что он сейчас ответит!
– Знаешь, Люс, вы, женщины, вообще-то довольно умные существа, но порою жутко тупите. – Рассмеявшись, Джуд указательным пальцем поднял мне подбородок и повернул к себе. – Я уже сказал, почему не позвонил тебе. Потому что из нашего общения не выйдет ровным счетом ничего хорошего. Я и сам бы не хотел, чтобы так было, но все вокруг меня рано или поздно превращается в дерьмо.
– Потому что ты ходячая раковая опухоль, – повторила я его же слова, хоть и не верила им.