Сжимая платье на груди, я рассматривала витиеватые рисунки, набитые на золотом покрывале, чуть мятую ткань чёрных брюк Гетера.
— Есть приворотное заклинание? — тихо шепнула, так как ни о чём подобном не знала, и память молчала об этом.
— Зачем тебе? — тихо спросил мужчина.
— Я не хочу так, без чувств. Лучше уж влюбиться в тебя, чтобы не было так больно.
— Влюбиться? — переспросил Гетер, словно ослышался. — В меня влюбиться? Любовь невозможно наколдовать, маленькая моя. Она сама рождается здесь.
Его тонкие горячие пальцы прикоснулись к моим рукам, которые всё так же мяли розовую ткань, прикрывающую грудь.
Я с шумом выдохнула, смежив веки. Отчего так тяжело решиться? Почему опять пасую? Гетер взял мою руку, поднёс к своим губам, чувственно целуя. Я не вырывалась, дрожа от неизбежности. Нужно было пересилить страх. Огонь во мне опять начал вырываться, алые искры бегали по коже. Гетер, не мигая, смотрел на меня и ждал. Я в очередной раз подавила вздох, наклонилась над ним и несмело поцеловала, не размыкая губ. Я ждала, что мужчина сожмёт меня в свои тиски, повалит на кровать, но он, прикрыв глаза, не шевелился. Только его крылья отгородили меня от всего мира, погружая нас в полумрак. Шёлковые перья ласково коснулись голой спины, и я выгнулась, в изумлении оглядываясь. Крылья легко касались моей кожи, даря щекочущие ощущения. И словно каменная плита рухнула с моей души. Я рассмеялась, попыталась отодвинуться от них, прижимаясь ближе к Гетеру.
Он тоже улыбался, наблюдая за моими попытками увернуться от шаловливых крыльев.
— Поцелуй меня, — тихо шепнул он, и я вся подобралась.
Одного поцелуя ему было мало? Чего он, собственно, добивается? Я не спешила выполнять его приказ, подняла руку и стала проверять перья на его лице на ощупь. Они были словно пух, мягкие, приятные. Я погладила Гетера по щеке, там, где человеческая кожа граничила с перьями. Затем с исследовательским азартом прошлась рукой по волосам — удивительный контраст. Кончиками пальцев провела по плечам — тёплые, мягкие. Страх перед оборотнем прошёл, но желание, на которое, вероятно, рассчитывал Ликард, так и не проснулось.
Я всегда считала, что твоим мужчиной считается тот, от одного взгляда на которого ты моментально вспыхиваешь. Осматривая упругие кубики пресса, я пыталась не смущаться. Гетер обладал безупречной фигурой — спортивной, подтянутой. Провела пальчиками по его рукам, отмечая, как напряжены мышцы мужчины. Взглянув на его губы, вспомнила наши поцелуи. Всё же он безумно приятно целуется, весь мой немногочисленный опыт меркнет перед его мастерством. Захотелось вновь почувствовать эту лёгкость в голове, которую дарил мне Гетер. Склонившись над ним с прикрытыми глазами, снова прикоснулась к его мягким губам. В этот раз черноокий соблазнитель не был безучастным, он вёл в нашем поцелуе. Гетер прижал меня к себе, кладя ладонь мне на затылок, мягко массируя голову, углублял поцелуй, привнося всё новые краски в мои ощущения. Я отвечала ему, погружаясь во власть беспокойства. Моё тело отзывалось на близость мужчины, медленно разгораясь желанием. Я увлеклась своими новыми чувствами и не сразу поняла, что отпустила платье и стояла перед мужчиной лишь в нижней рубашке, неуклюже повисшей на одной бретельке. Гетер отстранился и, глядя на открытую грудь, приказал осипшим голосом:
— Сними с себя всё.
Меня била дрожь от переполняющих чувств. Хотелось пойти наперекор, но и в то же время показать ему себя, чтобы увидеть восхищение в его чёрных глазах, услышать в его голосе безумное желание. Поэтому робко стянула рубашку, которую Гетер кинул на кровать. Трусики я снимала, жутко смущаясь. Хотелось красиво нагнуться, но получалось всё как-то неловко, потому что я боялась поднять глаза на тенгарца, крылья которого трогали мои обнажённые ягодицы, и это тревожило ещё больше.
Гетер дождался, когда я разденусь, встал, снимая с себя брюки, обнажаясь передо мной. Я пыталась не смотреть, но взгляд упорно скользил по его возбуждённой плоти. Он взял руку и сжал мои пальцы вокруг каменного горячего мужского естества. Я попыталась вырваться, но тенгарец лишь прикрыл глаза и глухо застонал. Меня объял огонь, но стоило Гетеру зашипеть, как он потух, а я задрожала ещё сильнее.
— Тина, не дёргайся. Это не так и страшно. Неужели не видела мужчину голым?
Замотала головой, пытаясь не вспоминать порнографические фильмы, просмотром которых грешила. Видела, конечно, как не видеть, но вот так вот, в живую, только тенгарца! Второй раз, а всё так же панически страшно.
— Понятно, это даже лестно, — усмехнулся черноокий совратитель, отнимая мою руку от своей воинственной плоти. Он прижал мою ладонь к своей щеке, притягивая меня к себе ближе.
— Ты удивительная, Тина. Невинная, наивная, красивая. Ты моё сокровище.
Он подарил мне поцелуй, который отмёл все страхи и сомнения, даря взамен волнующее тепло, которое всё больше разрасталось в крови. Я в одно мгновение оказалась на кровати, а Гетер, улыбаясь, располагался между моих ног.
— Ты сводишь меня с ума, птенчик. Я не могу совладать с собой, когда ты так смотришь на меня. Тш-ш-ш, не бойся, я собираюсь подарить удовольствие, которое тебе понравится.
Он нашёптывал ласковые слова и целовал шею, медленно спускаясь вниз, к груди, ласково гладя её руками, осторожно сминая, от чего я стонала, не справляясь со своим телом. Я плавилась от настойчивости и нежности Гетера. Его язык рисовал на моей коже рисунок, словно рождая музыку, под которую я двигалась, извиваясь. Его губы спускались всё ниже, пока его голова не оказалась между моих бёдер. Я вцепилась в густые волосы Ли, когда он приступил к такой желанной и такой бесстыдной ласке, исполняя мои заветные мечты. Сколько раз я представляла себе это, лёжа в ванной, лаская себя пальцами. На деле всё оказалось намного ярче и необузданнее. Я стонала в голос, потеряв стыд. Я двигала бёдрами, направляя язык Гетера, я даже кричала его имя, когда терпеть было выше моих сил. Сладость растекалась по венам после оглушительного взрыва.
Меня укрыло тепло мужского тела, а горячая плоть наполнила изнывающую пустоту лона. Я широко распахнутыми глазами смотрела на чёрные крылья, заслонившие потолок. Это было пугающе прекрасно. Тёмный ангел укрывал меня собою, вкушая со мной запретный плод сладострастия. Гетер держал себя на руках, а я хотела поцелуя. Обняв его, потянулась к его губам.
Так началось безумство, которое смело все казавшиеся ранее нерушимыми рамки приличия и угрызения совести. Только дикая страсть, только желание получить большее. Гетер не останавливался, когда я просила, погружался в моё тело, лишая всякой мысли. Только восхитительные по накалу ощущения восторга переполняли меня. Мужчина словно знал, как сделать мне ещё приятнее, менял положения, подминая меня под собой. Мне казалось, что я ослепла и оглохла, только яркие всполохи перед глазами и шум моего сердца. Только толчки, сиплые стоны. Я привыкла к тянущей боли, которая была в каждой мышце, я пыталась впитать в себя всю гамму ощущений, которые рождало каждое движение во мне Гетера.
Я, кажется, умерла, разорвавшись на части, на мелкие осколки, опадая к ногам черноокого искусителя. Он подарил мне удовольствие, о котором говорил. Я лежала под ним на спине, рассматривала потолок, который портила чёрная копоть. Я не могла ни о чём думать, только о том, что только что чувствовала. Ничего подобного не видела и не читала. Актёры не могут передать и толики этого волшебства, лишь приоткрывая тайну соития мужского и женского начал.
— Тина, — тихий голос заставлял опуститься на землю с небес, но мне не хотелось даже шевелиться.
— Тина? — обеспокоенное лицо Гетера вновь в человеческом обличии нависло надо мной. — Тина, ты как?
Он ещё спрашивает? Плохо, мне безумно плохо. Я же влюбляюсь в него, медленно, но верно. В его заботу, в его боль, в его любовь ко мне. И пусть только скажет, что не любит меня, я не поверю. Нельзя подарить такое волшебство нелюбимой.
— Тина, где болит?! — чуть ли не тряс меня Гетер, а я моргала от накатившей радости.
Я так боялась, что всё это без чувств, всего лишь сделка. Мне нужна была эта уверенность в его чувствах и моих. Я отдалась ему, и теперь он обязан взять за это ответственность. Смогу ли я решиться на такое с кем-то другим? Нет, это будет предательством себя. Если только не влюблюсь так сильно, что забуду о Гетере.
— Тина, ответь. Ну же. Где больно? — тревога в голосе совратителя невинных землянок набирала обороты.
И я рассмеялась, поразившись такой заботе. Он боится меня потерять, боится навредить, но принуждает быть с ним, быть только его.
— Тина, ты же не сошла с ума? Тина, посмотри мне в глаза, — приказал Гетер, а я покачала головой и попыталась сесть, тихо охая.
— Где больно? — требовал ответа советник, растерявший весь налёт надменности, который я видела на его лице в стенах академии.
— Поясница болит и между ног, — решила давить на жалость. Душа требовала отмщения за унижения, которые он заставил пройти.
— Я сейчас мазь принесу.
Я осталась одна, оглядывая спальню. Ничего не хотелось делать, в крови блуждала ленивая нега. Теперь я понимала, почему мужчин и женщин тянет этим заниматься так часто. Между ног всё жгло. Встав с кровати, стянула покрывало, от чего наша одежда упала на пол. Я с трудом замоталась в золотую ткань, поплелась в душевую.
Тёплые струи падали с потолка, я подставляла под них лицо, вспоминая и вспоминая. Как я себя должна вести после всего, что произошло между нами? Склонив голову, пыталась думать. А какие вообще у нас с ним отношения? Он меня учит, соблазняет спать с собой, дарит наслаждение, оберегает, а я… Я просто пользуюсь им и хочу забрать брата домой, туда, где нас не помнит даже мама. Но как она там одна без нас? Ей, наверное, одиноко в пустой квартире. Не верю, что она может забыть нас, мы же её дети, плоть от плоти.
Я вздрогнула, подпрыгнув на месте от того, что Гетер меня обнял, целуя в шею.