Мод оглянулась. Это все еще твой ход, сука.
Севелина разжала челюсти.
— Трусиха.
Под столом Мод вонзила ногти себе в ладонь. Мысленно она перевернула стол, схватила меч и вонзила его в живот Севелины.
Прошла секунда.
Другая.
Липкий кофе скользнул по ее шее, капая с волос.
Еще одна.
Севелина обнажила клыки в злобной гримасе, развернулась на каблуках и зашагала прочь. Дверь с шипением закрылась за ней.
Мод сидела очень тихо. Это все еще может плохо кончиться. Если они сейчас набросятся на нее, то лучше всего будет выпрыгнуть в окно. Это было бы тридцатифутовое падение на уступ внизу, но она могла пережить это.
Кавалина открыла рот. Каждая пара глаз наблюдала за ней.
— Миледи, мы ужасно сожалеем. Я не знаю, что на нее нашло.
— Совершенно очевидно, — сухо сказала Мод, — что некоторые люди просто не могут справиться со своим кофе.
Легкая рябь смеха прокатилась по собравшимся.
— Вы очень любезны, — сказала невеста.
О, ты даже не представляешь.
— Умоляю вас, не думайте об этом. Прошу меня извинить, но мне нужно переодеться.
— Нам и в голову не придет оставить вас здесь.
Попробуй, и ты пожалеешь.
МОД СТИСНУЛА зубы, когда длинный лифт вез ее вниз в шахте, вырубленной в самом сердце горы. Чтобы избавиться от липкого кофейного месива в волосах, потребовалась целая вечность. Чтобы счистить его с ее брони, потребовалось еще больше времени. У нее не было времени на то, чтобы наложить какую-нибудь косметику или привести себя в приличный вид.
Ей никогда не нравилось много макияжа на лице, но она всегда любила тени для век и тушь для ресниц. В изгнании тушь для ресниц стала недостижимой роскошью и часто помехой. Когда ты потеешь ведрами, пытаясь убить противника вдвое больше тебя, прежде чем он прикончит тебя, а тушь стекает тебе в глаза — это не совсем выигрышная стратегия. Но как только Мод вернулась в гостиницу, Дина предложила ей совершить набег на ее косметичку. Мод пользовалась тенями для век, тушью и светлой помадой каждый день с тех пор, как приземлилась на этой планете. Теперь же ее лицо осталось без косметики, волосы были мокрыми, потому что она не осмелилась тратить три минуты на их сушку, и от нее все еще почему-то пахло проклятым кофе.
Мод постукивала ногой. Лифт отказывался спускаться быстрее.
Она не собиралась появляться на охоте в таком виде. Если охоты, на которых она присутствовала, были хоть чем-то примечательны, то они были почти церемониальным событием. Каждый должен был выглядеть наилучшим образом, присоединяясь к процессии. Доспехи отполированы, оружие наготове, волосы уложены. Когда они, наконец, выследят того, за кем охотились, забойщики двинутся вперед и приблизятся для убийства. Затравщики будут определены заранее. Оказаться избранным было честью, и она была уверена, что затравщиками на этой охоте будут жених, невеста, возможно Арланд, Отубар, Илемина или Карат. Кто бы не был выбран из Дома Крар, он будет там только для того, чтобы убедиться, что жених и невеста получили свою добычу. Будут слышны одобрительные возгласы и это событие обязательно запишут, чтобы позже его можно было показать семье и друзьям. А потом вся компания развернется и отправится домой.
Все, что ей нужно было сделать — это вовремя добраться до конюшни, оказаться в середине процессии, обменяться любезностями и выглядеть собранной, затем выразить восхищение стратегическим моментом и ускакать обратно. Она даже этого не могла сделать. Она опоздала по меньшей мере на десять минут. Скорее на пятнадцать. И это если они уехали вовремя.
Мод снова постучала ногой. Лифт продолжал двигаться с тихим шелестом. Она снова проверила сообщение от Хелен. Взволнованное лицо дочери мелькнуло перед ней, проецируясь из ее вестника.
— Поторопись, мамочка. Мы отправляемся на охоту.
За этим последовало сообщение от Илемины.
— Ваш ребенок со мной. — Что вовсе не звучало зловеще. Мод тяжело вздохнула. Проклятые вампиры.
Наконец лифт остановился. Двери раздвинулись, открывая туннель, ведущий к широко распахнутым дверям. Дневной свет заливал дверной проем. Мод перешла на бег трусцой и выбежала на солнечный свет.
Широкая дорожка, совершенно прямая и вымощенная плоскими камнями, выкатилась перед ней, ведя к воротам. По обе стороны от нее вдоль тропинки тянулись большие загоны, окруженные массивными заборами. За каждым рядом загонов располагалась большая конюшня.
Загоны были пусты.
Виры, ширококостные массивные скакуны, предпочитаемые вампирами, исчезли.
Она резко обернулась и увидела в стороне конюха. Средних лет, огромный, седой, с гривой рыжеватых волос, переходящих в седину, он нахмурился, проверяя что-то на своем вестнике. Молодой вампир мужского пола с сероватой кожей и угольно-черными волосами стоял рядом с ним с многострадальным выражением лица. Мод решительно направилась к ним.
— Приветствую вас, — сказала Мод. — А где все охотники?
Конюх даже не поднял головы.
— Укатили.
— Укатили куда?
Он остановился и бросил на нее равнодушный взгляд.
— На охоту.
— В каком направлении?
— На север.
— Мне нужна лошадь.
Болтливая Кэти из мира вампиров одарила ее еще одним взглядом.
— У меня их вообще нет.
— Вы должны были оставить для меня вихра.
— Кто-то забрал его. На охоту. На север.
Мод собрала последние остатки своей силы воли и постаралась говорить спокойно.
— У вас есть еще какие-нибудь лошади, на которых я могла бы ездить?
— Нет.
Ладно.
— У вас здесь вообще есть лошади? Что-нибудь, кто может быстро бегать?
Молодой конюх взглянул на нее.
— У нас есть савоки. Но вы не сможете ездить на этих чертовых штуках. — Он посмотрел на конюха. — А почему они вообще у нас есть?
— Подарок от Орды, после Нексуса, — ответил конюх.
Сердце Мод забилось быстрее. Отрокар Сокрушительной Орды жил в седле. Они ценили лошадей как сокровище. Они не предложили бы в подарок ничего менее впечатляющего.
— Я возьму савока, — сказала она.
— Черта с два вы с ним справитесь, — прорычал конюх. — Они сбросят вас, растопчут, выпотрошат своими когтями и откусят вам голову. И тогда я никогда не услышу от Маршала конца этой истории.
Так могло быть. У нее не было времени спорить на эту тему.
— Вам было приказано снабдить меня конем. Приведите сюда савоков, или я сама выберу.
— Хорошо.
Конюх щелкнул пальцами над своим вестником. Ближайшая калитка в конюшне слева от них открылась. Зазвенел металл, и в загон галопом влетели три савока. Два из них были типично ржаво-красными, а один — белым, альбиносом. Невероятная редкость. Солнце освещало бархатистую короткую шерсть их шкур, и они почти сияли на бегу. Если бы это были лошади, то у них было бы, по меньшей мере, восемнадцать рук в холке. Мускулистые, с четырьмя крепкими, но худыми ногами, они двигались с ловкостью и скоростью. Их задние ноги заканчивались копытами, а передние имели три сросшихся пальца и отдельно стоящий коготь, как у раптора. Их толстые короткие шеи поддерживали длинные головы, вооруженные мощными челюстями, которые не были замечены на Земле со времен вымирания медвежьих собак и адских свиней.
Они с грохотом пронеслись мимо нее, белый самец бросил на нее злобный взгляд своих изумрудно-зеленых глаз и продолжал бежать вдоль забора, проверяя границы ограды, их узкие длинные хвосты хлестали сзади.
От них у нее перехватило дыхание. Выросшая на постоялом дворе своих родителей, Мод видела сотни отрокарских лошадей, но ни одна из них не была похожа на этих троих.
Савоки снова оказались рядом с ними, щелкая клыками, пока они пробегали мимо. Здоровяк врезался плечом в забор и отскочил в сторону. Они поскакали дальше.
— Я же вам говорил, — сказал конюх. — На них невозможно ездить.
Они понятия не имели о ценности этих животных. По меркам отрокара они были бесценны.
Вампиры, с их сокрушительной физической силой, развивались на планете, богатой лесами. Они были хищниками, нападающими из засады. Они прятались и прыгали на свою жертву, подавляя ее. Они не были ни великими бегунами, ни великими наездниками, и их кони, огромные, крепкие вихры, имели больше общего с быками и носорогами, чем со скаковыми лошадьми, которые прекрасно служили своей цели. Они могли быть нагружены ошеломляющим весом, нести его часами, и они гарантированно доставляли из пункта А в пункт Б. Это не было быстро или изящно, но они доставят вас туда, куда вам нужно.
Родной мир отрокара был местом бесконечных равнин. Отрокары были худыми и крепкими, и они могли пробежать много миль, чтобы истощить свою добычу. Их лошади были похожи на них: быстрые, проворные и неутомимые. Они едят все, что угодно: траву, объедки, пойманную на земле добычу, и они так же умны, как и дики.
Савоки пнули забор. Они казались совершенно сумасшедшими.
— Когда они в последний раз выходили на улицу?
— Мы выпускаем их раз в неделю, — сказал конюх.
Мод с трудом подавила желание закричать. Ей пришлось очень сильно сдерживаться.
— Они снабдили вас седлами?
— Да, — ответил помощник конюха.
— Принесите мне одно. То, что пришло для белого.
— А как я узнаю, какое это?
Она закрыла глаза на несколько мучительных секунд.
— То, что с белой вышивкой.
Помощник посмотрел на конюха. Старший пожал плечами.
— Иди и принеси его.
Она не стала дожидаться седла. Савоки остановились в дальнем конце загона. Мод перелезла через тяжелую металлическую ограду.
— Эй! — заорал конюх.
Белый савок увидел ее и стал копать землю, готовясь к атаке.
Мод глубоко вздохнула и сунула два пальца в рот. Пронзительный свист прорезал воздух.
Савоки замерли.
Конюх неуклюже подошел к забору и явно пытался решить, стоит ли ему схватить и оттащить Мод назад.
Когда Дина рассказывала Мод о посредничестве в установлении мира на Нексусе, она упомянула Ханум, жену Хана, и мать его детей. Они были северянами и должны были обучать своих савоков северному образу жизни. Мод снова присвистнула, меняя тон.