Дина покатывалась со смеху, а у меня почти случился инфаркт.
– Окажи милость, не подкрадывайся! Я чуть не умер.
– Но это так весело! – усмехнувшись, она пошла за кофе. Зеленые волосы у нее на голове были собраны в два неаккуратных пучка.
– Ты точно не дама, – крикнул Рипли, провожая Дину взглядом. Скажем прямо, он пялился на ее зад.
– Я имела в виду не Дину, – недовольно сказала Рокси.
От дверей донеслось покашливание, и мы застыли как громом пораженные. Наверное, со стороны это выглядело странно. Мы как в замедленной съемке обернулись к двери.
Смерив нас ледяным взглядом, Ингрид ввезла в столовую инвалидное кресло с Линнеей. Проклятье. Сколько лет этой крошке? Она хоть совершеннолетняя? Лихорадочно перебрав в памяти наши прошлые встречи, я не нашел никакой информации о ее возрасте. Линнее точно меньше восемнадцати. Светлые волосы, пухлые щечки, огромные голубые глаза – она выглядела на четырнадцать лет. Максимум на пятнадцать.
– Ой, мам, ладно тебе. – Линнея тепло улыбнулась, и Финн заговорщически ей подмигнул.
Протанцевав через столовую, Дина как ни в чем не бывало протянула Ингрид чашечку кофе, а Линнее – горячий чай. Как ей удалось настолько быстро приготовить напитки? Загадка. Она словно знала, что Ингрид с Линнеей направляются сюда, и нас подставила. Судя по ее самодовольной улыбке, я прав. Но когда она с яичницей-болтуньей и кофе села к нам за стол, мы все подвинулись.
Ингрид с дочерью заняли другой стол. Линнея отпустила какую-то шуточку, и врач рассмеялась.
Я обвел глазами своих соседей. Зеленоволосая Дина, чаровник Рипли, Финн, снова уткнувшийся в телефон, и Рокси. Она выглядела не такой измученной, как полчаса назад, когда только вползла в столовую. Встретившись с ней взглядом, я сразу понял, что мысли у нас заняты одним и тем же – ночным разговором. Но Рокси ни словом, ни делом об этом не напоминала, и я следовал ее примеру. Хотя все думал о том, что она мне рассказала.
Наверное, рядом с двумя сплоченными дуэтами охотников я должен был бы чувствовать себя пятым колесом в телеге, но это было не так. Да, я ничего не помнил и провел в штабе всего три полных месяца, но ощущал себя частью команды, пусть и по-прежнему не понимал, во что вообще ввязался.
Прошлой ночью я впервые побывал на охоте, столкнулся с первым в своей жизни духом – и как назло им оказалась тварь из преисподней, пожирающая мужчин. Хотя говоря откровенно… это второй дух. Первого из меня изгнала Рокси.
Для сидящих за столом охотников это утро ничем не отличалось от других. А что тут удивительного? Они охотились каждую ночь, истребляли злобных монстров. Это их работа. Их миссия. Их повседневность. А потом они собирались в столовой, шутили, завтракали блинчиками, которые готовил Рипли.
Теперь это и моя жизнь.
После завтрака я потренировался в тире и прочитал вдоль и поперек все, что нашел о понтианаках. Еще раз проштудировал те статьи о четырех взглядах и посланцах смерти, которые нашел ночью. И снова убедился, что за эти три месяца изучил лишь малую часть того, что должен знать каждый охотник. Молчу уж обо всем, что он знать может.
Я измучил Финна вопросами об охотниках на гримов. Следующими в списке значились магические охотники, за ними шли охотники на духов и охотники на кровопийц. Увы, Дик – единственный охотник на духов в Лондоне – крайне редко появлялся в штабе, а охотников на кровопийц здесь очень мало. Иногда я сталкивался с кем-то из них, но он или она либо оказывались заняты, либо торопились на очередную миссию.
Время перевалило за полдень. Я, как всегда, сидел в поисковой комнате рядом с библиотекой. Но на этот раз я не кликал по всевозможным интернет-страницам и не читал запоем книги одну за другой, а устало тер лицо и ерошил рукой волосы.
Три с половиной месяца. Столько я уже здесь, и… ничего. Никакой новой информации. Никаких подсказок. Никаких следов. Но самое главное – никаких воспоминаний о прошлой жизни. Я постоянно просматривал объявления о пропавших людях, но это не дало результатов.
Возможно, надо отпустить эту ситуацию. Смириться с тем, что назад пути нет. Я никогда не узнаю, кем был раньше. Те времена канули в Лету, та жизнь принадлежала человеку, о котором я ничего не помнил.
Я давно бросил бы это занятие, если бы не жалел потраченного времени, которое можно было провести куда приятнее. И все ради чего? Чтобы в конце концов оказаться в исходной точке, там, где я был, когда очнулся в лондонском штабе.
Вырвав из блокнота листок, испещренный тезисами, кружочками и цифрами, я с досадой швырнул его в урну. Потер горящие глаза и снова уткнулся в компьютер. Передо мной был сайт с пропавшими людьми, но я не сомневался, что не найду себя среди них.
Вестон с Линнеей сделали все возможное, даже взломали базу лондонской полиции, но ничего не нашли. Ни объявлений о пропаже, ни словесных портретов, под которые я бы подошел. В социальных сетях тоже ничего. Меня словно не существовало. Или в прошлой жизни я не оставил онлайн никаких следов, но в век интернета это почти нереально.
Сколько же человек пропадает ежедневно! Меня пробрала дрожь. Где все эти люди? Они мертвы? Похищены? Или пришли в себя в неизвестном месте, ничего не помня, как я? Как такое возможно?
Желая отвлечься, я обвел взглядом комнатушку, в которой часами просиживал ежедневно вот уже несколько месяцев. Серые стены, никаких картин, фотографий, даже полок с книгами. Поисковые помещения совсем крохотные и больше похожи на кабины, чем на настоящие комнаты. В них нет окон. Единственный источник света – лампа, висевшая прямо над головой. Зато в этих комнатах спокойно и уединенно. Самое то для работы или подготовки к теоретическим экзаменам, которые сдавали начинающие охотники.
Но сегодня тишина и обособленность комнаты не помогали мне сконцентрироваться на работе. Я все думал о минувшей ночи. Об охоте на духа в заброшенном доме. О Рокси, которая оказалась во власти теневого взгляда в самый разгар миссии. О том, как она пришла в мою комнату и открылась мне.
Зевнув, я выключил компьютер, собрал свои вещи и встал. Раз уж сосредоточиться не получается, лучше пойду в подземный гараж и подремонтирую машину. Может, Максвелл сейчас возится там с «Бентли». Я часто помогал главе лондонских охотников после того, как застал его за этим занятием. Теперь у меня самого появилась машина, и мы часто в тишине работали каждый над своей. Было… даже приятно. Возможно, это отвлечет меня от раздумий.
Оставив документы и распечатки в комнате, я спустился на первый этаж и помахал несущему вахту охотнику.
В подземном гараже я втянул носом холодный воздух – пахло газом, бензином и машинным маслом. Не дойдя до своей машины, я услышал тихое позвякивание и понял, что не один.
Максвелл, закатав рукава, с пассатижами в руках склонился над черным «Бентли».
– Здравствуйте, – сказал я и направился к голубому «Шевроле Камаро» 1969 года, который приобрел в неисправном состоянии в мастерской, где работал последние два месяца. Получилось очень выгодно, потому что продавец выносил всем поврежденным в авариях машинам смертный приговор, отправляя их на свалку. Но благодаря долгим часам кропотливой работы, заботе и любви я привел эту малышку в порядок. Теперь она на ходу, к тому же она настоящая красавица.
– Шоу, – кивнул Максвелл и снова скрылся за капотом. Больше он ни слова не сказал, но его ящик с инструментами стоял аккурат между нашими машинами. Будто Максвелл рассчитывал, что я сюда загляну.
Некоторое время мы трудились молча. Я вспомнил, как впервые встретил Максвелла, пока ждал Рокси, с которой собирался наладить отношения с помощью фастфуда. За эти месяцы мало что изменилось. Ладно, я оправился, набрал вес и мышечную массу, получил работу и машину, начал готовиться к экзаменам на охотника, которые когда-нибудь надеялся сдать… Но я по-прежнему часто приходил сюда с бургерами и ждал Рокси.
Максвелл словно угадал мои мысли: я вдруг почувствовал на себе его задумчивый взгляд.
– Вчера тебя здесь не было, – он не спрашивал, а утверждал.
Я тем временем боролся с треклятой деталью, которая никак не желала поддаваться.
– Были дела в другом месте? – Максвелл вытер руки о какую-то тряпку.
Такой невинный вопрос, но сердце у меня екнуло.
– Можно и так сказать, – лаконично ответил я, помедлив секунду, потому что все пытался открутить деталь. – Встретил Рокси, а потом мы потренировались.
И отправились на миссию, на которой официально мне присутствовать не позволялось. Неужели Максвелл что-то узнал? Кто-то ему донес? Максвелл об этом не сказал. А я не собирался ему сообщать. Ни о миссии, ни о нашем с Рокси разговоре, потому что это… слишком личное. И я не стал бы обсуждать Рокси с Максвеллом, даже если бы он обо всем знал. Теневой взгляд был и остается тайной. И я сохраню ее.
– Вот как. – В голосе Максвелла звучало недовольство. Я покосился на главу лондонских охотников, но тот изучал что-то внутри машины. – Как продвигается учеба?
Да вот полночи и почти весь день провел в библиотеке. Подумав об этом, я фыркнул.
– Скажу лишь, что меня больше интересует практика, чем теория.
– Прекрасно понимаю. – В голосе Максвелла послышались веселые нотки. Взяв другой инструмент, он снова занялся машиной. – Сам когда-то был таким же. Все рвался вперед, не хотел сидеть, уткнувшись носом в книжки. Никак не пойму, откуда у Вестона эта любовь к исследованиям, – добавил он, покачав головой. – И все же, Шоу, в опасной ситуации теория спасает жизнь не хуже практики. Не забывай об этом. Даже теперь, после миссии, в которой ты поучаствовал без разрешения.
Проклятье. Поджав губы, я кивнул. Лучше не отвечать. Может, Максвелл точно ни о чем не знал, только подозревал, и я ни в коем случае не хотел подтверждать его догадки.
– Изучать теорию куда проще, если охотники идут на контакт, – сменил я тему. Несчастная деталь наконец сдалась под моим натиском. – Из Финна больше ничего не выжать, охотников на духов днем с огнем не сыщешь, а охотники на кровопийц приходят только потренироваться и вооружиться, а затем снова пропадают. У них нет времени на болтовню.