– Рокси, ну чего ты. – Шоу пихнул меня в плечо. – Мы со всем разберемся.
Я улыбнулась, хотя Шоу вряд ли угадал, что занимало мои мысли. Наверное, он решил, что я думаю об Амелии.
– Мы имеем дело с невероятно сильной магической охотницей, – заговорил Себастьян.
Настроение сразу изменилось, лица присутствующих посерьезнели. Только сейчас я заметила Максвелла, который молча стоял у стены. Он спокойно ответил на мой взгляд.
Себастьян единственный сидел на полу. За его спиной на стене висел огромный телевизор, спереди стояли столик и диваны, на которых расположились мы. В отличие от Доминики, Максвелла и меня Себастьян не владел амулетом высшего уровня. Его подвеска самая обыкновенная, с помощью такой создаются иллюзии. Мощным телосложением, свойственным охотникам на гримов, он не отличался, глаза у него не светло-серые, как у охотников на духов. Сопоставив все это, я решила, что Себастьян – охотник на кровопийц, как Уорден.
Я чувствовала, что все смотрели на меня. Никто ничего не говорил – видимо, предполагалось, что слово должна взять я. Я стиснула зубы. Парижские охотники – наши союзники. Они предоставили нам кров, оказали гостеприимство, и я не хотела им лгать. Однако мне очень не хотелось рассказывать парижским охотникам, почему Амелия вообще нагрянула в их город.
– Ее зовут Амелия Дюпон, – вдруг произнес Максвелл. Я с благодарностью посмотрела на него. – Она была преданной и чрезвычайно опытной магической охотницей. Амелия получила образование в Лондоне, боролась с нечистью, владела амулетом высшего уровня. Она обучала Рокси в Ирландии. Официально погибла в январе этого года. Теперь Амелия вернулась еще более сильной, и мы пытаемся выяснить, что она задумала. Амелия – дух и может вселяться в тела ни в чем не повинных людей, что очень затрудняет нашу задачу.
На лбу Себастьяна, почти скрытого под копной светлых волос, пролегли небольшие морщины.
– Мои люди прямо сейчас прочесывают город, ищут предательницу, но нам нужно выяснить, почему она напала на ту девушку. В противном случае мы не сможем гарантировать ее безопасность, особенно если Амелия повторит попытку.
– Сюда ей никак не пробраться, – возразила Доминика, убрав за ухо прядь черных волос. Только теперь я заметила, что глаза у нее необычного темно-фиолетового цвета. Они действительно такие? Или Доминика носит линзы?
– Я бы не был так уверен… Ну а что? – Жак развел руками. – Это ведь правда. Вы забыли про призрак, который завелся у нас месяц назад? Его никакая защита не остановила.
Нагнувшись вперед, Себастьян потрепал Жака по волосам:
– Твой пессимизм, как всегда, отрезвляет.
Жак скривился и отбросил его руку.
– Осторожность лучше беспечности и самонадеянности, – пробасил Финн, задумчиво потиравший рану на щеке. – Амелия опасна.
Он посмотрел на нас с Уорденом и Шоу. Мы четверо сражались с ней и, пожалуй, победили бы, если бы она не сбежала. Но я подозревала, что тогда мы бы не отделались легким сотрясением мозга и несколькими синяками.
– Значит, мы сделаем все возможное, чтобы вы поскорее разобрались с Амелией. Двое наших сильнейших магических охотников сейчас ее ищут. И я уже отозвал с миссий других охотников. Мы доберемся до Амелии прежде, чем она до нас. И на сей раз мы будем готовы.
Глава 22
Следующие несколько часов мы искали Амелию по Парижу. Вестон с Жаком сидели у мониторов в зале управления. Жак просматривал интернет, ища зацепки, указывавшие на Амелию, а Вестон взломал городские камеры наблюдения. Следуя его указаниям, мы прочесывали улицы.
Было очень интересно наблюдать за тем, как Максвелл и Себастьян, главы лондонского и парижского штабов, склонившись над картой, разрабатывали совместный план действий. Все охотники, находившиеся в штабе, оказались при деле. Обделили только Шоу, которому Максвелл запретил охотиться, потому что тот еще не сдал экзамены. Шоу яростно спорил, не желая оставаться в стороне, но после нескольких предупреждений Максвелла все-таки смекнул, что пререкаться с главой штаба, в котором он проходит обучение, себе дороже.
Уорден с Доминикой отправились в патруль, а мы с Финном бродили по улицам Парижа. В городе, куда туристы приезжали в поисках романтики, мы искали сверхъестественных тварей – и мою бывшую наставницу. Арбалет я с собой не взяла: его сложно спрятать. Так что вся надежда на амулет и несколько метательных ножей.
– Не нравится мне это, – пробормотала я, разглядывая освещенную фонарями набережную Сены.
– Потому что мы сейчас не пьем шампанское и не гуляем на каком-нибудь теплоходе? – с сарказмом уточнил Финн. – Понимаю, разделяю.
Закатив глаза, я убрала с лица пряди, выбившиеся из хвоста:
– Не прикидывайся, я о другом. Я знаю Амелию. Она просто так к нам в руки не пойдет.
Остановившись, Финн хмуро посмотрел на меня.
– У тебя есть идея получше? Сидеть и ждать у моря погоды нельзя. Никому из нас.
Я кивнула, потому что он прав. Однако мне все равно казалось, будто мы что-то упустили и поступили неверно.
– Мы не найдем Амелию, если она сама того не захочет.
– Попытка не пытка, Блейк. – С этими словами Финн пошел дальше.
Я со вздохом последовала за ним. Именно так обычно поступали охотники. Мы не закрывали на проблемы глаза, сразу искали решение, а не ждали, когда они рассосутся сами по себе. И все же я чувствовала, что этот патруль – ошибка. Надо срочно поговорить с той несчастной, запертой в подвале. Выяснить, что она знает. Что Амелия ей сказала, о чем или о ком спросила. Но особенно меня интересовало, почему Амелия так странно себя вела.
Но вместо того чтобы пойти и поговорить с незнакомкой, я тратила время, болтаясь по городу, надеясь, что мы чисто случайно наткнемся на Амелию. Нет. Она расчетлива. Амелия всегда знала, чего хочет и как этого добиться. Она учила меня тому же. Велика вероятность, что она получила желаемое и давным-давно покинула город, чтобы… не знаю, что сделать. Но Амелия могла попытаться еще раз.
Думая об этом, я невольно сжала кулаки до того сильно, что руки затряслись.
Или та девушка – отвлекающий маневр, чтобы пустить охотников по ложному следу, пока Амелия делает то, ради чего явилась в Париж. Да, это в ее стиле.
Я написала Вестону и Шоу в надежде узнать что-нибудь новое, но архивариусы до сих пор не вышли на Амелию. Она как сквозь землю провалилась. Жак сообщил, что узница проснулась, но по-прежнему отказывается разговаривать.
Сказать, что все это меня разочаровало, – значит сильно преуменьшить. С каждой минутой я нервничала все сильнее. И, не выдержав, замерла на месте.
– Давай вернемся.
– Ты серьезно? – нахмурился Финн.
– Да. Что-то не сходится, и на улице мы Амелию не найдем.
Финн немного замешкался, обдумывая мои слова, затем кивнул:
– Ладно.
У меня будто камень с души свалился. Я благодарно улыбнулась Финну, и мы вместе пошли обратно.
Было уже за полночь, когда мы вернулись в штаб и подтвердили свою личность, показав татуировки. Все тихо, никаких признаков нападения или взлома. Уорден, Доминика и другие французские охотники все еще в патруле.
В зале управления мы нашли Максвелла и Себастьяна. Оба тихо переговаривались, склонившись над огромным столом, на котором лежала карта Парижа, поделенная на несколько частей и кое-где помеченная цветом – это районы, которые охотники уже обследовали. Таких немало, но еще больше тех, где наши побывать не успели. Город слишком велик, а людей у нас мало.
– У Амелии есть еще контакты в Париже, – как раз говорил Максвелл, задумчиво поглаживая бороду. – Они получили от меня указания немедленно связаться с нами, если Амелия объявится. Эти люди – обычные информаторы, мои давнишние друзья, не охотники, но их обязательно нужно проверить.
– Завтра утром с миссии вернется большая группа охотников, – ответил Себастьян. – Мы их задействуем.
Максвелл хотел что-то добавить, но, подняв голову, заметил нас.
Себастьян тоже обернулся к нам и удивленно вскинул брови.
– Нашли что-нибудь? – спросил Шоу, который устроился перед мониторами рядом с Вестоном и Жаком.
– Рокси захотела вернуться, – покачал головой Финн.
– Мне необходимо пообщаться с той девушкой, – заявила я, поглядывая в сторону подвала. – Она может что-нибудь знать.
– Как минимум она последняя, с кем разговаривала Амелия. Я уже пытался наладить с ней контакт, как и наши французские коллеги. К сожалению, безуспешно. Она ничего не сказала.
– Ну мало ли, вдруг Рокси пустит в ход свое очарование и ее переубедит, – выпалил Финн.
Я бросила на него ледяной взгляд.
– Очень смешно.
– Вообще-то я серьезно! – запротестовал он, но уголки его губ предательски дрогнули. – Я даже пойду с тобой. Удостоверюсь, что твои чары действуют.
Вместо ответа я показала ему средний палец. Шоу усмехнулся. Максвелла с Себастьяном тоже позабавила наша перепалка. Покачав головой, я вышла из зала. Финн нагнал меня, когда я уже была рядом с подвалом. У двери стоял часовой, который при виде нас посторонился, позволяя нам спуститься.
В нос снова ударил затхлый запах, и меня пробрала дрожь.
– Уютно здесь, ничего не скажешь, – проворчал Финн, и я мысленно с ним согласилась.
До камеры мы дошли быстро и остановились у зеркала Гезелла. Мы прекрасно видели помещение, но оставались незримы для той, что находилась внутри. Глубоко вздохнув, я переступила порог камеры. Финн следовал за мной.
Узница не спала, а сидела на полу, забившись в угол. Когда мы вошли, она вздрогнула и подняла голову.
– Не бойся. – Я надеялась, что мой голос звучал убедительно или хотя бы успокаивающе. – Мы не причиним тебе зла. Мы просто хотим поговорить.
Поскольку в этот раз узница не лежала лицом к стене, мне удалось получше ее рассмотреть. Волосы у нее не темные, а каштановые, брови широкие и на тон темнее. Она бледна и не накрашена. Длинные ресницы окаймляли карие глаза, под которыми синели круги. Лицо угловатое, с высокими скулами, а подбородок неожиданно круглый. Несмотря на небольшие морщинки на лбу и бегающий взгляд, она была очень миловидной.