– Приехали, – спрыгивая в пыль, сообщил Костя. – Когда я таксистом работал, была такая история…
Артем вместе с водителем заглянул под задымившийся капот: надорвались лошадиные силы.
– Машину бросаю, ухожу пешком, – сказал Костя. – До границы километров тридцать.
Он явно хотел сказать что-то еще, но вместо этого хлопнул Артема по плечу, сунулся в кабину, заглушил мотор и исчез в зарослях лещины.
– Технические неполадки, – сообщил Тарасов пленнику. – Вставай, пошли.
Кульчицкий сел, помотал головой и остро взглянул на Артема.
– Ты наемник и тебе нужны деньги? – спросил он и, не дожидаясь ответа, скороговоркой продолжал: – У меня есть деньги. Я заплачу. Я старый человек, мне нельзя волноваться… Ты просто раскуешь меня, а я за это заплачу…
Тарасов встряхнул Кульчицкого за шиворот и заглянул тому в глаза.
– Идем пешком, – внятно сообщил капитан. – Шаг влево, шаг вправо – и конвой стреляет без предупреждения, понял?!
Провиднык понуро побрел по тропинке, уводящей в сторону от дороги. Артем рассчитал направление правильно: редкие перелески сменились лугами с пасущейся неизвестно чьей козьей мелочью, а потом незасеянными серыми полями с бурыми пятнами сорняков. После часа пути пленник начал спотыкаться и, похоже, не нарочно. Устроили привал. Артем щедро поделился с Кульчицким остатками минеральной воды. Провиднык хмурился и шарил взглядом по сторонам.
– Не думай, – покачал головой Тарасов и добавил: – Некоторые при виде людей начинают орать, так что предупреждаю – стреляю сразу…
Провиднык прищурился:
– Знаешь, москаль, раз тебе деньги не нужны, то иди служить в нашу организацию…
Артем поднял брови:
– Ну ты спел песню! Я, российский офицер, по-твоему, затанцую под американскую дудку?
– В основном под немецкую, – заметил Кульчицкий. – Ты подумай: какую благодарность от своих получишь? Добавят звездочку на погоны…
– Я офицер без звездочек, – отозвался Тарасов.
– Природа тут красивая, – мечтательно протянул провиднык и указал пальцем вдаль: – А там – что это?
Артем машинально повернул голову. Хрустнув сухими ветками, провиднык вскочил на ноги и помчался в сторону ближней рощицы. Для своего возраста он бежал очень быстро.
– Стой, дурак! – крикнул Тарасов и мгновение спустя уже мчался вдогонку.
Настичь беглеца в наручниках не представляло труда. В несколько прыжков Артем поравнялся с Кульчицким и отвесил тому здоровенную оплеуху, от которой провиднык покатился в траву.
– Считай, что я тебе жизнь спас, – встряхивая украинца за шиворот, сказал Тарасов. – А мог и занервничать…
Кульчицкий тяжело дышал и поглядывал на Артема с лютой ненавистью. Бешеные глаза бандеровца смотрели на бойца спецназа так, как будто все это случилось не сегодня, а полвека назад.
– Восемьдесят лет ты поганишь мою землю! – прошипел провиднык. – А сегодня ты пришел за моей жизнью!
– Это я-то поганю? – дружелюбно осведомился Тарасов. – Вряд ли… И жизнь мне твоя ни к чему – в смысле, лично мне. Будь живым и здоровым. Если сможешь, конечно… Подъем, враг номер один! Скоро через границу пойдем. Предупреждаю: второго такого шанса у тебя не будет…
Вдалеке маячил старик в кепке – он отвязал козу от колышка и, испуганно озираясь на подозрительных путников, засеменил в сторону полуобрушенных бревенчатых построек. Украинская земля кончилась за дальним оврагом. Ни пограничного столба, ни пограничника – и только облезлый указатель с надписью «Бялохатки» утверждал, что путники оказались на гостеприимной белорусской земле. После ночлега в замшелом шалаше – Тарасов всю ночь не сомкнул глаз, а провиднык спал как убитый – и завтрака, состоявшего из галет и родниковой воды, тронулись дальше.
«ЗИЛ» с подбитой вроде пьяного глаза фарой пылил по грунтовке. Усадив полуживого от усталости пленника на обочину, Артем проголосовал. Взвизгнув разбитыми тормозами, грузовик встал.
– Подбросишь, что ли? – спросил Тарасов.
– Куды? Прямо? – ответил водила с небритой алкогольной рожей. – А ен тоже еде? – кивнул он в сторону Кульчицкого. – Двойная такса будет, значится!..
– И в заключение скажу, что на новом этапе отношения между нашими странами могут только улучшаться… Всего доброго, господа!
– Простите, Михаил Юрьевич! «Пятый канал»… И последний вопрос: ближайшие дни в Киеве обещают быть рекордно жаркими. Как вы проведете эти дни?
Посол России Мирабов усмехнулся и ответил:
– Мы с моими украинскими друзьями поедем на рыбалку. А вот куда – государственная тайна!
Сдержанный смех прошел по душному залу пресс-центра. Погасали софиты. Жужжа, разбредались репортеры.
Охрана проводила посла через служебный вход телестудийного комплекса к автостоянке. Машина замерцала синим проблесковым маячком и мягко выкатилась на оживленный Крещатик.
– Через три часа выезжаем, – наклонился посол к охраннику. – На зорьку завтрашнюю надо попасть. Домой позвони, предупреди, что ночуешь на природе. И погребок из офиса захвати, пожалуйста…
Губастый крепыш-охранник кивнул и уставился в лобовое стекло.
Через три часа одетый по-летнему посол погрузился в автомобиль и отбыл на джипе с частными киевскими номерами…
Бойцы дождались своего часа: сумерки окутали берег, бросили туманное покрывало на деревья, включили на полную громкость соловьиный концерт. На том берегу звучали приближенные тишиной голоса. Прогудел и смолк автомобильный мотор. Забегали лучи фонарей, а потом вспыхнул дымчатый глаз мощного фонаря, осветив суетящиеся фигуры людей. Там, похоже, ставили палатку.
Боец Гак оторвал глаза от бинокля и показал укрывшимся за осокой товарищам большой палец: все по плану!
– Напоминаю, хлопцы: по голове не бить, глаза не выворачивать. Охрану не валить – отключить. Последнее тебя касается особо, Орест! Стволы и ножи проверить. Действовать порезче!
Мирослав и Орест переглянулись. Гак бы старшим группы, хотя и самым молодым из троицы. Но очень уж много этот Гак на себя берет! Тоже, еще один фон Либенфельс выискался, собачий сын!..
Рыбаки громко переговаривались – там, за стеной осоки. Слышно было, как зашипел насос, загоняя воздух в оранжевую тряпку надувной лодки. «По рюмочке!» – «А как же!» – перекликнулись рыбаки. Охранники завозились у машин, зазвенели бутылками, зашуршали полиэтиленом.
Бандеровцы были близко. Уже без бинокля Гак отчетливо видел в лунном свете квадратные очертания джипов – салон одного освещен изнутри, бритый мордоворот за рулем; различил темные фигуры у кромки воды, услышал мокрый шлепок – лодку спустили на воду.
По знаку, данному Гаком, Орест двинулся первым, таща за собой по траве спортивную сумку. Бойцы приготовили стволы.
Две светошумовые гранаты сработали почти одновременно. Вспышки и грохот ударили по тихому берегу. Сидевший за рулем мордоворот дернулся из кабины и тут же получил две пули от нетерпеливого Ореста. Второй охранник стремительно бросился под прикрытие джипов, вырывая из кобуры пистолет. Гак тенью настиг его, сшиб с ног, ударил ребром ладони по толстой шее.
Гак отметил: посол и его приятели были рядом, но шума от них не было слышно. Мирослав рванул в ту сторону. Гак нащупал в кармане моток скотча и побежал следом. Резкий вскрик Ореста заставил его вскинуть ствол. Боец извивался на песке, а на нем верхом сидел один из приехавших чинов, заворачивая Оресту руки за спину. «Что за черт?!» Гак выстрелил и промазал. Прогремели два выстрела: стреляли посол и его товарищ. Из-за машин простучала короткая очередь, и, корчась от боли, Гак упал. «Нас ждали?!» В глазах бандеровца потемнело, он попытался нашарить глазами лунный диск, но не увидел неба.
Тот, кто показался Гаку послом Мирабовым, опередил Мирослава на малую долю секунды: когда боец после первого, скользящего удара снова заносил над ним сплетенные кулаки, – дал подножку, с хрустом ударил упавшего туфлей в лицо, навалился сверху, защелкнул браслеты. Живых и убитого обыскали.
Настоящий посол прибыл минут через пятнадцать.
Офицеры Службы безопасности Украины стояли у машин, возбужденно переговариваясь.
– Вот видите, Михаил Юрьевич, агентурная информация иногда срабатывает, – сказал человек, похожий на посла, потирая ушибленную скулу.
– Не верил до последней минуты, – отозвался Мирабов, разглядывая освещенный берег и двух террористов, лежащих ничком с наручниками на запястьях. Третий лежал поодаль, наморщив темную футболку, и влажный песок под ним был пропитан темным. Труп водителя был извлечен из джипа и уложен тут же, ногами к воде.
– Теперь верите? – усмехнулся офицер СБУ.
– Спасибо, – спохватившись, сказал посол. – Не думал, что моя скромная персона так заинтересует террористов…
– Мне до сих пор непонятно, зачем вы им понадобились. Разве что ради политического скандала?
– Кто эти люди?
– Познакомьтесь, Михаил Юрьевич: это бойцы Организации украинских националистов. Недобитые.
– Да, если бы не вы…
– Если бы не мы, вас бы сейчас везли с заклеенным ртом в неизвестном направлении.
– Интересно бы узнать… – начал Мирабов, но офицер отошел, чтобы встретить прибывшую из Киева машину следственной группы и милицейский фургон для транспортировки арестованных террористов.
В голове отдавался гул самолетных винтов, воздушная качка носила вперед-назад линолеум. Когда Родине нужно, она умеет быть стремительной и мудрой. В конце маршрута обмирающего провидныка приняли два офицера в камуфляже с белорусскими знаками различия. Приняли, запихали в машину и помчали мимо разгородок, оплетенных колючей проволокой, в сторону близкого аэродрома, где уже прогревал моторы транспортный «Ил». Артем уселся на сиденье рядом с пленником и с наслаждением вытянул ноги: после долгого пути пешком они, казалось, были налиты свинцом. Тарасов мог бы рассказать офицерам о том, как он с бандеровцем едва не напоролся на украинский пограничный патруль, как брели по колено в воде вдоль берега мелководной речушки, как хлебали, присев рядом на корточки, пахнущую гнилью воду… Но встречающих, похоже, интересовало другое.