Истерический смешок. Принудили? Если бы все объяснялось так просто!
– Нет, никто не принуждал.
– Я могу помочь?
Я молча покачала головой.
– Ну ладно. Все наладится. Будет хорошо, – она неуверенно улыбнулась.
– Вечером я отправляюсь обратно в свой мир.
Наши челюсти отвалились одновременно. Она, видимо, не ожидала услышать ничего подобного, а я не ожидала, что так запросто проболтаюсь. Но чего уж там.
– Разве ты можешь попасть обратно? – засомневалась Белка.
– Обещай, что никому ни слова не расскажешь о том, что сейчас услышишь.
Она опустила глаза.
– Обещай, или ничего не скажу!
– Ну ладно, ладно! Обещаю.
– Волин сказал, да, могу.
– Кто?!
– Это он, Белка. Это Волин меня вызвал.
Она отвернулась, прикрывая глаза, как обреченная вечно видеть правду и не мочь ничего исправить. Типа я так и знала.
– Мне жаль. Ты с ним была вчера?
– Да. Но сегодня вдруг выяснилось, что жениться на мне, как ты и предупреждала, он не намерен. Он женится на Наяде, как только окончит АТМа, чтобы стать еще сильней и богаче. Мне предложена участь девицы на подхвате, развеяться. Мы будем встречаться изредка, если ему захочется. Мои дети будут бастардами при живом отце.
Она схватилась за голову прямо как я, когда только узнала.
– Но он был так добр, – голос звенел от гнева и иронии и казался чужим, – что позволил мне узнать – в течение суток после… ну, после того что случилось ночью, меня можно отправить обратно. И я собираюсь домой!
Белка вскочила и замаячила у окна, дергаясь и о чем-то думая, пока я не выпила чай и мне не стало все равно.
– Что-то тут не так, – наконец заявила она.
– Даже слушать не хочу.
Успокоительное помогло, все было ватное, на все было плевать. Скоро я буду дома, там схожу к психотерапевту, напьюсь, пожалуюсь подругам, в конце концов, но забуду все это как страшный сон!
Кстати, уже и ехать пора. Нужно уйти до того, как закончится учебный день, иначе свидетелей будет слишком много, а Волин просил обойтись без них. Пока от него зависит мое возвращение, лучше его не злить.
– Белка, мне пора.
Приходится вставать. Я опять лежала на этом чертовом плаще? Куталась в него и даже не заметила?! Если бы не чаек, разозлилась бы как больная бешенством! Но после чая – плевать. Кажется, будто все время в этом мире я просто расходовала свой резерв энергии, который внезапно истощился, и сил осталось разве что переставлять ноги, добираясь до места переноса. И надеюсь, их хватит на сохранение остатков гордости, когда мы с ним снова столкнемся лицом к лицу. Главное – не смотреть на него, спокойно уйти и ни разу не оглянуться на человека, разбившего вдребезги мои мечты. Пусть остается тут в уверенности, будто мне плевать.
Но стоит закрыть глаза… и ночь как на ладони. Каждое мгновение. Каждое долбаное прикосновение, ощущение горячей гладкой кожи и крепких поцелуев, которые… сплошной обман и наваждение!
Значит, не буду закрывать!
– Что-то тут не так, Катя. – Белка подошла со спины так близко, что от нее шло тепло. – Что-то не складывается. Куда ты собралась?
– Нужно вернуться в лес, на то самое место, где все началось, и Волин отправит меня домой. И все закончится. Будем жить долго и счастливо, каждый в своем мире.
– Я ничего подобного не слышала.
– Ты специалистка по иномирянам?
– Нет.
Судя по сопению, признание кое-кому далось с трудом.
– Тогда откуда тебе знать?… Думаю, он больше знает, не зря мы с ним сталкивались в библиотеке в том самом секторе. Он, вероятно, лучше меня в данном вопросе ориентируется, раз так запаниковал.
– Ты там тоже кошку съела на книгах про иномирян! И что, попадались тебе истории про возвращение?
– Нет. Но также мне не попадались истории, где суженому плевать, что происходит с его единственной и неповторимой! Где он бросает ее на произвол судьбы и не желает больше ничего о ней знать!
Я развернулась и села на постель лицом к ней.
– Не могу поверить, что это все на самом деле происходит, – сдалась Белка, снова отворачиваясь, как будто я смертельно больна и смотреть на меня без жалости невозможно.
– Ничего, переживу.
– Я хочу поехать с тобой в лес и убедиться, что ты будешь в порядке. И что он сделает все обещанное.
– Нет, – я покачала головой, – он приказал никому не говорить.
– Но ты уже рассказала!
– Да, рассказала, но ему об этом неизвестно. А привезти тебя – это перебор. Он сразу поймет. Вдруг он передумает и откажется отправлять меня домой? Прости, я не хочу рисковать.
От страха даже сердце заболело, чего со мной отродясь не бывало. Что делать, если он вдруг передумает, ума не приложу. В одном Волин прав: меня тянет к нему, вчерашняя ночь – прямое тому доказательство. Стоило всего за руку потрогать – и закончилось простое прикосновение постельной гимнастикой. Значит, дальше будет так же. И однажды это притяжение сослужит мне дурную службу – я просто не смогу сказать ему «нет». Я столько времени мечтала о бесформенном принце, а теперь у него появилась форма – и лицо, и голос, и фигура. И это все преследует меня, мерещится в каждой тени и тянет к себе, как запах парного молока притягивает неразумного щенка, чей пустой живот поджимается от голода, чье маленькое сердце скучает по матери.
– Хорошо, – через время сказала Белка. – Мы должны попрощаться? Сейчас?
Я поднялась – ноги совсем не гнулись – и крепко обняла ее.
– Прощай, Белка. Вы с Лелькой единственные, по кому я буду скучать. Будь счастлива.
– Не хочешь с ней попрощаться? Она вот-вот вернется.
– Нет. И так тяжело. Передай ей, что мне жаль. Жаль, что все вышло так нелепо.
– Мне будет тебя не хватать, но дома ты будешь счастливой. Я буду помнить о тебе, Катя.
– А я о тебе.
Ну вот, снова всхлипываю, хотя куда дальше? Пора закругляться, иначе и успокоительное не поможет. Буду всю дорогу рыдать как белуга, а может, такую ужасную плаксу извозчики и вовсе везти откажутся, чтобы сидений не замочила и не испортила.
– Пожалуйста, теперь уходи.
Белка поняла, что у меня не осталось сил, поцеловала меня по-матерински в лоб и ушла.
Не думать, не думать! Нужно собираться. Что взять с собой? Деньги, конечно, – бесплатно до места не доедешь, а так и брать-то нечего. Карандаш самописный?… Нет, колдовство пусть останется тут. Накидку возьму, чтобы не замерзнуть, ночью будет холодно. Лыжный костюм из моего мира напяливать смысла нет – до леса нужно еще добраться, а вдруг за сумасшедшую примут? Да и отвыкла я от него, пусть тут остается, не жалко. А больше ничего не хочу, как пришла, так и уйду, голой и босой.
Дорога пролетела как один миг, а за окном все те же серые декорации, словно по кругу едешь. Извозчик сразу понял, куда мне нужно, объяснять не пришлось. И даже не стал интересоваться, что одинокой девушке понадобилось вечером в лесу.
Когда повозка остановилась, я выглянула в окошко. Оказывается, уже практически стемнело. Деревья в лесу стали такие мрачные, как в ужастиках – черные кривые стволы, ветки как скрюченные пальцы, которые тянутся к твоему горлу. Прямо у дороги, в густых пучках сухой спутанной травы белел покосившийся указатель, на одной из стрелок название «Грачи». Я на месте.
– Барышня, вам точно сюда? – крикнул возница.
Вероятно, все же подивился, зачем девушке высаживаться в лесу, где никого живого не видать.
– Да.
Я вылезла из повозки, передала ему монеты, подошла к столбу с табличками и даже не обернулась, когда возница разворачивал лошадей и уезжал. Старое дерево указателей, на которых вырезаны названия населенных пунктов, рассохлось и потрескалось. Сколько ему лет? Дерево почти окаменело от времени. Я постучала – действительно, звук как от камня.
– Катя.
Он стоял за ближайшими деревьями, в сумраке. Длинный плащ скрывал фигуру, а тень – лицо. Меня к нему тянуло просто по-сумасшедшему. К жалкому псу, который даже не понимает, в чем его счастье. А ведь я так легко его приняла, когда узнала! Целиком и полностью. Приняла как самое дорогое! Забыть бы скорее… забыть, как страшный сон.
– Иди за мной.
Он отступил, как будто мы вели дуэль и он сдался раньше, чем пришло время стрелять. Правильно. Топай давай впереди, держись как можно дальше, чтобы даже ненароком мне не пришлось оказываться близко. Не хочу.
Мы шли среди деревьев, кое-где на земле даже сохранился снег. Накидка очень помогла, без нее я вскоре совсем бы задубела. Через время он поднял руки, щелкая пальцами, и вокруг стало светло. Хорошо, что догадался. По крайней мере, ноги не переломаю.
Неужели меня нашли так далеко от города? Тут же глухомань, лес нехоженый, весь зарос, даже я вижу. Как меня вообще отыскали?! Не понимаю…
– Уже скоро, – не оборачиваясь, сообщил он.
Так хочется сказать ему, чтобы больше ничего не говорил вслух! Слышать его голос, пусть и с другими интонациями, – как ножом по сердцу, хоть уши затыкай.
Хотя нет. Потерплю, но просить не буду ни о чем, никогда. Скорее бы все это закончилось!
– Вот, мы на месте.
Волин прошел вперед – между деревьями пятачок пустого места, покрытого похожей на солому хрустящей травой. Кажется, он подготовился – поверху сухой травы насыпан чем-то серым круг со знаками и горящими в воздухе огоньками. Вообще зловеще все выглядело, как подготовка к черному ритуалу сатанистов. Хотя зачем сразу сравнивать со своим миром? В Эруме все иначе. С местным колдовством я редко сталкивалась, а теперь поздно начинать. Хочу, чтобы быстрей все закончилось.
– Что мне делать?
Заминка. Стоит спиной, как будто смотреть на меня неприятно.
– Встань посередине.
Еле расслышала. Куда, интересно, встать? Вероятно, сюда, в круг, на крестик.
– Это долго?
Кажется, он вздрогнул. И снова не обернулся. Вот так уйду, и не заметит.
– Надеюсь, ты не передумал отправлять меня домой? Потому что тут, в твоем обществе, я оставаться точно не собираюсь!