Но все же…
Я медленно разделась, легла на кровать и задумалась. Девчонки не хотят меня обидеть, они говорят, что думают, а судя по вечерним откровениям, со стороны часто видней. Белка сказала Леле именно то, что нужно, но своей проблемы самостоятельно решить не смогла. Зато мы знаем, как эта ее проблема решается. Значит, девчонки правы: это я не хочу силу, потому что она часть Волина – человека, предавшего меня еще до того, как попытался узнать. Мне хочется вычеркнуть его из жизни, забыть о его существовании, но это невозможно. По желанию или против, но мы связаны.
– Значит, ты тут? – тихо спросила я, как будто сила – это зверушка, которая притаилась в темном углу и ждет, что будет, когда ее обнаружат. Обидят или погладят? Ударят или покормят? – Ты тут?
И что-то задрожало, еле слышно зашевелилось вокруг.
– Не бойся. Я никогда тебя не обижу. Где ты?
Сердце замерло, когда по груди словно мягкой лапой мазанули. Быстро потрогали и отрыгнули, снова прячась в безопасном месте.
– Давай знакомиться, – с трудом выдавила я, мысленно протягивая руку. – Обещаю, я буду ласковой хозяйкой, которая никогда тебя не бросит. А ты не бросай меня.
И она вышла. Потерянная от смены хозяина, несчастная и испуганная. Одинокая. Как же я тебя понимаю! Вот мои руки, тянутся к тебе. Ждут тебя. Принимают, пусть неловко, неумело, но с любовью.
Следующим утром, очень рано, я стояла под дверью Алкана, который, вероятно, впервые в жизни явился на работу позже студента, хотя рассветное небо только-только серело.
– Прекрасно выглядите! – воскликнул он, оглядывая мою тщательно отутюженную форму и боевую выправку. Я стянула волосы в хвост, стояла прямо, была полна оптимизма и сосредоточена на деле. – Вы с хорошими новостями?
– Да.
Теперь повторим уже заученное, это просто. Надо протянуть ладонь и аккуратно собрать на ней все тепло и нежность силы – невидимой бесформенной зверушки, которую удалось уговорить познакомиться со мной ночью. Силы, которую я за несколько часов успела полюбить так жарко, что не представляю уже, как можно остаться без нее. А когда она приходит на зов… Это очень приятно, это будоражит, как всплеск адреналина, и хочется играть с силой, перекатывать ее в ладонях, радоваться ее прикосновениям и делать ее больше и больше.
– Так быстро! Не ожидал. Вы молодец, Катерина, делаете успехи.
Алкан протянул руку, проводя ею над моей ладонью, сосредоточился и кивнул.
– Все ясно, посыл очень сильный. Вы прирожденный сыскарь, Катя. Эта профессия означает не только уже известных вам сыскарей, раскрывающих преступления. У нее множество других, более подходящих женщине применений. Выберете в течение года. Пока вам составят расписание, зайдите после обеда к моему помощнику.
– Спасибо.
Я развернулась, в груди звенела победа. Возможно, существуют вещи, которые ты не в силах изменить, но есть и вопросы, которые решаются собственными усилиями и постоянной работой. И не стоит отчаиваться, безрезультатно попробовав даже сто раз – вдруг получится на сто первый?
У меня ведь получилось!
– Катя! – окликнул меня Алкан. – Хотел спросить. А как?… Когда вы нашли свою новую колдовскую мощь, когда обнаружили ее в теле, как это было?
Он тут же замолчал, потрясенно смотря на меня, хотя мне казалось вначале, что я вполне смогла удержать гримасу и не выдать ужаса, вызванного его случайным вопросом.
Вероятно, это крайне невежливо и недальновидно, но отвечать я не стала, просто развернулась и ушла. В голове привычно гудело, словно там пусто, ничего нет. Это состояние полузабытья станет моим проклятьем, моей бедой, с которой нужно нещадно бороться, заполнять полезными вещами. В моем случае – учебой, а позже работой. Нельзя останавливаться и замирать, потому что однажды я могу вовсе не очнуться.
Этим днем многое изменилось, мы изменились. Хотя Лелька выглядела почти как в самом начале нашего знакомства – безмятежной и веселой, с легкой улыбкой. А вот когда я увидела после занятий Белку, испытала почти шок. Ну, насколько он был возможен в моем состоянии. Если коротко – у нее был вид Мадонны. Смирение? Одухотворение? Что это было на ее лице, таком спокойном и решительном, я не знаю. Зато знаю, куда она отправилась вечером.
Я же получила новое расписание и, чтобы не терять время, пошла в библиотеку, где набрала целую гору книг, желая приступить к изучению новых дисциплин незамедлительно. Встретила там того самого помощника библиотекаря Федора, который, как и прежде, со мной флиртовал. Хотелось сказать ему в ответ что-нибудь такое же легкое, ни к чему не обязывающее, но на губах словно замок, который не дал им раскрыться. Может, позже? Позже я обязательно попробую, обещаю, а пока нет.
Машинально раздеваясь и забираясь в постель, перед сном я свернулась калачиком, пожалела о плаще и расплакалась, обещая себе, что это последние слезы в моей жизни, что я научусь, заставлю себя никогда не рыдать, потому что от слез никакого толку, только глубже раны и горше слюна.
Но в голове продолжал вертеться вопрос Алкана. Тот, на который страшно отвечать.
Как это было, когда сила себя обнаружила? Как? Очень просто. Это было так, как будто меня обнял ОН. Как будто крепко прижал к своей груди и зашептал на ухо что-то вечное, верное, важное.
Как будто бы…
Но, клянусь, об этом никто и никогда не узнает.
Часть вторая
Много девок красивых на свете, а жена одна.
Глава первая,о быте среднестатистического княжеского сыскаря
В этот раз водопляс случился очень близко, всего за несколько домов, как никогда прежде. Пришлось подбирать юбки и изо всех сил нестись туда, хотя, понятно, я не успею. Но все же…
Юбки мешали. Вернее, не юбки, а брючный костюм, жакет которого сзади и по бокам был удлинен и покрыт множеством воланов. Что поделать, в Эруме не принято женщинам ходить в брюках, пришлось изворачиваться. На последнем курсе мы с Белкой выдумали эту униформу – брюки и жакет, оборудованный лжеюбкой. Не фонтан, но лучше, чем длинная юбка, в которой путаются ноги. Но сейчас и это не помогло. Домá словно сговорились преграждать мне путь.
– Госпожа Катерина! – кричал позади Юлик, который безбожно отстал. – Постойте!
Ага, сейчас! Как же тут пройти?
Гораславль я знаю хорошо – изучила за годы работы, но в нем постоянно возникают какие-то изменения. Что-то перестраивают, ставят заборы, приделывают к домам сараи и кладовки, так что получается не улица, а лабиринт, где, не умея летать, передвигаться от одной точки к другой можно часами.
– Госпожа! – крик Юлика захлебнулся.
И нечего за мной бежать, жди в отделе.
Вот тут можно протиснуться, хотя запачкаюсь. Юбка тяжелая, как будто с чемоданом в руке бежишь.
Точно! Я на месте!
От водопляса остались только следы, сам он исчез. Как всегда. За семь лет практики я несколько раз видела огневоек, три раза из которых (не считая того самого первого в таверне) они оказывались очень близко, все три раза мне приходилось сдерживать их колдовством. А вот с водоплясом не везет – не получается увидеть его вживую. Обычно он начинается внезапно, и когда я прибываю на место, уже все, поздно, кроме последствий сталкиваться не с чем.
Сегодня он застал всего одного невнимательного. Мужчина с открытыми глазами лежал на спине в луже, вокруг – никого. Стройный мужчина, легкий. Повезло, грузного сложно было бы повернуть на бок. Так, теперь вытолкнем воду.
Давай же, моя маленькая подружка, приходи.
Руки задрожали, гул и зуд пробежались по коже. Сила толкнулась и ударила мужчину в спину. Он тут же выплюнул воду и стал судорожно кашлять. Повезло, вовремя я тут проходила, иначе помер бы.
Есть у водопляса особенность – он заливает человека водой, и даже когда пропадает, человек не может сам эту воду выплюнуть. Почему – никто не знает, воду проверяли много раз, она совершенно обычная. Однако, если не подоспеть вовремя и не выбить из горла воду колдовской силой, человек захлебнется.
Я успела, отлично. Успела спасти, а вот увидеть водопляс снова не получилось. Эх, гоняюсь за ним, гоняюсь, но не везет. Мой начальник, господин Макарский, глава сыскного отдела княжества Гораславль, много раз говорил, что я глупа, раз гоняюсь за водоплясом. Вот так, глядишь, однажды накаркаю да догоню. И пропаду под тоннами воды.
Может, и так. Может, и правда, однажды мое любопытство меня сгубит, но, черт возьми, не могу мимо пройти!
– Госпожа Катерина!
О, Юлик добежал, бедолага. Теперь бы ему отдышаться, а то как бы инфаркт не хватил. Юлику семнадцать – здоровый, крепкий возраст, но он такой хилый и изнеженный, что, кроме как быть на подхвате, ни на что другое не способен. Вероятно, именно поэтому его мне поручили в качестве воспитанника. Он пятый сын рода. Это Первых обучают, прыгают вокруг них, как курица вокруг цыплят, а пятым просто находят профессию и пристраивают куда-нибудь к делу, желательно к полезному. Сыск, к примеру. Или бумажки перебирать. Но даже за пятого сына глава рода на части порвет – кровный ребенок как-никак, поэтому велено Юлика беречь и случайно не угробить.
Если бы он еще слушался, не лез, куда не просят, и не мешал выполнять работу!
– Ты дыши, дыши пока, потом скажешь, что хотел сказать.
Надо бы его по спине похлопать. Нет, ну правда, как будто не версту пробежал, а как минимум вокруг Гораславля круг навернул. Сдать его на занятия борьбой, что ли?
– Ты как?
Он судорожно выпрямился и залился краской.
Ну вот, не стоило ему руку на плечо класть. Забываю все время, что Юлик в меня влюблен. То есть он так думает, что это большая и вечная любовь, и подозреваю, даже страдает на досуге от ее безответности и невозможности, а по мне, это просто юношеская блажь. Ну, кто не без греха. А так нет ее, любви, ни большой, ни малой.