Игорь Жуков подъехал в такси на улицу Поленова, к дому родителей.
— Наконец-то, — выходя навстречу, воскликнула мать капитана, — мы уже с отцом не знали, что и думать. Что бледный, часом не захворал?
— Похоже, отравился, молоко есть?
— Сейчас, достану в холодильнике. Молочко хорошее, от соседской коровки.
— Мам, а где отец?
— Да вроде в сарае, вы же на рыбалку хотели. Вот и возился там с утра.
Игорь заглянул в гараж, никого. Поднялся на стремянку и пошарил на верхней полке. Ага, так и есть, медная трубка пылилась в укромном месте.
— Отлично, то, что надо!
Он вставил трубку в тиски и сжал один её конец. Паяльной лампой расправил несколько грузил и залил свинец вовнутрь. Поработав ещё несколько минут надфилем, он завернул трубку с рулоном изоленты в пакет и спрятал его в траве, под розовым кустом.
— Ну, ты чего не идёшь? — крикнула мама. — Я и молока налила и обед разогрела.
— Спасибо, мамочка, бегу.
За столом сидел отец и хлебал окрошку.
— Привет.
— Привет.
После обеда, выпив квасу, Игорь выключил тарахтящий телевизор и убрал пульт под диванную подушку.
— Ты что, сынок? — подняв брови, недоумённо спросил отец.
— Я сегодня встречался с Милой.
— Какой Милой? — как ни в чём не бывало спросила мать.
— Мать, да хватит уже делать вид, что ты ничего не знаешь, в кои веки наш сын совершил мужской поступок, — сказал отец, — говори, не томи. Она простила тебя или нет?
— Не простила. Да я ещё попёрся к ней как последний баран в этой дебильной футболке, тоже мне фирма, пацаны подарили перед отпуском. И цветов не купил, в ресторан не пригласил. В общем, вёл себя как последний безмозглый идиот.
— Правильно сделала, молодец девка! — обрадовался отец. — Короче, сынок, мы теперь из своей пенсии с матерью можем выделить денег на цветы и на подарки для нашей внучки, которой мы не видим из-за тебя уже столько лет.
— Я напортачил, мне и налаживать. Поеду в город и попробую помириться с Милой и Алёнкой.
— Молодец.
— Дождались, мать, дождались. Доставай коньяк, что мне подарили на работе при выходе на пенсию. Слава Богу, сын одумался, а то я уж думал, ты всю жизнь проносишься оленем по своей тундре.
— Сынок, мы с папой очень рады. Оденься поприличнее, может тебе надо купить хороший костюм? Кстати, он всегда пригодится!
— Куплю. Завтра с утра поеду. А сейчас мне надо наведаться в торговый центр.
К вечеру Игорь приобрёл джипиэс-навигатор, пять упаковок спичек, бинокль, охотничий нож, рюкзак и спальник. И спокойно проспал до утра, ведь теперь он точно знал, что ему делать, спасибо следователю Михаилу Владимировичу.
Утром Женя не приехал.
— Сдрейфил, — сказала ёжику Алёна, конечно, имея в виду будущего журналиста, — значит, так тому и быть, завтра пойду туда одна.
Она начала собираться. В рюкзак сложила дедовский компас и бинокль, перочинный нож, топорик, фонарик, бутылку с водой, моток верёвки, бинт, запасные носки, печенье, упаковку петард, два коробка спичек аккуратно завернула в два полиэтиленовых пакета, а ещё газету для растопки костра. Прихватила с собой несколько пакетов из супермаркета, вдруг пошли грибы, и дождевик на случай ненастья. Утром ей останется взять только несколько бутербродов, пару яблок, и все готово. Так, и с вечера надо непременно зарядить телефон!
Мила вернулась вечером, усталая и нервная. Как ни крути, первый день на новом месте! Но в целом день, несомненно, удался — ей всё понравилось и всё устраивало. Сергей Геннадьевич пообещал приехать к концу недели, чтобы лично поздравить новую сотрудницу с выходом на работу.
К вечеру брызнул дождик, и огород решили не поливать. Коричнево-жёлтая листва с тополей летела во двор, напоминая о грядущей осени.
Алёнка не стала звонить Жене, понимая, что своим звонком поставит парня в неудобное положение, ему придётся врать или оправдываться, а ей этого не хотелось. Пусть всё образуется как-нибудь само собой, решила девочка. Она не смогла сразу заснуть и долго ворочалась, думая о завтрашнем дне. Ночь прошла тревожно, ей снилось, будто она чёрная птица, с замиранием сердца перелетающая с берёзы на берёзу, в немом ужасе хватаясь за ветки.
Утром Мила уехала на работу, Алёнка больше не стала ложиться. Позавтракав, приготовила бутерброды, взяла яблок, сушек и печенье и, уложив до конца рюкзак, собралась к Гнилому болоту. Маме на случай задержки или непредвиденных обстоятельств оставила записку: «Ушла за грибами в сторону Гнилого болота».
Закрыв дом и спрятав ключ под миску с едой не появлявшегося несколько дней Колючего колобка, Алена вышла на дорогу. Шагать было не тяжело, в примятой траве оставалась наезженная колея. Вскоре её обступили деревья, и она оказалась в утреннем полумраке. Солнце ещё только поднималось над верхушками деревьев, и поэтому здесь, около самой земли, было влажно от утренней росы, а из сумрачного леса тянуло прохладой. До места, где они с Женей останавливались позавчера, она дошла менее чем за час и при подходе свернула в лес. Пройдя подлеском к месту разрушения дороги, она присела немного передохнуть и подумать о дальнейших действиях. Сегодня не беспокоило ощущение, будто за ней подсматривают, и потому на сердце было спокойно. Она вытащила из рюкзака телефон — связь отсутствовала.
Вскоре со стороны дома послышался стрекот скутера. «Неужели Женя?»— подумала девочка и подобралась к дороге вплотную, вскоре среди зарослей иван-чая появился красный шлем. Он парил над травой, как факел отважного Данко. Остановившись перед промоиной, парень увидел Алёну.
— Привет, мелюзга, почему одна свалила на дело, не позвонила? И меня не дождалась?
— Привет, ты настоящий герой и выведешь бедное человечество из мрака. Мы будем распевать бравурные песни, нет оды и гимны о бесстрашном Евгении Великом!
— Спасибо за столь лестную оценку моих скромных действий. Но что же дальше?
— Прячем твой мопед и идём к Гнилому болоту.
— Согласен.
Они осторожно затолкали скутер в лес и спрятали под сосну.
— Идём, у меня есть компас, и я немного помню дорогу.
— Веди, Будённый, нас смелее в бой! Пусть гром гремит, пускай пожар кругом! Подпевай, Лена!
— Перестань, я терпеть не могу революционных песен.
— Почему? В них столько энтузиазма и оптимизма!
— Идём молча, захочешь отдохнуть или переговорить, кинешь в меня чем-нибудь. Я пойду первой. Вот начинается просека. Всё, умолкаем.
Они вышли на старую просеку, которая петляла каждые сто шагов. Пройдя минут двадцать, Алёнка остановилась и рукой указала на заросли орешника рядом с лесной дорогой.
— Пойдём переговорим.
Оказавшись в кустах, девочка зашептала:
— Какая-то машина иногда ездит по дороге, а ещё ты видел след от резинового сапога? Это точно Аникин.
— Как ты все рассмотрела?
— Пожалуйста, будь повнимательней. Мы одни в лесу, мало ли что у этого маньяка на уме и в рюкзаке. А связь здесь не работает.
— Подожди, я проверю, — Женя достал телефон, но сигнал сотовой связи отсутствовал, — ты права, ничего нет. Для чего нам здесь нужен телефон?
— Как фотоаппарат или камера, может диктофон. Да даже если бы и была, полиция будет ехать сюда пару часов, не меньше, а нас за это время закопают под какой-нибудь рябинкой. И никто не узнает, где могилка моя.
— Что будем делать?
— Отдохнём и съедим по бутеру. Хочешь? У меня ещё есть яблоки и печеньки.
— Согласен, дай пожевать, о моя повелительница.
Ребята умолкли и сели перекусывать. Рядом с ними, всего лишь в метре-полутора, кто-то заклацал зубами. Женя побелел и замер с бутербродом во рту, показывая Алёне глазами в сторону источника непонятных звуков. Но Алёнка жевала как ни в чём не бывало. Вскоре рядом кто-то зачихал, а после ещё и заворчал. Ещё секунду и журналист был готов броситься бежать куда угодно, лишь бы не слышать звуков близкой опасности.
— Сиди, не дёргайся, это ёжик.
— Почему сразу не сказала?
— Я глухая. Это у нас семейное.
— Что будем делать?
— Давай дойдём до Гнилого болота, поищем место убийства. Только прошу тебя, будь повнимательней, смотри под ноги и по сторонам, надо искать следы, гильзы, да всё что угодно, лишь бы относилось к преступлению.
— Ваши указания будут исполнены, господин следователь.
— Тогда пошли.
Они вылезли из-под куста орешника и, выйдя на просеку, двинулись дальше. Через полчаса лес поредел, стало влажно и душно, редкие сосны остались за спиной, а подлесок почти исчез, но появились кочки и ивовые куртинки. Вскоре впереди замаячили кривые берёзки, а рядом торчали чёрные стволы сухих деревьев. Перед Алёной и Женей оказалось большое болото, тянувшееся на сотни метров во все стороны. Густая трава и камыш очертили край трясины. Под ногами громко хлюпало, и в следах появлялась буроватая вода. Далеко впереди виднелись сосны, стоящие плотным караулом у противоположного края болота.
— Женя, смотри, перед нами то самое Гнилое болото.
— Получается, пришли?
— Да, теперь поищем то самое место. Там росло несколько берёз, на такой большой поляне, чуть в стороне от дороги.
— Давай. Смотри, вот там, слева, что-то похожее.
Они прошли полсотни метров и оказались на полянке с редкими берёзками. За три года мало что изменилось, только тогда трава была примята и истоптана. Обойдя кругом лужайку, они нашли в осоке несколько почерневших шприцев, какие-то пакетики и ампулы.
— Точно, всё произошло здесь. А это, наверно, медики оставили.
— Давай искать в траве всё, что имеет отношение к убийству.
— Я начну поиск со стороны болота.
Женя вышел на край и, пригнувшись, стал потихоньку обходить берег, раздвигая руками траву. Вскоре комары стали досаждать ребятам, но они не прекращали поиски. В полдень, когда солнце было в зените, решили перекусить, спрятавшись в тени берёзок.
— Странно, но с берега дорога идёт прямиком в трясину. Там просто навалены деревья и ветки, да ещё и берег разрыт колёсами машин. Значит, кто-то постоянно ездит через болото, зачем?