Кумар смотрел пораженно.
– Вечеринка, да? У меня есть потрясающие «Кавалли».
– О-о-о! – выдохнула Оливия.
– Это все не то. – С этими словами Кейт вытащила ее из этого магазинчика и из еще дюжины других.
– А все эти вещи сделаны легально? – Оливия провела рукой по сумочке «Эрмес».
Кейт пожала плечами.
– Не очень. Некоторые из них выпадают из грузовиков, но большая часть – это подделки. Люди выживают, как могут. Не думай об этом, Оливия.
И она послушалась. Ее подруга была как питбуль. Оливия с самого начала почувствовала это в Кейт, восхищалась этим, была этим заинтригована. Эта девушка была выживальщиком высшего класса. Оливия нуждалась в такой яростной воле рядом. Она будет слушать, учиться, наблюдать. И однажды ученик превзойдет мастера.
В пятницу вечером в Чайна-тауне царил полный хаос. Его улицами мог бы гордиться Гонконг. Казалось, что покупатели, разносчики, матери с колясками, старички с тележками и парни дерзкого вида – собрались все на одном месте. Клубился табачный дым. Выплескиваясь из киосков и магазинчиков, гремела музыка. Все вокруг визжало, гоготало и издавало гортанные, царапавшие слух звуки. Мерцающие огни, голые лампочки, трубки в неоновых вывесках магазинов резали глаза, а от перебивающих друг друга запахов утки по-пекински, вяленой рыбы и гниющих фруктов обоняние просто атрофировалось.
Оливия была в восторге!
Ей нравилось растущее глубоко внутри напряжение, и она вспоминала, как она любила это чувство раньше. И это все сделала Кейт.
– Эй, соседка, – позвала она. – Если мы сейчас не поедим, я кончусь. Мы купили платья. Я есть хочу!
Ее подруга между тем зашла в очередную лавку, пробираясь в заднюю часть магазина.
– У Чо лучшие поддельные «Джимми Чу» в Чайнатауне. – Кейт кивнула, подзывая ее. – Сперва обувь, потом еда. Обещаю.
В строгом соответствии с иррациональностью этого места они попали в «Самый лучший китайский ресторан в городе», найти который мог бы только спецагент. Там не было никаких указателей. Они просто прошли через пустой маленький торговый центр и поднялись на лифте на третий этаж. Двери лифта открывались прямиком в просторный банкетный зал, укутанный в золотую драпировку и увитый красными шнурами в стиле 1986 года. Тут было полно местных: детей, младенцев, стариков и прочих членов огромных семейств. Кейт, казалось, была на короткой ноге с метрдотелем, который ни слова не говорил по-английски. За 11 долларов 99 центов девушки поели как императрицы. Для Оливии это был лучший ужин за всю ее жизнь. И ее отцу понравилось бы. Но где они были? Если бы Кейт оставила ее в этой кроличьей норе, она ни за что бы не нашла дорогу обратно. И на улице не было ни одного такси.
– Ну? – Кейт подняла чашку с зеленым чаем. – Блестяще? – Это стало их кодовым словом для «У меня получилось?».
Оливия подняла свою чашку в ответ.
– Мега-блестяще. И наш секрет, верно?
– За первый из многих! Они чокнулись.
– Идем. – Кейт принялась собирать внушительную кучу сумок и коробок. – Еще одно место. Надо принести Анке немного манго.
Казалось, что по пути Кейт сканирует улицу.
– Что ты ищешь?
– Ничего. – Кейт покачала головой. – Тут, бывало, мелькал парень из булочной… ничего.
Увидев магазин, в который тянула ее Кейт, Оливия нахмурилась. Сюда? Вывеска на китайском и английском гордо объявляла, что это «Китайский рынок и аптека Ченя». И несмотря на то что было уже десять вечера, там было полно покупателей. Явно не замечая замешательства подруги, Кейт потащила ее в глубь магазина.
– Миссис Чень? Миссис Чень? – Кейт махала кому-то. – Вот она! – Убогого вида женщина в ослепительно-белом фартуке направилась к ним. Однако едва женщина заметила Оливию, как почти-улыбка сменилась подозрительной гримасой. Женщина рассматривала ее так, будто пыталась определить, где ей место. А потом Кейт удивила Оливию, обняв это существо. – Миссис Чень, это моя самая лучшая подруга во всем мире, Оливия Самнер. Оливия, это моя… хм, мой босс. Я работала тут. Это то самое место!
– Вау! – Это было лучшее, что Оливия могла придумать.
– Оливия для меня как сестра, миссис Чень.
– Приятно познакомиться, миссис Чень.
– Ха. – Женщина состроила гримасу. И Оливия сразу же почувствовала к ней неприязнь.
Кажется, это было взаимно.
– Я живу с Оливией в верхней части города неподалеку от школы. Это чудесно. Я теперь очень счастлива. Очень.
Кажется, Кейт ожидала аплодисментов, которых, очевидно, не стоило ожидать от этого иссохшего прутика. Оливия почувствовала, что устала. Ночная круговерть настигла ее. Тяжелые сумки оттягивали руки. Самое время было возвращаться домой.
– Нам надо купить несколько манго, миссис Чень. Для экономки Оливии.
– Ха. – Женщина пролаяла что-то, посреди этой толчеи из ниоткуда появилась коробка манго, она была вручена и без того сверх меры нагруженной Кейт. – Подарок. – И она с прищуром посмотрела на Оливию.
Нет, это не неприязнь. Оливия возненавидела эту женщину.
– Кейт, – миссис Чень склонилась к ней, – эта девушка…
Шум толпы был таким громким, что Оливия не услышала остального, но она услышала радостный ответ Кейт.
– Она мой очень, очень хороший друг, миссис Чень.
Миссис Чень хмыкнула.
– Номер у тебя?
Кейт нахмурилась, потом кивнула. Старуха развернулась и ушла, даже не попрощавшись.
Кейт сверкнула улыбкой – мол, ну что т у т поделаешь…
– Не обращай внимания, – сказала она. – Я много месяцев думала, что она меня ненавидит. Просто она вот такая.
Оливия показалось, что она улыбнулась в ответ, но не была в этом уверена. Уставая, она теряла контроль над собой. Иногда она думала, что ее маска надежно сидит у нее на лице, а потом мельком видела себя и поражалась этой прекрасной блондинке, мертвой внутри. Она поставила свои сумки на пол и принялась рыться в кошельке.
– Ладно, подруга, – сказала Кейт, – время выбираться отсюда. Я выведу нас на главную улицу, и там мы поймаем такси. Я измотана.
– Я тоже! – согласилась Оливия.
Кейт принялась проталкиваться к выходу, и Оливия оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить, как миссис Чень наблюдает за ней.
– Прекрасная ночь, да, соседка?! – крикнула ей Кейт.
Оливия кивнула.
– Более чем! – И она, не запивая, проглотила таблетку ативана.
31 октября, субботаКейт
Клодетт была не тем человеком, дружбой с которым можно было бы гордиться, но она умела устраивать вечеринки. Надо отдать ей должное. Эта вечеринка проходила в стиле анти-Хэллоуин. Почти все были одеты а-ля девяностые. Она также выдержала изящный баланс среди мальчиков из частных и общеобразовательных школ: два к одному. Это дико взбесило ребят из Ригби и Сент-Джозефа, но и заставило их хорошенько потрудиться. Воистину гениальное решение.
«Чудеса» прибыли вместе, в машине Оливии. И стоило нам открыть дверь, как все завизжали: в основном потому, что Оливия не появлялась на вечеринках почти год, но также и потому, что остроглазая, но туповатая Клодетт немедленно закричала: «Потрясающие подделки!» Мы вовсю позировали, демонстрируя свой полиэстер, как будто в числе приглашенных был сам Лагерфельд.
Что тут можно сказать? Мы произвели фурор. Перед тем как мы разбрелись, дабы покорить разные части сцены, Оливия схватила меня за руку.
– Два пункта. Первое, обрати внимание, что Клодетт в ультрановых лубутенах. Это ее ошибка. Она сли-и-ишком старается. Второе, не оставляй меня одну, ладно? Я отвыкла от всего этого.
Я сжала ее руку и пообещала быть рядом, а потом отправилась бродить, обниматься и обмениваться приветствиями со всеми присутствовавшими.
Клодетт похитила меня, как только Оливия отошла достаточно далеко.
– Ты восхитительно выглядишь, Кейт.
– Спасибо, ты тоже. – И я разразилась потоком восторгов. – Изумительные туфли, Клодетт. Я серьезно. – Она потягивала мартини цвета зеленого яблока, и, судя по ее состоянию, это был не первый бокал. Вечеринка проходила в особняке ее отца на Карнеги-Хилл, 95. Хоть я и не просила ее об этом, Клодетт принялась описывать всех участников вечеринки. Стоит сказать, что каждому было уделено достаточно внимания, включая двух барменов, лучшего поставщика дури для ее сестры, отцовского повара, крутого диджея и охранника, остававшегося в спальне отца, но готового вмешаться, если что-то пойдет не так.
– Умно. Коп на подработке?
– Нет. – Клодетт вздохнула. – Это Крис, один из телохранителей отца.
Вау. Если не брать в расчет то, что он пережил многочисленные браки, я и представить себе не могла, что мог сделать старик, чтобы заморочиться о личной охране. Богатые люди – это другой вид.
– Круто, – сказала я.
С каждым глотком Клодетт становилась все дружелюбнее и дружелюбнее.
– Ну, на таких вечеринках может случится что угодно, и не только потому, что тут всех понамешано. – Она стрельнула глазами в сторону некоторых парней из государственной школы. Ее нарощённые ресницы были ужасны. – Моя сестра Рейчел говорила, что в прошлом году на таких вечеринках творились престранные вещи. Но все-таки оно того стоит.
– Да, любая вечеринка может превратиться в хаос, и неважно, какая именно здесь смесь. Таков извечный порядок при взрослении дебилов. – Я оглядела особняк. Мы с Клодетт и еще несколько десятков ребят развлекались в студии первого этажа. Бар и диджей располагались уровнем ниже. В отличие от папы Оливии отец Клодетт в оформлении помещений исповедовал принцип «чем богаче, тем роскошней». Каждая вещь кричала: «Посмотрите на меня, я безумно дорогая!»
– Некоторые сходят с ума просто на пустом месте. – Чтобы подчеркнуть свою мысль, она широко взмахнула рукой. – Как наша дорогая Оливия. Моя сестра говорит, в прошлом году она жгла напалмом.
– Да, мы смеялись над этим, – солгала я.
– Хотела бы я это увидеть. – Она вздохнула над бокалом. – А потом через несколько недель королева вечеринок исчезает и появляется в этом году как Снежная королева. И никаких хоть сколько-нибудь подтвержденных слухов, хотя Рейчел сказала, что это было скорее ее амплуа и в младших классах, и потом.