Мне пришлось оставить Марию-Катерину – единственного друга, который у меня был. И сестру Роуз.
– Он не пил ни капли с тех пор… с тех пор как нагрянул к нам весной.
Я любила сестру Роуз.
– Он умный человек, твой папа, блестящий, когда не пьет. Нет никого умнее его. Надо было ему поступать в университет, в этом всё и дело. Просто твой папа слишком умен, на свою беду, а мир для такого человека – очень сложное место.
И папа Марии-Катерины. Он тоже будет скучать обо мне. Я была уверена в этом. Они будут скучать обо мне. Отсутствие «дасэр-Кэти» не пройдет незамеченным, и о ней будут грустить. Во время разговора я пялилась в окно. Сумрак целовал бесконечность плоских равнин. Меня поймали в ловушку, вот так, просто. Миля за милей – пшеница, травы и слишком просторного неба. Там было слишком много всего, чтобы я могла это вынести.
– И тебе нечего бояться по поводу школы. Я все изучила. Я знаю твои способности, Кэти, их знает и сестра Роуз, и мать-настоятельница. Отныне ты будешь учиться только в лучших частных школах. Это дар, детка, дар! Это твоя новая жизнь. Мой подарок. Ты всегда сможешь стать стипендиаткой, как бы ни сложились обстоятельства. Вот насколько ты хороша и никогда не забывай об этом. У тебя его мозги. Школа, детка. Это твой счастливый билет. И в конце ждет большой приз. Мы говорили об этом. Помни о призе, все прочее не важно. Обещай.
Автобус проехал еще дальше и повернул налево. Вот так вот просто, он двигался по равнине, всасывая бесконечный пейзаж и не оставляя ничего позади.
– Кэти, ты обещаешь?
– Ага, я обещаю, мам. Правда. – Какое значение это имело теперь?
Она улыбнулась и откинулась на спинку кресла.
– Все будет иначе, вот увидишь. Твой папа так тебя любит. Все будет совершенно иначе.
Ни домов, ни света, только вся эта тьма.
Брюс слизывал слезы с моего лица. Мы оба медленно встали. Я поставила фото на место: мать, отец, дочь. Ты сама по себе, Кэти.
Мясо растет на костях, и это всё.
24 ноября, вторникОливия
Оливия уже несколько дней с нетерпением ждала фотосессии. И не она одна. Все «Чудеса» порхали вокруг Марка, словно бабочки вокруг молочая. Включая Халстона, первоклассного фотографа, как он отбарабанил, представляясь. Мисс Дрейпер была более сдержана. Но, с другой стороны, что она вообще здесь делала? Предполагалось, что она будет присматривать за организацией сессии, чтобы «дать отчет» совету.
Неубедительно.
«Чудеса» уже продемонстрировали себя в физической лаборатории, медиа-центре, свежеотремонтированном школьном театре, библиотеке и классной комнате мистера Кормье. Когда Оливия уже думала, что сейчас упадет, им велели надеть спортивные костюмы и отправиться в спортивный зал. Сложная логистика, особенно когда все пытаются следить за всеми.
В каждом помещении Марк тщательно заботился о том, чтобы были сделаны фото как всей группы, так и каждой девушки по отдельности. Оливия могла ручаться – каждая из них была настороже, каждая внимательно следила за Марком. Неужели он смотрел на Серену или Морган чуть дольше, чем он смотрел на нее? Нет. А прикасался ли он к Оливии чаще, чем к Клэр? Или чаще, чем к другим? Да. Ненамного чаще, но Оливия заметила это, и Дрейпер, вероятно, тоже. Сложно было сказать. Было труднее, чем обычно, читать ее эмоции, потому что лицо ее оставалось совершенно неподвижным. Оливия готова была биться об заклад: это был эффект от ботокса и, возможно, от филлера. Жалкие потуги.
Когда они оказались в просторном, открытом пространстве спортивного зала, Оливия почувствовала облегчение. Она наконец-то могла дышать. Девушки, казалось, искупались каждая в своих особых духах. Даже Дрейпер насквозь пропахла духами Джо Мэлоун. Оливия боролась с головной болью с того момента, как они покинули место первой съемки.
Интересно было то, что Марк игнорировал Кейт практически на протяжении всей сессии. Игнорировал настолько, что Дрейпер попыталась как-то компенсировать это. Она суетилась вокруг Кейт, продвигая ее в центр.
– Кейт – глава комитета и наша стипендиатка, в конце концов. И просто посмотрите на нее.
Халстон склонен был согласиться. Оливия ничего не имела против того, чтобы Кейт находилась в фокусе – пока на ней не фокусировался лично Марк.
– Дамы, дамы, в этом кадре мне нужен и Марк тоже. – Тут Халстон прервался на целую вечность, прорабатывая в голове сценарий. – Окей, навскидку, Марк будет внизу и по центру под баскетбольным кольцом. Стойте. – Он нахмурился, с несчастным видом походил, рассматривая Марка, окинул взглядом зал, посмотрел на девушек. – Есть! Мисс Дрейпер, дорогая, нам нужно множество узнаваемых предметов спортивного инвентаря.
Дрейпер направилась к кладовке.
– Мне нужны мячи: футбольный, волейбольный, баскетбольный, и эта хоккейная штука для девушек. Девушки, вы играете в крикет? Нужна бейсбольная бита, ракетки, хм…
– У нас есть программа верховой езды в Центральном парке, – вспомнила Серена, которая как раз в ней участвовала.
– Идеально! – вскричал Халстон. – Принесите мне шлем и ту палку, которой вы погоняете лошадь.
Серена помчалась за стеком и шлемом, как будто от этого зависела ее жизнь. Она весь вечер была такой. Отчаянно желала угодить.
Остальные «Чудеса» ринулись помогать Дрейпер обчищать кладовую. Нельзя было позволить, чтобы Серена казалась единственной, кого заботит фотосессия Марка.
– Гениально, – говорил Марк, похлопывая Халстона по спине, когда девушки вернулись с инвентарем. – Вы продемонстрируете все спортивное богатство школы в одном веселом и претенциозном снимке.
– Точно, – довольно согласился Халстон. – Теперь пусть каждая возьмет что-нибудь в руку, а ногу поставит на мяч. Марк, дорогой, опустись на колено. Девушки, расположитесь вокруг него. И мне нужны непринужденные позы.
– Ну, давайте, дамы. – Марк застонал, упав на колено. – Украсьте старика своим присутствием.
Ну… можете себе представить.
Почти час ушел на подбор поз и перестановку, прежде чем Халстон почувствовал, что у него есть один почти идеальный снимок – по сравнению с множеством сделанных ранее. Атмосфера во время этой сессии так наэлектризовалась, что энергии хватило бы на освещение небольшого государства. Даже в присутствии Дрейпер девушки становились все веселее, развязнее, откровеннее.
Хотя это не относилось к Кейт, и уж конечно – к Оливии. Оливия была очень сдержана. Азартная игра, но Оливия готова была поспорить, что такой мужчина, как Марк, придет к ней сам.
Их отпустили уже почти в одиннадцать вечера. Когда девушки набились в раздевалку, Оливия задержалась и осмотрела место действия. Выглядело все так, будто в спортзале взорвали магазин спортивного инвентаря. Дрейпер, болтая о том, какой она видит нарезку слайдов на праздновании Рождества, помогала Халстону собирать фотооборудование. Марк был в кладовой. Оливия подумала, подняла биту и хоккейную клюшку и направилась туда.
– Оливия. О, спасибо, но вы не обязаны это делать. – Он повернулся и, наконец, увидел ее без ненужных помех. – Знаете, я надеялся, мы еще сможем встретиться до того, как расстанемся на праздники. Это, так сказать, люди вашего круга. И я очень ценю все, что вы делали до сих пор. Как насчет чашки кофе на следующей неделе?
Бинго.
– О, была бы рада! – Не слишком ли пылко? Она была ошарашена нахлынувшими чувствами.
– Идеально, – проговорил он. – Буду ждать с нетерпением.
А потом рядом появилась Кейт.
– Пора идти, амиго. Отличная сессия, мистер Редкин. – Оливия знала, что он ненавидит, когда его называют мистер Редкин.
Кейт взяла Оливию за руку и потащила ее к двери. Когда они вышли на улицу, Кейт вдруг выпалила:
– Какого черта, Оливия?! Что происходит? Чего он будет ждать с нетерпением?
– Встречу за чашкой кофе. – Оливия ощетинилась. – Что? Ты что, моя мамочка? Он просто проявил интерес.
– Я должна это сказать! Этот человек… – Она прервалась на полуслове. – Этот человек – демон-соблазнитель. Мы знаем о Дрейпер, может, есть кто-то еще из администрации, и…
– Кейт, я не собираюсь выходить за него замуж. Я просто хочу… – Нет, Оливия не рискнет заходить далеко. Марк будил в ней нечто. Она не могла объяснить, она не могла довериться Кейт, пока не могла. – Я просто хочу попробовать. Помнишь, я тебе говорила, что теперь будут только мужчины, мальчишки мне не подходят.
– Оливия, послушай, у меня очень нехорошие предчувствия насчет него, насчет всего этого, насчет тех игр, в который он играет. Не надо…
– Не надо? Не надо! Как ты смеешь! – Оливию будто током ударило. – Правда, что ли, мисс председатель «Чудес Вэйверли»? – Они стояли перед домом. – Знаешь, как называется это чувство, Кейт О’Брайан? Зависть! Ты завидуешь! Марк за весь вечер даже не взглянул на тебя. А ты не можешь смириться с тем, что тебя отодвигают на задний план хоть на секунду, да? Усвой себе, Кейт. Никогда, никогда не забывай, что командую этим парадом я!
Оливия заметила, как Афтаб тянет шею, недоуменно глядя на них сквозь стеклянную дверь. Тихо, тихо! Выдохни, девочка. Откуда это взялось? И хотя Кейт не двигалась, Оливия почувствовала, как та словно отшатнулась от нее. В этом было что-то неправильное. Осечка. Она знала наверняка, что Кейт была за нее, а еще была совершенно уверена, что Кейт не бесится от ревности. Похоже было, что все эти новые ощущения пока еще не нашли правильное место в ней.
– Ох, я… Слушай, прости, Кейт. – Оливия глубоко вздохнула. – Сорвалось с языка. – Она потянулась к подруге. – Просто какой-то ПМС в последние дни, взрываюсь на пустом месте. До сих пор только Анка попадала под раздачу. – Она была довольна тем, что эти слова вдруг пришли ей в голову.
Кейт кивнула и ничего не сказала. Она все еще казалась слегка напуганной.
Оливия снова попыталась успокоить ее.